— Договорились, — согласился Дарий. — Через час я позвоню вам и скажу, где будет ждать машина.

— Хорошо, буду ждать звонка, — сказал Черный и повесил трубку.

Несколько минут Дарий сидел, обдумывая детали разговора. Вроде бы все прошло гладко, Черный явно доволен тем, что придется сдать одну зону, а не пять. Его самого договор тоже вполне устроил, на пять зон он и не рассчитывал.

— Проси верблюда, лошадь обязательно дадут… — удовлетворенно произнес он, постукивая пальцами по столу. Потом нажал кнопку селектора: — Лару ко мне, срочно!

Мы сидели на скамейке в каком-то скверике — я и Проф. В присутствии этого человека я чувствовал себя очень скованно. А то, что рядом не было никого из сталкеров, нервировало меня еще больше.

— Не беспокойся. С ними все будет в порядке, — сказал Проф, взглянув на меня.

— С кем? — Я приподнял брови.

— Неважно… — Он отвел взгляд. — Однажды ты научишься осознавать все. Жизнь, сон, смерть. Не будет разницы.

— Вы хотите сказать, что со смертью жизнь не кончается?

Проф ответил не сразу — какое-то время сидел, задумчиво глядя на проходивших мимо людей. Затем его губы снова разжались.

— Лет в двенадцать, размышляя о смерти, я решил попробовать одну стратегию, — произнес он. — К этому моменту у меня было общее и схематичное представление того, что существует такая цепочка действий будущего, которая позволяет избежать смерти. Оказалось, цепочек очень много, и все они разные, включая и этот цикл. Когда я начал смотреть, насколько адекватны эти цепочки моему представлению о бессмертии, то обнаружил, что многие технологии так называемого бессмертия в действительности не делают тебя бессмертным. Основное определение бессмертия — это быть живым, а не бессмертным мертвецом. Проводя селекцию этих цепочек, я вывел единственную формулу: возвращение себя в прежнее состояние. Понимаешь?

— Нет…

— Для понимания нужна сила. У тебя ее пока нет. Но она придет, поверь мне… — Он снова немного помолчал. — После последней поездки я вернул себе три сиддхи, которыми обладал в те времена, когда меня убили. Не знаю точно, когда это было по хронологии — может, миллион лет назад, может, десять миллионов. Это было так давно, что у человечества записей не сохранилось. Одна из сиддх, которую я вернул, позволяет мне идти куда угодно, В том числе и прийти туда и взять эту книгу.

— Какую книгу? — не понял я.

Проф медленно повернул голову, взглянул на меня. Было видно, что он о чем-то раздумывает.

— Неважно. Это касается только нас с Антоном. Позже он тебе все объяснит… — Олег снова отвел взгляд и несколько секунд помолчал. Потом продолжил: — Зная, чем это чревато, я туда не полезу, потому что это ловушка. Самоубийство. И здесь возникает другая сложность: как сделать так, чтоб тот «я» туда не пришел. Если я там буду априори, я погибну. Погибнет целая ветка. Ветка этих «я». Закон отражений гласит: если где-то погибают какие-то версии «я», начинается процесс гибели всех остальных «я». Он может быть сколь угодно растянут во времени, но сути дела это не меняет. Видения показывают, что моя смерть либо предшествует смерти Антона, либо следует за ней. Может и одновременно. В одной из версий мы заходим в храм, поднимаясь по лестнице, входим в коридор… — Он снова замолчал. — Впрочем, это тоже неважно. Если он научится видениям, то сможет обойти все ловушки. Тебе скажу то же самое: постарайся открыть видения. Если не будет видений, ты погибнешь. Засыпая, стремись в будущее, намеревай себя вперед. Однажды ты проснешься в будущем, но не будешь знать, что это будущее. Оно будет для тебя настоящим. Ты будешь жить годы, даже десятилетия. Самая настоящая жизнь. А потом ты проснешься здесь, в прошлом, сохранив память о будущем. И эта память позволит тебе выжить.

— Но ведь я все равно умру? — Я внимательно смотрел на Профа. — Пусть даже я проживу сто лет? Какой смысл в таком выживании? В чем его суть?

