Грэм резко присел на корточки и закрыл голову руками, в эту же секунду засвистели мечи. Их яркий белый вихрь озарил палисадник и Грэм увидел Артёма с Титрусом. Хотя они и не двигались, Грэм надеялся, что они все-таки еще живы. Кольцо нападающих распалось, они явно пребывали в смятении – сражение со снежно-белой фигурой со светящимися в потемках розовыми глазами не входило в планы бесов. Подбирая убитых и раненых, они бросились бежать. Послышались хлопки дверей в машинах, взревели двигатели. В ту же секунду Захария исчез. Грэм бросился к Артёму и Титрусу.

– Вы живы? Живы? – он торопливо осматривал их.

Артём вроде бы был цел, а у Титруса под ребром торчал нож.

Зазвонил телефон. Апрель поднял трубку:

– Да.

– Это я, – сказал Дмитрий Яковлевич.

– Ну? Что?

– Произошла небольшая накладка…

– Какая еще накладка?

– Вы не предупредили, что их будет двое.

– Кого их?

– Парней было двое, один безоружный, это да, зато второй с двумя мечами.

– С какими мечами? О чем вы? Их не могло быть двое.

– Тем не менее. Мы потеряли четверых, они буквально изрублены, еще трое ранены, да так сильно, что навряд ли выживут. Остальным пришлось через весь город вести в машинах трупы и покалеченных, только благодаря тому, что они бесы им удалось добраться до нашей базы беспрепятственно.

Слушая его, Апрель смотрел на свое отражение в зеркальном платяном шкафу.

– Я ни в коем случае не предъявляю вам никаких претензий, – продолжал Дмитрий Яковлевич ровным голосом, – но вы и меня должны понять, так дела не делаются. Мы покровительствует бесам, они служат нам испокон веков и не в наших интересах таким образом их подставлять, это огромный прокол, нам еще долго придется зализывать раны и латать дыры…

– Я понял, – перебил Апрель, – ничего подобного больше не повториться. Что со стариком?

– Браслеты с него сняли.

– Я могу их получить?

– Разумеется, Слава уже везет их вам. Кстати, возможно завтра вы уже переедете в дом. Это в Малаховке, чудесные места, двухэтажный особняк, охрана, сосны, природа – вам понравится. Так что готовьтесь к новоселью.

– Ага, – Апрель его почти не слушал. – Мы готовы. К новоселью.

Придя в себя Артём попытался подняться, голова гудела и разламывалась от боли.

– Уу-у-уй, башку что ли мне пробили? – Он пощупал макушку, затылок. – Мозги не вытекли?.. Грэм, ты живой?

– Почти, – он осторожно взял старика на руки и поднял с земли. – У него нож в ребрах.

– Ё-моё, – Артём мгновенно позабыл о своих страданиях, – несем скорее домой, надо скорую вызвать!

– Его не могут осматривать ваши врачи, – скрипя зубами от режущей боли в руках и ногах, Грэм понес Титруса к подъезду. – Они сразу поймут, что Титрус с другой планеты.

– Ох ты, божечки мои, – спешил за ним Артём, – что же делать?

Трясущимся пальцем он нажал на кнопки кодовой панели, и они вошли в подъезд. Тут-то при свете Артём и рассмотрел, как следует Грэма – вся его одежда была залита кровью, и за собой он оставлял яркие синие пятна. Запрокинув голову, Титрус безвольно висел у него на руках, из под ножа сочилась густая кровь лилового оттенка.

– А мне совсем даже не дурно, – Артём нажал кнопку вызова лифта, – не страшно, не больно… я сейчас, кажется, упаду…

– Не надо, – тихо произнес Грэм, – не падай, я не донесу вас обоих.

– Да, да, да, Буцефал не унесет двоих… Лифтик, лифтик, – Артём постучал ногой по дверям, – приезжай, скорей, скотина.

К счастью, они не столкнулись ни с кем из соседей и не замеченными прошли в квартиру. Артём сразу же взял тряпку, налил воды в небольшое пластмассовое ведро и помчался назад замывать синие следы. Грэм положил Титруса на кровать и поднес ладонь к его лицу, наставник дышал. Присев на корточки рядом он осмотрел его бок, не обращая внимания на то, что сам истекал кровью – в порезах на сгибах рук и ног она сворачивалась медленно, неохотно. Грэм не знал, что делать, вынимать нож было опасно, могло открыться кровотечение. У альхенцев кровь вообще еле сворачивалась, поэтому любой, даже незначительный порез следовало присыпать специальным травяным порошком, благодаря которому рана быстро заживала.

