Откуда, например, рериховское представление о том, что греческий философ материалист Анаксагор перевоплотился в Иисуса Христа? Откуда заверение, что Николай Рерих был “в прошлых жизнях” Фидием и Леонардо да Винчи? Эти тезисы могут быть научно обоснованы и приняты, например, Академией наук? Ах, это “эзотерическое знание”? Это “откровение”, бывшее Елене Ивановне?
Но тогда это уже не вопрос науки, а вопрос чисто религиозной веры в то, что духи, от которых Рерих получала откровение, не шутили с нею, а действительно были посланы к ней от Бога[637].
Также в статье Чечехиной странно, что порой она в опровержение моих тезисов не приводит никаких, даже слабых аргументов. Например: “Отец Андрей убежден, что “гелиоцентризм Джордано Бруно вдохновлялся не научными, а чисто оккультными мотивами”. Знакомый почерк христианских теологов, гонителей передового знания и, в первую очередь, сокровенного” (Чечехина, с. 128).
Занятно, что мой критик – как это принято у всех “эзотериков”, никак не может решить: их “знание” – самое “сокровенное” и “древнее” (древнее христианства), или же оно “самое передовое” и “современное” (современнее христианства).
Мой критик не привел ни одного аргумента в пользу того, что Бруно путем именно научных астрономо-математических рассуждений пришел к выводу о гелиоцентричности мира. Бруно действительно не был астрономом; он был именно оккультистом. Он принял гелиоцентризм потому, что “для того направления магии характерно внимание к солнцу как источнику мистико-магической силы… Древняя истина, возрождающаяся теперь, пророком которой считал себя Ноланец, - вовсе не гелиоцентризм в астрономическом смысле и не математическая гипотеза. Бруно объясняет, что сам он усматривает в гелиоцентризме гораздо больше, чем простую математику. Он цитирует рассуждения Гермеса Трисмегиста о Солнце как о видимом боге… Видение Ноланцем гелиоцентризма Коперника – не что иное, как новое герметическое откровение божественной сути вселенной”[638].
Так что у меня есть все основания согласиться с суждением английского писателя Г. Честертона: “Вы считаете Бруно мучеником науки. Посмотрите, что он писал, и вы увидите в нем безумного мистика”[639]. В истории науки нет ученого по имени Джордано Бруно. Это имя есть в истории мистики, в истории религиозной философии – но не в истории естествознания. Ни одного открытия, ни одного сформулированного и доказанного закона с этим именем не связано… О Бруно можно (и нужно) говорить как о журналисте, влиявшем на интеллектуальный климат эпохи, и таким - весьма опосредованным путем – на работу ученых физиков своего времени. Но не более того.
Гелиоцентризм современной научной астрономии и гелиоцентризм магии – это совершенно разные вещи. Между ними пропасть не меньшая, чем между атомизмом Демокрита и атомизмом Нильса Бора. Именно тот, кто не замечает этих различий, “так и не вышел из средневековья” (Чечехина, с. 128)[640], а не тот, кто объясняет разницу между ними.
Я сознательно не буду далее следовать статье Чечехиной и вступать в дискуссию о сатанизме. Не буду потому, что надеюсь на диалог с “Миром огненным”, а тему о сатанизме – как самую неприятную для рериховцев - лучше обсуждать самой последней.
Я был бы рад, если бы, выстраивая наш диалог, рериховцы брали одну за другой тему за темой из числа тех, которые настораживают христиан в Агни Йоге и конкретно и подробно разбирали каждую из них. Если вы действительно хотите соединения религий на почве рериховского учения – нужно постараться узнать, что и почему говорят “объединяемые” об этом проекте.
В качестве первого шага на пути к этому диалогу я с радостью отмечаю, что Г. Чечехина не оспаривает мой вывод о том, что учение Рерихов является религиозным (Чечехина, с. 129).
Также именно в порядке диалога дерзаю обратить внимание Г. Чечехиной на то, что она проявила меньшую осведомленность в рериховских текстах, чем я. Она уверяет, что я сфальсифицировал параграф 199 из книги “Община”. По ее мнению, этот текст просто “отсутствует в Живой Этике” (Чечехина, с. 132).
