- Даже меня, Норр? - крикнул я. - Или ты меня уже не помнишь? Фиель, черноволосая девушка и длинноносый парень, которого вела прочь сама судьба? Неужели ты меня забыл, Норр? Или со мной тоже не хочешь говорить?

- Моше? - последовало удивленное восклицание. - Но что ты тут делаешь? Как ты сюда попал? Они тебя хотят использовать? Они тебя захватили в плен? Моше, беги - Совет Латакии - страшные люди, а шираи на самом деле все до единого злодеи, мечтающие лишь о больше власти!

- Норр, никто меня не захватывал. Тебе же сказали, что я - советник по чрезвычайным ситуациям, я пришел сюда, чтоб разобраться в случившемся. Позволь мне зайти и поговорить с тобой.

- Ты стал советником? - последовало после длительного молчания, - Ты один из Совета Латакии?

- Да, Норр. Мне можно зайти?

- Заходи, - решился, наконец, старый торговец, - тебе я верю.

На этот раз в его голосе не было ничего, кроме страшной, смертельной усталости.

Когда я пролез через освобожденную для меня щель в завалившей двери баррикаде, то увидел Норра. Он остался таким же. Те же острые уши, эльфийские, как я их для себя называл. Те же три пальца на каждой руке, та же седина… Но Норр был и совсем другим тоже. Это был больше не импозантный, уверенный в себе торговец, думающий не только о завтрашнем дне, а и на годы вперед. Это был старик, уставший и совершенно измотанный, в глазах которого была только смертельная усталость. Поникшие плечи, мешки под глазами, всклокоченные волосы - весь внешний вид Норра свидетельствовал, что на старости лет его жизнь пошла под откос.

Но мне он обрадовался.

- Моше, это действительно ты! Возмужал… А где Авьен? Она все еще с тобой?

- Она сейчас дома. С Хомарпом.

- Шираем? - в глазах Норра загорелся огонь, - Моше, беги, спасай ее! Шираи не такие, как мы всегда думали! Они сами предали Латакию, предали ее давно! Они мечтают лишь о власти, они травят ядом человеческие мозги! Все, что они говорят, ложь! Я столько лет заблуждался, но теперь я, наконец, понял правду! Моше, спасай свою даву, Авьен не должна попасть в хищные щупальца проклятого ширая!

- Подожди, подожди, Норр! - успокоил я торговца. - Ширай Хомарп этой зимой совершил подвиг, он сейчас тяжело болен, и Авьен ухаживает за ним. И он мой друг. Ты лучше расскажи, почему ты решил, что шираи - враги? Это ведь они сторожат Границу, они отражают атаки врагов…

- Это все ложь, Моше! Нет никакой границы, я раньше этого не понимал, а потом мне раскрыли глаза! Ты видел когда-нибудь врагов? Нет, и никто их не видел! Все видели лишь стену, и шираев, которые там, якобы, несут свою стражу! На самом деле они лишь кровопийцы, они пьют кровь из трудового народа! Не существует никаких врагов, шираи - вот настоящие враги! Ты должен это хорошо знать, ты - шмон, а шираи всегда использовали шмонов, как вещи! Пойми, они…

- Достаточно, Норр! - остановил торговца я. - То, что ты говоришь, это ведь не твои слова. Кто тебе все это сказал? Про то, что нет врагов за Границей, про то, что враги - шираи?

- Мне открыли глаза! Я теперь знаю всю правду! И я тебе скажу ее, Моше…

Это был очень тяжелый разговор. Норр просто не слышал меня, он даже себя не слышал. У него в голове стояли слова, и он их повторял раз за разом, убеждая себя, что это правда. Я с такими людьми уже встречался дома. На земле. Там их называли одним словом - фанатики. Это были зомбированные люди, лишенные своего мнения. Сектанты, полностью подчиненные словам своего духовного гуру. К сожалению, я никогда с такими не работал. Я просто не знал, как достучаться до "внутреннего я" Норра, как убедить его раскрыться. Потому приходилось фантазировать. Я попробовал его переубедить, привести контраргументы. Бесполезно. Он просто не слышал все то, что не укладывалось в его новую картину мира. Он мне десятки раз повторял, что я под влиянием лжи шираев, любой аргумент, который не вписывался в его картину мира, торговец просто отбрасывал.

