– Через пару недель у тебя будет пятьдесят тысяч долларов! – сказал Энсон. – Мы уедем отсюда вместе. Ты, я и пятьдесят грандов! – Он обнял ее одной рукой. – Да с такими деньгами мы солнце достанем с небес!

– Да.

Мэг высвободилась из его объятий и подошла к камину.

Энсон встал. Подойдя к буфету, он выдвинул ящик, взял деревянную коробку, открыл ее и переложил револьвер с шестью патронами к себе в карман.

Наблюдая за ним со все возрастающим ужасом, Мэг сказала:

– Тебе пора идти, Джон. – Она чувствовала, что больше не в состоянии находиться в одной комнате с этим хладнокровным убийцей. – Фил обещал вернуться к девяти.

Энсон повернулся и ошарашенно уставился на нее.

– А я думал, мы проведем ночь вместе! Какого черта он решил вернуться?

– В связи с отъездом во Флориду он отказался от преподавания на курсах, – солгала Мэг. – У него сегодня деловая встреча с человеком, который вскоре станет его партнером, а после нее он вернется домой. Извини, но ты должен уехать, Джон. Не хватало, чтобы он увидел тебя на дороге.

Выражение холодной подозрительности вдруг появилось в глазах Энсона.

– Уж не разлюбила ли ты меня, детка?

– Конечно, нет… но ты так спокоен. А я боюсь. Я сделаю все, что полагается, но я не такая хладнокровная, как ты.

– Он никто, – сказал Энсон. – А пятьдесят тысяч долларов – все! И я не такой уж и бесчувственный… просто мне нужны деньги.

– Ты должен уйти.

– Итак, я жду телефонного звонка, – напомнил Энсон. – И не забудь, что я тебе сказал. Все будет в порядке, если ты в точности будешь придерживаться моих инструкций… Ну иди же ко мне, Мэг…

Она заставила себя подойти к нему, но съежилась от страха, ощутив тепло его тела, а от поцелуя едва не потеряла сознание.

Она оттолкнула его:

– Ты должен уйти!

Некоторое время он изучающе смотрел на нее, потом кивнул и вышел из дома.

Дрожа, она без сил опустилась на диван и обхватила голову руками.

Из кухни вышел Моряк Хоган.

– Ты едва все не испортила! – рявкнул он. – Что это на тебя нашло? Трудно, что ли, было ублажить его? Видела ведь, что он в этом нуждается! А ты его прогнала, и он вполне может что-нибудь заподозрить или, еще хуже, сделать что-то не так!

– Ненавижу его! – выкрикнула Мэг. – Один его вид внушает мне ужас!

– Да что это с тобой? Сообразительный парень, с деловой хваткой. Он начинает мне нравиться. А его слова о том, что он достанет солнце с небес… Надо же!

Мэг вскочила с дивана и порывисто обняла Хогана за могучие мускулистые плечи.

– Люби меня, Джерри, – сказала она, целуя его грубую шероховатую кожу. – Пожалуйста, люби меня!

С гримасой скуки на лице Хоган повалил ее на диван.

В пятницу около шести часов вечера Анна Гарвин со вздохом облегчения отодвинула пишущую машинку в сторону, собрала разбросанные на столе бумаги и сложила в стол.

– Конец работы, мистер Энсон, – сказала она, вставая из-за стола.

Откинувшись на спинку стула, Энсон наблюдал за ней.

Его стол был завален бумагами, которые он специально разложил, чтобы подчеркнуть, сколько у него работы.

– Можете идти, Анна, – сказал он. – Мне надо кое-что доделать.

– Могу я вам помочь?

– Нет, мне просто надо убить время. Ничего срочного нет. Так уж получилось, что мне не нужно спешить домой.

Когда Анна ушла, Энсон собрал бумаги в папку, вытащил из ящика купленный накануне таймер и еще раз внимательно изучил инструкцию. Затем включил прибор в сеть и подсоединил к выходу шнуры от магнитофона и настольной лампы. Установив пятиминутный интервал на включение и выключение, он закурил и принялся терпеливо ждать. Через пять долгих, томительных минут настольная лампа вдруг загорелась, и одновременно заработал магнитофон, воспроизводя записанный накануне стук пишущей машинки. Энсон отрегулировал звук так, чтобы его можно было слышать в коридоре. Он подождал еще пять минут и убедился, что точно в это время лампа погасла и магнитофон выключился.