Вернулся Артем. Поставив ведро в ванную и бросив туда же тряпку, он помыл руки и, поминутно трогая назревающую на затылке здоровенную шишку, поспешил в комнату. Там дела обстояли скверно. Белый, как полотно Грэм сидел на полу, не подающий признаков жизни Титрус лежал на кровати. Артем подошел к телефону и поднял трубку.

– Куда? – с трудом проговорил Грэм. – Нельзя…

– Не волнуйся, я звоню знакомому врачу, мы с ним однокашники.

– Нельзя…

– Можно! Что ж мне, смотреть, как вы тут кровью изойдете? Мало радости, знаешь ли. Алё? Лена, привет, а Сергей дома или на дежурстве? Как это не знаешь? Где он вообще? Ага, сейчас запишу, – он схватил со стола карандашный огрызок и нацарапал на обоях номер. – Спасибо, сейчас позвоню. Странно, – сказал Артём, обращаясь к букету сирени, – разошлись они что ли?

Набрав новый номер, он с беспокойством слушал долгие гудки. К счастью, трубку подняли и голос Сергея произнес:

– Слушаю.

– Серег, привет, это Артём.

– О, здоров…

– Серег, у меня к тебе очень важное дело, только что меня и двоих моих друзей избили во дворе, я то легко отделался, а друзей еще и порезали, ты не мог бы приехать со всем необходимым?

– Почему ты скорую не вызовешь?

– Тут дело очень деликатное, не можем мы скорую вызвать, я тебе потом все расскажу, будь другом, приезжай.

– Да я выпил уже, как за руль-то садиться…

– Хватай такси, я все оплачу, только приезжай поскорее.

– Ладно, сейчас выхожу.

Повесив трубку, Артём полез в стол в поисках коробки с медикаментами, помимо таблеток от желудка и головной боли там должны были лежать бинты. Грэм сидел, опустив плечи, голова его свешивалась на грудь.

– Так, – Артём вынул из коробки четыре тугих рулончика, – не знаю, какая там у тебя система кровообращения, попробую перебинтовать наобум, надо же хоть немного кровь остановить.

Он присел на корточки рядом с Грэмом.

– Слушай, а она у тебя вообще сворачивается?

Грэм не ответил. Он потерял сознание.

«Их было двое… – в сотый раз повторял в памяти голос Закона, – второй с мечами…» Апрель ходил по спальне из угла в угол – в движении лучше думалось. Неужели Захария? Но Апрель точно знал, что Захария умер в сумеречной Альхене, он это почувствовал, так как ни на миг не упускал невидимых связующих нитей с Грэмом и его компаньоном, желая быть в курсе их дел и передвижений. Когда Захарии не стало, эти нити мгновенно оборвались.

Пройдя в залу, Апрель вышел на балкон. «Если допустить, что это был Захария, – размышлял первый Сенатор, – то каким же образом он мог придти на помощь Грэму?»

– У демона не может быть светлого хранителя, – сказал он вслух. – Не может!

– Что? – раздался сонный голос Лешки, он спал на диване у окна. – Что надо принести?

– Ничего не надо. Спи.

– Ты ведешь себя неправильно, – произнесло лицо с диковинным разрезом глаз, – чем дальше, тем хуже все становится.

– В чем же моя неправота?

– Зачем ты пошел в церковь?

– Хотел посмотреть, разве нельзя?

– Это не твоя территория, ты не должен туда ходить.

– Судя по вашим словам, я всем кругом чего-то должен, откуда у меня столько долгов? Прямо странно.

– Ты очень дерзок и упрям, где не следует упрямиться.

– Ладно, оставим в покое мой гадкий характер. Я хотел бы спросить кое о чем.

– Не уверен, что мне захочется отвечать.

– Ну, мало ли, вдруг захочется. Апрель показывал мне древний свиток, где было написано пророчество, судя по всему оно касалось меня…

– Нет никакого пророчества, – отрезал голос.