Литмир - Электронная Библиотека
A
A

— Потерпи. В скором времени мы подготовим тебе замену. Я не предлагаю тебе денег — их наличие, после того, как ты забудешь мои слова, покажется странным и ты вряд ли воспользуешься ими. Но стоит тебе согласиться, и я гарантирую, например, крепкое здоровье: тебе, твоей жене, детям. Внемли рассудку. Чего ты еще пытаешься добиться?

— Правды. Человечество должно знать, кто вы и что вам нужно.

— Исключено. Почему ты не желаешь верить? Знание не принесет людям конкретной пользы, а последствия — как бы они ни проявились — окажутся необратимыми.

— Может быть. Не знаю. И не представляю. Но, в любом случае, у нас куда как больше прав по своему усмотрению распоряжаться тем, что находится на Земле, чем у вас.

— Ты упрям в своем невежестве! — голос инопланетянина дрожит от сдерживаемой ярости. — Довольно. Я не намерен тратить время на уговоры. Пусть продолжается как есть.

Голубые глаза смотрят на меня в упор. Пристально и жестко. Затем я становлюсь единственным свидетелем того, как они оборачиваются расплескавшимися озерами. Окружающий мир пропадает, растворяясь в них. Не остается ничего, даже мыслей.

— Запомни, — говорит чей-то голос. Он и не говорит вовсе — бьется во мне неисчислимыми децибелами. — Ты очень хочешь спать и сейчас заснешь. И проснешься только когда услышишь свое имя. Ты забудешь обо всем, о чем мы сейчас говорили. Ты не вспомнишь о голограммах. Проблема НЛО тебя не интересует. Просто к тебе пришел я — Богдан — твой самый лучший, самый близкий друг. Мы немного выпили, разговаривали о рыбалке, женщинах…

— Риччи, — голос Богдана выводит меня из задумчивости, — надеюсь ты не делишься моими откровениями с супругой? Я не хочу, чтобы она обо мне плохо думала — Он нехотя поднимается с кресла и хлопает меня по плечу. — Ладно, старик, мне пора отчаливать. Передавай привет очаровательному семейству. Хоть зашли бы, навестили. В самом деле… Сегодня я, правда, занят, но завтра — к вашим услугам.

— Заходи сам, — говорю я. — Ты же знаешь, Ленку из дома краном не вытянешь. Кстати, может махнем в выходные на рыбалку? Какие у тебя планы?

— Подумаем, — не отказывается он. — Вполне осуществимо. Если вы не зайдете, в четверг заскочу и договоримся.

Богдан прощается и уходит. Как хорошо все-таки, когда у тебя есть старый верный друг, на которого можно положиться не задумываясь и который никогда не подведет.

Я возвращаюсь в комнату, убираю с журнального столика бутылку и раздумываю, куда бы ее определить. Мой взгляд останавливается на приоткрытой дверце книжного шкафа.

Вот черт! — чуть не хлопнул себя по лбу. — Как же я забыл? Не похвастался таким приобретением перед самым лучшим другом!

Я извлекаю из шкафа подарок, отключаю микрофон и ставлю на стол — новенький кассетный магнитофон. То-то Вальки обрадуются! Надо же, хотел их записать — преподнести сюрприз, а записал нашу с Богданом трепотню. Так и есть, пленка в кассете давно кончилась. Придется стирать. Интересно, что-нибудь получилось?

Я перематываю пленку немного назад и включаю воспроизведение. Голос Богдана — один к одному — произносит: «Поговорим малыш, о…»

Куда люди едут?

Вообще, я не летун. С трудовой книжкой у меня все в порядке: завод, армия, опять завод. Десять лет на одном месте. Притерся, дело свое знаю, людей тоже знаю, мне — в свою очередь — почет и уважение. Заочно техникум окончил — профессию менять не стал, а знания и здесь пригодились. Продолжать бы и дальше так — глядишь, к вершинам мастерства вплотную подобрался. Можно было… да и должно, но повстречал как-то раз бывшего одноклассника…

Поговорили обстоятельно, того вспомнили, другого; кто, где, кем, сколько; добрались до меня, и как узнал он, что на заводе я, с укоризной в глаза мои посмотрел, рукой за локоть взял покрепче и говорит: «Не ходи туда больше. Не надо. Помогу в такое местечко устроиться — не пожалеешь. И в зарплате выиграешь, и время свободное появится». — «Времени у меня и так хватает, — отвечаю — До четырех отработаешь и свободен» — «Ну, я не про то время толкую, — парирует. — Знаешь, как люди устраиваются?»