Прислушаемся, однако, к авторам более осведомленным, чем Г. Чечехина: “Книга "Община" существует в двух редакциях. Хронологически первым было издание 1927 года, но в 1936 г. "Община" была издана в Риге с новой нумерацией параграфов и некоторыми изменениями, в связи с поменявшейся за 10 лет исторической ситуацией. На титульном листе рижского издания, получившего впоследствии более широкое распространение, чем монгольское, поставлен год 1926 - год получения книги от Учителя, а не год ее издания. Так оказалось, что более раннее и являющееся первым подлинником издание "Общины" помечено годом 1927, а более позднее, переработанное - 1926 годом”[641].
Параграф 199 есть в издании 1927 г. Его я привожу по соврменному переизданию: Агни Йога. Книга 3: Община. Совмещенное издание 1927 и 1936 гг. // Сердце. Ежемесячный журнал орган Рериховского теософского общества "Община Матери Мира", г. Санкт-Петербург. Приложение к №4-5, 1993, с.73.
Точно также Г. Чечехиной придется взять назад обвинение в мой адрес, будто я сфальсифицировал и параграф 121 из “Общины”, заменив в нем слово “общинник” на слово “коммунист”. В первом издании “Общины” стояло именно - "коммунист", в позднем - "общинник". И утверждение о том, что “тождественности общинника и коммуниста, конечно, нет в самой Живой Этике” (Чечехина, с. 132) показывает плохое знание источников. Ведь сами Рерихи использовали эти слова как синонимы, заменяя одно слово другим в разных изданиях “Общины”.
Нет у моего оппонента и умения различать – где моя прямая речь, а где пересказ чьей-то иной позиции. Я пишу: “Согласно теософии, все те, кого она почтила званием “Великого Учителя Человечества”, должны быть единомысленны. Поскольку Учитель Будда говорил, что перевоплощение существует, Моисей и Иисус обязаны считать так же” (т.2.с. 16). Вполне очевидно, что здесь идет пересказ позиции теософов (очевидно еще и потому, что словосочетание “Учитель Будда” я от себя никогда не использую - это типично теософское словечко, да и Будда для меня никак не Учитель). Тем не менее, Чечехина пишет: “Есть на страницах книги Кураева заявления, противоречащие друг другу. Так, на с. 397 (т.1) пишется, что “буддизм не знает никакого переселения душ”, но уже во втором томе на с. 16 – что “поскольку Учитель Будда говорил, что перевоплощение существует”” (Чечехина, с. 133).
Казалось бы: тут самое время поговорить по делу, обсудить - есть ли в буддизме учение о переселении душ, или оно лишь приписывается ему теософами. Но ни аргументов, ни серьезного разговора снова нет[642].
Второе противоречие в моей книге Чечехина также сконструировала сама – без всякого моего участия: “Аналогичным образом на с. 465 (т.1) говорится о неприятии молитвы Живой Этикой, а на с. 143 неосмотрительно приводится цитата из Е. И. Рерих: “Молиться, чтобы Бог, который внутри вас, помог вам хранить чистоту”” (с. 133). Здесь нет противоречия у меня. Здесь банальное противоречие у самих теософов – ибо на с. 465 просто приводится цитата из Клизовского, зло высмеивающая молитвы христиан.
В этом главная трудность диалога с теософами: теософы не чувствуют себя обязанными придерживаться всегда одной и той же позиции. В зависимости от уровня “посвященности” своего собеседника, они разрешают себе говорить совершенно различные вещи и даже прямо лгать (соответствующие наставления Е. Рерих приведены в моей книге и, кстати, не оспорены Чечехиной). Поэтому одним будет сказано, что молиться нужно. Другим будет пояснено, что молиться нужно “Богу, который внутри вас”, третьим, что молиться нужно духам иерархии, четвертым, что молиться вообще не нужно, а пятым, что молиться нужно исключительно Люциферу, так как “именно сатана является Богом нашей планеты и единым Богом”[643].