После этого он завел реле времени на девять тридцать с тем расчетом, чтобы оно проработало полтора часа и отключило магнитофон и лампу ровно в одиннадцать ночи. Довольный собой, он запер кабинет и спустился на лифте вниз.

Джуд Джонс, сидя в своей конуре, читал вечернюю газету.

– Джуд, я поработаю сегодня вечерком, – заявил Энсон. – Так что, если в неурочное время ты увидишь свет в моем кабинете, не думай, что ко мне забрался грабитель.

Джонс улыбнулся, затем подмигнул:

– Все в порядке, мистер Энсон. Я ни о чем не буду беспокоиться.

– Проклятая работа, Джуд. Ничего нельзя с этим поделать. – Энсон ответил улыбкой на улыбку. – Я сейчас пойду перекушу, а затем вернусь.

– Без проблем. Ведь у вас есть ключ?

– Разумеется, – Энсон кивнул и вышел на улицу.

Он заказал себе легкий ужин, затем поехал домой, почистил и зарядил револьвер Барлоу. Сунув его в карман пальто, вернулся к машине.

Было примерно восемь вечера. Энсон вернулся к зданию, в котором размещался офис, но машину поставил подальше. Войдя через парадный вход, он тут же направился к конуре Джонса.

– Я вернулся, – сообщил он охраннику. – Поработаю часов до одиннадцати.

Джонс укоризненно покачал головой:

– Смотрите, мистер Энсон… Так недолго и язву заработать.

– Ну, это мне не грозит. – Энсон направился к лифту и поднялся на свой этаж. Выждав некоторое время, он тихо спустился по лестнице и покинул здание через служебный вход. Усевшись в машину, он поехал к магистрали Брент–Прютаун.

Увидев знакомую телефонную будку, он съехал на обочину, выключил фары и, закурив сигарету, принялся ждать.

Сидя за рулем и чувствуя, как револьвер приятно оттягивает карман, он еще раз прокрутил в голове свой план и не обнаружил в нем никаких изъянов.

Без двадцати десять он вышел из машины, подошел к телефонной будке, присел за ней на землю таким образом, чтобы его нельзя было заметить из проезжающих мимо машин, и вновь стал ждать. Минуты тянулись как часы, и Энсон уже начал сомневаться, выгорит ли дело, как вдруг телефон в будке пронзительно зазвонил. Сорвавшись с места, он влетел в будку и схватил трубку.

Барлоу очень удивился, когда Мэг предложила ему поехать в придорожное кафе «Корт» и отпраздновать годовщину свадьбы.

Мэг появилась в кухне, когда он завтракал. На ней был видавший виды зеленый пеньюар, волосы были не расчесаны со вчерашнего вечера, в уголке рта дымилась сигарета. Опершись о косяк двери, она странно посмотрела на него, и Барлоу почувствовал, как в нем шевельнулось желание.

– Мы уже несколько месяцев не выходили из дома вдвоем, – сказала Мэг. – Мне смертельно надоело сидеть в этом сарае. Если ты не хочешь ехать со мной, так и скажи. Я поеду одна.

– Но такая поездка обойдется в кругленькую сумму, – осторожно ответил Барлоу.

– Можешь ты хотя бы раз в году разориться на пару десятков баксов? – презрительно спросила Мэг. – И вот еще что: сегодня вечером я хочу напиться. – В ее глазах зажегся странный огонек. – Есть и еще кое-что, чем я хотела бы заняться сегодня вечером.

Некоторое время они смотрели друг на друга, потом Мэг презрительно фыркнула и поднялась к себе в спальню.

Барлоу отодвинул в сторону тарелку с недоеденным завтраком и откинулся на спинку стула. Для Мэг было бы сюрпризом, она просто пришла бы в ужас, узнав, какие мысли роятся в больном мозгу мужа. Она совершенно не интересовала его. То мгновение, когда он вцепился в верещащую от ужаса девушку, было самым прекрасным и восхитительным событием в его жизни.

«Жизнь и смерть», – думал он, вставая. Парень с простреленной головой, выпавший из машины, и девушка, издающая вопли и бестолково машущая руками. С Мэг он никогда не ощутит таких эмоций. Но если она хочет, чтобы они показались на людях, можно уступить ее желанию. Он начал нервничать. Вдруг кто-нибудь заподозрил, что маньяк, насилующий девушек, это и есть Фил Барлоу? Револьвер, купальную шапочку и резиновые подушечки он спрятал под паркет у себя в спальне. Он очень хотел совершить насилие еще не один раз… но совершенно не желал быть пойманным на месте преступления.