Уговорил; подал я заявление на увольнение и приняли меня через пару месяцев в одну из шараш-монтаж контор. По первой неделе все интересным казалось. Работа не тяжелая В комнате, где сижу, помимо моего, еще столов двадцать, окна здоровущие, вентиляторы повсюду и прочие удобства под рукой.

Поработал, значит, недельку, смотрю — что-то не так. Работы мне больше и больше подваливают, начальник сетовать начал: людей, мол, после сокращения не хватает, а штат пока не расширяют. Людей же действительно, но не то чтобы не хватает, а вроде как не видать. Человек я новый, насчет местонахождения их интересоваться неудобным счел, пока справляюсь и ладно; втянулся. Тут как раз аванс подоспел, и я со всеми перезнакомился; ничего — приветливые, улыбчатые.

А еще через пару недель такое дело вышло; поехал в обеденный перерыв домой и на целый час задержался. Положение чрезвычайное: вода течет, а обещанный слесарь, стало быть, не идет. Потом-то я, конечно, все уладил: и вентиль достал, и заменить сам изловчился. Но все это потом уже было. А тогда, так и не дождавшись слесаря, шел на работу и прикидывал, как оправдываться буду.

Обошлось. Покоробило даже: как же так, пока на месте я — и работа находится, а опоздал на час — никто не заметил.

Заинтересовался; стал эксперименты ставить, пока — в обед. То вернусь попозже, то уйду пораньше — все с рук сходит. Ну ладно, думаю, вы не против, — я тем более.

Первое время кинотеатры посещал, видеотеки; фильмов насмотрелся — за предыдущую жизнь столько не видел. Надоело.

Стою раз на остановке, торопиться некуда, перерыв только закончился, жду, когда автобус посвободней подойдет И вдруг бабуля какая-то рядом спрашивает: «И куда это люди все едут? Я-то — понятно, но остальные куда?» Сама себя спрашивает, тихонечко так. Отвечать я, разумеется, не стал, но меня словно встряхнуло. Поразили ее слова; и сам не раз задумывался, но никогда до сего дня не пытался до сути добраться: а куда они все же едут? Утром — на работу, вечером — с работы. А днем куда? Не может быть, чтобы все они в отпусках были. Такое нетерпение взяло, что тут же разобраться решил. Втиснулся в первый подъехавший автобус и наблюдаю. Остановка за остановкой позади остаются, а пассажиров не убывает.

Один из пассажиров знакомым по заводу оказался. «Куда едешь?» — спрашивает. Умнее вопроса придумать не мог! Ну, я ему и ответил: «На Кудыкину гору». Вроде не обиделся.

Знакомый вскорости вышел, но на его место десяток незнакомых забилось. Автобус тем временем на финишную прямую вырулил, прокатил по окраинной улочке и остановился. Толпа из него вывалила, и — к лесу неподалеку. Я, естественно, за ней. Что это, думаю, за грибами-ягодами все подались? Непохоже. А лес, здесь густой; июнь на исходе; комаров — тучи. Иду по тропинке, замыкаю шествие, кровососов пачками истребляю.

Долго ли шел — коротко, глядь: деревья расступились, и забор стоит — высоченный. Вдоль забора личности разнообразные толкутся, сапоги-шапочки в руках держат — и много другого. Приценился к оправе одной — ох дерут! А толпа-путеводительница в небольшую калитку пристраивается. Подошел мой черед в калитку ту ступить, смотрю: к ней ржавыми гвоздями табличка приколочена:

«ВХОД В НЕРАБОЧЕЕ ВРЕМЯ КАТЕГОРИЧЕСКИ ЗАПРЕЩЕН.

ШТРАФ — 100 РУБ.»

Поморгал глазами, прикинул, что бы это значило, да отступать поздно. Набрал воздуха побольше и — нырь в нее.

Опять ничего понять не могу: стою посреди коридора недлинного, люди впереди через тамбур какой-то проходят, а там старичок в фуражке вахтерской на экранчик сбоку смотрит. Что он в нем высматривает, непонятно, только раз, вдруг, одного за шкварник и напарнику передает. А тот его и отчитывает: «Что ж мол, ты, такой-сякой, не читал на калитке, что написано? Вымахал детина, а по писанному не понимает. Пошли-ка, протокол составлять будем». Бедняга туда-сюда, да деваться некуда.

3
{"b":"108964","o":1}