ВАЛЬС:

Ах, соображения? Вы уже смеете у меня соображать?

БЕРГ:

Петух, сущий петух! Другие бранят, а вот я — люблю вас за эту отвагу. Ей-Богу!

СОН:

Не стоит, Вальс, бросьте... Переменим разговор...

ВАЛЬС:

Я вам переменю... Отлично... Одним словом, генерал, потрудитесь немедленно известить вашу дочь, что за ней будет послан самолет. Где она?

БЕРГ:

Что это вы, голубчик, что это вы так меня пугаете: дочка моя никогда не летала и, покуда я жив, летать не будет.

ВАЛЬС:

Я вас спрашиваю: где — ваша — дочь?

БЕРГ:

А почему, сударь, вам это приспичило?

ВАЛЬС:

Она должна быть немедленно доставлена сюда... Немедленно! Кстати — сколько ей лет?

БЕРГ:

Ей-то? Семнадцать. Да... Моей покойнице было бы теперь пятьдесят два года.

ВАЛЬС:

Я жду. Живо — где она?

БЕРГ:

Да на том свете, поди.

ВАЛЬС:

Я вас спрашиваю: где ваша дочь? Я везу ее с собой на мой остров. Ну?

БЕРГ: (к Сону)

Никак не пойму, чего он от меня хочет... Какой остров? Кого везти?

ВАЛЬС:

Я вас спрашиваю...

СОН:

Вальс, будет, перестаньте... Это нехорошо!

ВАЛЬС:

Молчать, скотина! Я вас спрашиваю в последний раз, генерал: где находится ваша дочь?

БЕРГ:

А я вам сказать не намерен, грах, грах, грах.

ВАЛЬС:

То есть — как это не намерены? Я... Значит, вы ее от меня спрятали?

БЕРГ:

И еще как спрятал. Ни с какими ищейками не добудете.

ВАЛЬС:

Значит, вы... вы отказываетесь ее мне доставить? Так?

БЕРГ:

Голубчик, вы, должно быть, хлопнули лишка... а если это шутка, то она в сомнительном вкусе.

ВАЛЬС:

Нет, это вы шутите со мной! Признайтесь, — а? Ну, что вам стоит признаться?.. Видите, я готов смеяться... Да — шутите?

БЕРГ:

Нисколько. Румяную речь люблю, — есть грех, — но сейчас я серьезен.

СОН:

Вальс, это так! Это так! Что-то изменилось! