– У меня хороший сейф, – улыбнулся отец, – не каждый грабитель сможет его вскрыть. А больше здесь ничего ценного нет. Может, он украл какие-нибудь документы с моего стола? Но там ничего секретного не было. Я вообще не держу официальные документы в резиденции. Только в посольстве.

– Это правильно, – поддержал его Воронин. – Может, нам лучше уехать, чтобы вы могли отдохнуть?

– Ни в коем случае, – возразил отец, принимая из рук матери другой пиджак. – Давайте отведаем десерт, чтобы не обижать нашего повара и его помощницу. Они так старались нам угодить! Находясь в Лондоне, мы должны демонстрировать английское благоразумие и выдержанность.

Все согласились с ним и вернулись в столовую. Никто не мог и предположить, что с этого момента начнется целая цепь трагических событий, закончившихся столь страшным и непредвиденным образом. Мы уселись на своих местах, но ужин был сорван. Все прислушивались к любым шорохам, отлично понимая, что второй раз преступник вряд ли рискнет появиться в том же доме. Я внимательно посмотрел на Лену Сушко. Ее, похоже, возбудила эта необычная ситуация – появление в доме преступника, ранение моего отца, наша попытка поймать грабителя… В общем, ей все понравилось и, судя по всему, совсем не напугало. У Рахимы, как обычно, было злое выражение лица, случившееся она вообще никак не комментировала. Мухтаров недовольно покряхтывал. Как богатый человек, он не любил грабителей и воров, считая их отбросами общества. Мысль о том, что он сам тоже вор, никогда не приходила ему в голову. Любопытно, что ни один из российских олигархов или наших местных «феодалов» никогда не признается даже самому себе, что он ничем не отличается от уличного карманника. Разница лишь в масштабах грабежа. Один лезет в карман случайному прохожему, другой – в карман государства, обворовывая миллионы своих сограждан. Впрочем, и общество поступает с ними по-разному. Первого ловят и сажают в тюрьму, не пускают в приличное общество и всячески презирают. Второго выбирают в парламент, повсюду приглашают и гордятся дружбой с ним. И при этом никому не приходит в голову, что психология и приемы обоих абсолютно однозначны.

Лена взглянула на меня и облизнула губы. Она мне очень нравилась, хотя я понимал, что любой, осмелившийся лишь посмотреть на нее вожделенным взглядом, сильно рисковал. Мухтаров был не только очень богатым нуворишем, но еще и мстительным, сильным, жестоким человеком, не привыкшим останавливаться ни перед чем. Если бы ему вдруг показалось, что между нами может произойти что-то похожее на роман, то я не позавидовал бы ни себе, ни его супруге. А если бы такой роман случился, то он, не задумываясь, нанял бы пару-тройку убийц, чтобы они разрисовали лицо его супруге, а из меня выбили бы мозги. Был такой фильм с Кевином Костнером. Его герой закрутил роман с женой миллионера из какой-то страны Латинской Америки. В результате любовника избили до полусмерти, сломав ему руки и ноги, а его любовницу изувечили и, сделав наркоманкой, сдали в публичный дом. Представляете? Я не думал, что Мухтаров может сдать свою жену в публичный дом, уж слишком он большой собственник, но развестись с ней, а мне устроить похороны по высшему разряду такой человек вполне способен. Помню, еще я подумал, что мне будет больно и, наверное, не очень приятно. А для Елены Сушко самым страшным наказанием будет потерять такого «спонсора». То, что они не любили друг друга, всем было абсолютно ясно, в том числе и им обоим. Она терпела рядом с собой богатого мужа, а ему была нужна игрушка для развлечений. Все четко определено, и никакой романтики. Может, это и есть то, что называют идеальными отношениями?

