- Идиот! - хлопнул себя по лбу Симмонс. - Как же я сам не догадался? Я ведь чувствовал, что ты стоишь у меня за спиной, даже дыхание твое слышал! Идиот, конченый идиот!

Он привлек ее к себе и, перебирая ее мягкие шелковистые волосы, гладя по плечам, испытывал неизъяснимую легкость и блаженное ощущение покоя.

Симмонс был счастлив. Никогда прежде не испытывал он такого душевного подъема, такого могучего прилива энергии, такой неутолимой жажды деятельности. Тревоги отодвинулись куда-то на задний план, скепсис как рукой сняло. Он будто родился заново, уверовал в незыблемость окружающей его реальности, развил такую деятельность, словно хотел утвердиться в нея всерьез и навсегда.

Дом, в котором они жили с Эльсинорой, был перестроен заново, вокруг него, словно по мановению волшебной палочки, разросся огромный парк с экзотическими деревьями и кустарниками, тенистыми аллеями, гротами и беседками. В причудливо извивающихся арычках неумолчно журчала вода, невиданные рыбы плескались в прудах, осененных плакучими ивами. Замаскированные в кустах, кронах деревьев динамики наполняли парк пеньем птиц, которых никогда прежде в Хорезме не слышали.

По зеленой лужайке перед домом, по усыпанным золотистым песком дорожкам величественно разгуливала павлины, время от времени неуклюже взлетая на деревья и перекликаясь противными, резко контрастирующими с их сказочным опереньем голосами. Над фонтаном у белоколонного парадного подъезда переливалась фантастическим соцветьем красок радуга, в которой целыми днями роилась привлеченная прохладой пестрая птичья мелкота.

Дюммель с ног сбился, едва успевая выплачивать жалованье бесчисленным каменщикам, штукатурам, плотникам, инженерам, архитекторам, садовникам, чеканщикам, резчикам по дереву и ганчу, и еще бог знает каким специалистам, неизвестно откуда появлявшимся и бесследно, исчезавшим, сделав свое дело и получив, что причитается в звонкой валюте.

- Майн готт! - недоуменно разводил руками барон, все больше убеждаясь в том, что имеет дело с сумасшедшим. - К чему такие излишества? Это небезопасно, наконец. Надо быть форменным болваном, чтобы не заинтересоваться, откуда у вас такие несметные богатства.

- Пусть ломают голову! - беспечно усмехался Симмонс.

- Надо быть круглым идиотом, чтобы не попытаться урвать свою долю в этой вакханалии расходов!

- А вы на что? - улыбался шеф. - Уж у кого-кого, а у вас копейки не выманишь сверх положенного.

- Яволь, пусть так, - полыценно кивал немец. - Абер...

- Никаких "абер", Зигфрид, дружище! - хохотал Симмонс. Делайте свое дело и ни о чем больше не тревожьтесь. А боитесь воров, - усильте охрану. Хоть целый гарнизон наймите, за чем остановка?

- Ну и ну! - немец качал головой и закатывал глаза в притворном ужасе. - Вы непостижимы, герр Симмонс. То мудры, как Мефисто, то наивны, как мальчишка.

Не обходилось и без казусов. Однажды щеголеватый неопределенного возраста субъект предъявил Дюммелю счет на такую астрономическую сумму, что у тевтона дух перехватило. И хотя на счете стояла виза "к оплате" с закозыристой симмонсовской подписью, барон все же счел нужным кое-что уяснить для себя.

- Надеюсь, мсье не откажет в любезности, - барон, изо всех сил старался быть галантным и даже французское словечко ввернул, хотя вовсе не был уверен, что получатель - француз, - показать работу?

- Показать работу? - искренне удивился получатель на скверном немецком. - Разумеется, мсье.

"Ювелиришка какой-нибудь, не иначе", - решил про себя Дюммель, выжидающе глядя на своего визави.

- Ну-ну.

- Что "ну-ну"? - оторопел визави.

- Выкладывайте работу.

- Как "выкладывайте"? Куда?

- А вот хотя бы сюда, на стол.

- Однако. - Удивленное выражение сошло с остренького лирика получателя. Усики презрительно вздернулись. - Это невозможно. Я - дизайнер.

- Ну и что? - хамовато спросил немец.

- Как "ну и что"? - растерялся получатель. - Вы хоть представляете себе, что такое дизайнер?