— Суть в объединении всех твоих «я» в единое существо. А для этого ты должен их вспомнить. Они должны вспомнить тебя. Ты помогаешь им, они помогают тебе. Если хотя бы один из твоих «я» приобрел какие-то сиддхи, другие тоже смогут воспользоваться этим опытом. Ты можешь воспользоваться — здесь, в этом временном пакете. Надо только суметь добраться до этой информации. Для этого нужно время. Если не хватит времени, ты просто умрешь от старости, не успев развить себя нужным образом. Почему я нашел Черного? Потому чего его ждала смерть. Я дал ему знания, я изменил его жизнь. Он — это я. Помогая ему, я помогаю себе. Даю ему возможность все вспомнить. Не даю умереть. Помогаю так же, как другой Черный когда-то помог мне.

— Но для этого ведь мало одних видений? Надо уметь реально попадать в то время, когда надо что-то изменить?

— Верно. Если ты не знаешь о видениях, если ты не можешь развить их в себе, то помочь тебе может только другое твое «я». Одно из двух: или он сам приходит в твое время, если может, и помогает тебе. Так я пришел к Черному. Или каким-то образом оставляет послание самому себе, тому, что в будущем. Задача — сохранить все твои «я» там, где они гибнут, не успев вспомнить. Провести их другими путями, свободными. Дать им время.

— Но ведь таких «я» очень много? Разве можно уследить за каждым?

— Нельзя. Важна критическая масса. Энное количество твоих личностей, вспомнивших все. Тогда идет цепная реакция, процесс становится необратимым. Все части тебя объединяются, и ты уходишь.

— Куда?

— Не знаю. Иная реальность, иной уровень. Я видел, как уходил тот, кто достиг этого. Волшебное зрелище: скачок, и его нет. Существо иного порядка, способное само создавать вселенные. — Проф повернул голову и взглянул на меня. — А начинаться все может в A3. Первые шаги, школа. Азы будущего мастерства.

Снова стало тихо. Я уже привык к тому, что Проф делает долгие паузы, поэтому не удивлялся.

— Скажи, когда разные люди попадают в один и тот же мир, они воспринимают его одинаково? — спросил я, когда пауза начала затягиваться.

— Хороший вопрос… — Проф ненадолго задумался. — Их восприятие этого мира может немного отличаться. Незначительно. После прыжка мир, в который ты прибываешь, слегка изменяется, пытаясь прийти в точку максимального соответствия, и это даже не вторично, это третьестепенные детали. Корректируется звук, вкус, освещение под более привычную и знакомую тебе картину. Дрейф будет длиться до тех пор, пока твое сознание не закрепит момент оптимальных соответствий. Как мне известно, в том числе и от моих попутчиков, дрейф происходит у всех. Когда ты находишься в дрейфе и зацепишь одну из ближайших струн, проделаешь все правильно, ты можешь прыгнуть дальше. В состоянии дрейфа прыгнуть очень легко.

— Струны — это что? Проф ответил не сразу.

— Это сложная тема, — сказал он наконец. — Поговорим позже, когда будет Черный. Вдвоем вам будет легче восстановить всю информацию…

Проснулся я от какого-то громкого стука.

— Черт!.. — послышался тихий голос Люминоса. — Бритву уронил… Разбудил?

— Да я уже не спал… — ответил я, приподнимаясь на кровати. Взглянул на часы — без четверти восемь.

Сонно щурясь, я следил за тем, как Леонид поднял с пола упавшую электробритву, сунул ее в футляр.

— Побриться собрался? — понимающе спросил я.

— Да нет… Это старая. Выкинуть надо, да все руки не доходят. Доставал видеокамеру и уронил. — Люминос положил бритву обратно в шкаф, потом достал небольшую видеокамеру и закрыл дверцу.

— Что-то отснять решили?

— Калина с собой возьмет. Можешь еще немного поваляться. — Он направился к двери.

— Да нет, встаю… — вслед ему бросил я. Сел на кровати, возникло ощущение того, что я забыл что-то очень важное. Ну да, сон. Сон с Профом…

Вскочив, я начал быстро одеваться, мне не терпелось рассказать Черному о новой встрече с Профом.

Никто уже не спал. Алла хозяйничала на кухне, хозяин квартиры вместе с Черным, Калиной и Маркизом что-то тихонько обсуждали в гостиной.