Я посмотрел на свою супругу. А что связывает нас? Конечно, знакомясь, мы понравились друг другу, но сказать, что полюбили, было бы слишком сильно. Конечно, на момент свадьбы мы не были влюбленными, да и не успели хорошо узнать друг друга. Просто мы оба рассчитывали, что из нас получится «хорошая партия», потому и согласились на совместную жизнь. Тогда казалось, что стерпится-слюбится. Но спустя шесть лет я уже отлично осознал, что эта надежда напрасна. Ведь мы изначально лгали сами себе. На самом деле мне нужна была дочь всесильного вице-премьера, чтобы устроить карьеру и не иметь в будущем материальных проблем. А ей нужен был подходящий юноша из хорошей семьи, с хорошей родословной, чтобы выйти замуж. На Востоке девушка, не вышедшая замуж до двадцати лет, считается уже старой девой. Особенно если она из хорошей семьи. Замуж выходят в восемнадцать, девятнадцать. Родители торопятся пристроить дочь в хорошую семью, чтобы, не дай бог, она ни с кем не успела встретиться, завести другие интересы. Вот я написал про Восток и подумал, что мы ведь не совсем Восток. Мы целых двести лет облагораживались влиянием России и превратились в этакий византийский Восток – смесь культур Западной и Восточной Европы с традициями Азии. Вот что такое теперь все пять среднеазиатских государств на постсоветском пространстве.

Народы закавказских государств немного больше нас европейцы и чуть меньше азиаты, хотя и находятся в Азии. Что касается прибалтов, то те всегда входили в ареал Западной Европы, отмеченной печатью византийского влияния. Россия, Украина, Белоруссия и Молдавия тоже подверглись ему в большой степени. Оттого и менталитет в этих странах еще не западноевропейский, но уже и не азиатский. Вот так условно я поделил на четыре зоны нашу бывшую огромную страну.

В общем, понятно, что мы с Рахимой стали супругами благодаря нашим родителям и собственным интересам. В Швейцарии, предоставленные сами себе, мы вели себя не лучшим образом, постоянно выясняя отношения, конфликтуя по любому поводу. Если бы рядом с нами были родители, возможно, наши ссоры не протекали бы так остро.

Мать все время посматривала на нас, кажется, она догадывалась о наших сложных отношениях. Примерно через час гости начали разъезжаться. Воронин с чувством пожал руку моему отцу.

– Вы настоящий дипломат, господин Султанов, – прочувственно сказал он. – Меня восхищают ваша выдержка и самообладание.

– Спасибо. – Отец принял похвалу как награду и тоже с чувством пожал руки российскому послу и его супруге.

– Если понадобится моя помощь или показания в полиции, всегда можете рассчитывать на меня, – заявил более практичный Саурбек Ташенов. – Нам с Айшой было очень приятно поужинать вместе с вами. Надеюсь, ничего опасного с вашей рукой не случится, но вы на всякий случай покажитесь врачам.

– Обязательно, – согласился отец.

Следующим к нему подошел Салим Мухтаров.

– На твоем месте я все-таки позвонил бы в полицию, – мрачно посоветовал он. Они с отцом уже несколько лет как перешли на «ты». – И поставь на окна электронную сигнализацию. Так будет надежнее. А заодно поменяй все свое окружение – водителя, поваров, домохозяек. Может, кто-то из них связан с этим вором и показал ему, как попасть в дом.

– Ты так считаешь? – У отца потемнело лицо. Он заметно нервничал. Но на прощание расцеловался с Мухтаровым и его женой.

Я немного приревновал отца к Лене, ему-то можно ее целовать, пусть только в щеки.

После того как все гости покинули дом, отец взглянул на меня и позвал в кабинет.

– Рахима, подожди меня в гостиной, – попросил я мою супругу, стараясь не замечать ее недовольного лица. В конце концов, не могу же я уехать из дома, если отец просил меня пройти к нему в кабинет. И уж тем более не мог этого сделать после случившегося.

– Пойдем, доченька, – позвала Рахиму моя мать. – Расскажешь мне, как чувствует себя наш внук.

– Что ему сделается? – отозвалась нетактичная Рахима. – Он сейчас у другой бабушки. У него все в порядке.

– Вот про это и поговорим, – кивнула моя мать.

Я мог только удивляться ее выдержке. С другой стороны, мою мать можно было понять. Ведь она уже пережила развод дочери. Конечно, мать не хотела, чтобы и моя семья разрушилась. Тогда получилось бы, что оба ребенка уважаемых Джапара и Машпуры Султановых не смогли сохранить свои семьи. Никого не волновало, что муж моей сестры был наркоманом, а моя семейная жизнь с наглой и невоспитанной молодой женой больше походила на войну враждующих соседей.