Тогда я пошел на хитрость. Я не соглашался с ним, но попросил уточнить его теорию про "всемирный заговор шираев". На это Норр отреагировал. Он с радостью стал мне рассказывать про все то зло, что они совершили, про весь обман, про то, как Хомарп едва не убил всех его сынов. Он говорил про две клятвы шираев: первую, формальную, где они клялись "якобы защищать" Латакию, и вторую, где они клялись в взаимовыручке, круговой поруке и том, что сделают все для захвата власти над миром. А потом у Норра промелькнула фраза, которая тут же вывела меня на уточняющий вопрос:

- Так ты говоришь, что шираи уничтожают всех тех, кто знает про их страшные дела? Так откуда же ты это узнал?

- Они тоже совершают ошибки! О да, шираи - эти злодеи - среди них тоже встречаются, случайно, достойные! Как правило они их уничтожают, но были двое, которым чудом удалось спастись из их адских клешней! Они рассказали людям всю правду, они мне открыли глаза!

- Беар и Яул! - со всей силы ударил я себя по голове, и мысленно обозвал всеми нехорошими словами, которые только знал.

- Ты знаешь имена Учителей? - восхищенно удивился Норр. - Ты тоже слышал их Истину? Но откуда? Они говорят, что лишь мы, избранные, были ее удостоены, и нам только предстоит открыть глаза людям Латакии?

- Истину, Норр? Беар и Яул сами предатели, они самые страшные лжецы из всех, что я когда-либо встречал! Ты говоришь, чудом спастись? Норр, очнись! Я видел своими глазами, как эти два магистра с позором были лишены звания ширая! Раскрой глаза! Эти два заговорщика мечтали о том, чтоб самим захватить власть над Латакией, а когда их планы раскрыли, вынуждены были бежать, куда глаза глядят! Норр, если бы это были слухи - я видел это сам, и Авьен тоже это видела. Хочешь, я приведу ее, и она повторит слово в слово все мои слова?

- Этого не может быть, Моше! Учителя мудры, они уже открыли глаза нам, и скоро ты поймешь…

- Норр, давай я тебе лучше сам расскажу, кто такие эти твои "учителя"…

Торговец стал меня слушать, и это уже было половиной победы. Фанатик, способный услышать чужие слова, имеет шансы на спасение, и я их тогда не упустил. Мне стало намного проще. Я хорошо помнил Беара, все его речи, помнил, на каких именно чувствах он любил играть, и за какие нити дергать. Яула представлял хуже, мы с ним встречались лишь раз, но тоже имел общее представление. Я догадался, что фанатизм Норра столь глубок, потому что чужие слова нашли отклик в его собственных мыслях. Я знал про случай с Хомарпом, ширай мне сам рассказал, что он едва не убил сынов Норра, выбивая информацию обо мне. Я фантазировал, местами говорил правду, часто лгал. Мне пришлось сделать из двух бывших магистров едва ли не каннибалов, которые каждое утро съедают по младенцу, но я должен был убить в Норре преклонение перед "учителями". Вместе с ним, я был уверен, исчезнет и слепая вера в заговор шираев. Потому что она держалась лишь на авторитете учителей, а не на логических подтвержденных фактах.

Мне это удалось. В один прекрасный миг я увидел, воочию, как огонь, горящий в глазах Норра, погас. Это был переломный момент. Торговец сдался, и мне оставалось лишь его добить. Что я с успехом и сделал. Теперь я мог спокойно попросить его освободить всех заложников, а потом отдать в справедливые руки правосудия, но я этого не сделал. Я спросил:

- Норр, расскажи, что происходит сейчас на севере Латакии?

Норр рассказал. "Обидится север" - теперь я хорошо понял, что это за обида. Обида двух магистров, лишенных всего. Они не одумались, как надеялся Жан-Але. Они решили мстить, и избрали плацдармом для будущей мести север Латакии. Земли, сильно пострадавшие еще в прошлую зиму, были почти готовы к тому, чтоб услышать слова двух бывших шираев. Беар и Яул использовали старый, как мир, принцип - чем гнуснее ложь, тем охотнее люди в нее верят. Они бродили по селам, по городам, выбирали самых недовольных, и заводили с ними беседы. "Учили". "Открывали глаза на мир". Никто не видел врагов воочию? Значит, их не существует. Ширай тебя наказал за воровство, приговорив к отсечению "кравшей руки"? Конечно, ты ни в чем не виноват, ты лишь одолжил чужой кошель, а шираи каждый год отбирают треть всего полученного каждым человеком. Шираи, и их приспешники. Какие еще налоги, это воровство, и если за кошель человеку отсекают руку, то за такое им нужно отсекать голову. Вы голодаете? А вот не заплатили бы налоги, было бы у вас на половину больше еды, и никто бы не голодал.