- Не представляю. - Лицо Дюммеля стало приобретать багровый оттенок. - И не желаю представлять. Извольте предъявить работу. Я должен видеть, за что плачу деньги.

- Да, но здесь - резолюция мсье Симмонса... - начал было дизайнер.

- Плевать мне на резолюцию! - взвился барон и трахнул по столу кулачищем. - Можете выложить на стол свою работу или нет?!

- Нет! - Дизайнер смерил Дюммеля презрительным взглядом. - И не смейте повышать голос, вы, мизерабль!

Что означало слово "мизерабль", Дюммель не знал, но на всякий случай в долгу не остался и обозвал дизайнера шарлатаном. Тот вспылил, ушел, хлопнув дверью. Затем последовало объяснение с Симмонсом, которое в иные времена непременно вылилось бы в нахлобучку, но теперь шеф был в прекрасном настроении и лишь мягко пожурил барона и велел немедленно выплатить злосчастному дизайнеру, которого, как выяснилось, мадам Эльсинора специально пригласила из Парижа, причитающуюся сумму.

В тот же вечер Дюммель отыскал француза в ресторане и, выложив на стол монеты, развернул ведомость.

- Прошу расписаться в получении, мсье динозавр.

Француз вытаращил глаза, но тут же взял себя в руки и решительным жестом отодвинул деньги.

- Не пойдет.

- Это почему же? - осведомился немец.

- Не та валюта. - Француз отхлебнул из рюмки, аппетитно почмокал. - Мне нужны наполеондоры. Пятьсот наполеондоров и ни сантимом меньше.

Ни слова не говоря, Дюммель сгреб деньги обратно в портфель и, не прощаясь, покинул зал ресторана.

Эльсинора, которой он, возвратившись домой, поведал о своих злоключениях с проклятым "динозавром", весело расхохоталась.

- Вы неподражаемы, герр Дюммель! Вы просто прелестны в своем невежестве! "Динозавр" - это же надо было придумать.

- Где я ему наполеондоры искать буду? - сокрушался барон.

- Вы хоть видели наполеондоры когда-нибудь?

- Откуда?

- Хотите полюбоваться?

- Мадам, конечно, шутит.

- Вовсе нет. Сейчас поищу в своей коллекции.

- Стоит ли беспокоиться, мадам?

- А почему бы и нет? Будете по крайней мере знать, как он выглядит.

"Век бы его не видеть", - подумал барон, но деликатно промолчал. Эльсинора скрылась за дверью, а Дюммель отпер сейф и в сердцах швырнул в него портфель.

- Вы опять не в духе, Зигфрид?

Дюммель вздрогнул и оглянулся. В дверях стоял улыбающийся Симмонс.

"Тебя только не хватало!" - Барон мысленно чертыхнулся.

- Рассчитались с дизайнером?

Немец отрицательно мотнул головой.

- Не нашли?

- Нашел. - Дюммель тяжко вздохнул и запер сейф.

- И что же?

- Не взял, жулик. Ему, видишь ли, наполеондоры подавай. А откуда у меня наполеондоры?

- М-да. - Симмонс прошелся по комнате. Сел в кресло. Пожалуй, действительно проблема. Что же вы намерены делать, Зигфрид?

- Не знаю, - угрюмо буркнул немец. - Ума не приложу.

- А я знаю! - Эльсинора стремительно вошла в комнату. - И ты здесь, Эрнст?

- И я здесь, - улыбнулся Симмонс.

- Я принесла герру Дюммелю наполеондор, - сообщила она радостно.

- Думаешь, это его выручит? Вам ведь нужно ик гораздо больше, а, Зигфрид?

- Еще четыреста девяносто девять таких монет, если этот динозавр не врет.

- Динозавр? - хохотнул Симмонс. - Дизайнер, вы хотите сказать.

- Какая разница? - уныло проворчал немец, paзглядывая протянутую Эльсинорой монету. - Золотых от этого не прибавится.

- Что верно, то верно. - Симмонс благодушно попыхивал сигаретой. - Хотя, как знать? Возможно, как раз этот золотой вас и спасет, Дюммель. Что ты на это скажешь, Люси?

- Скажу, что друзей надо выручать.

- Золотые слова... - Симмонс затянулся и пустил к потолку длинную струю дыма. - Как по-вашему, друг вы нам или не друг, Зигфрид?

- Я? - оскорбился барон. - Вам?

- Ну, разумеется, вы нам.

- И вы еще в этом сомневаетесь?

- Я нет. А вот Люси...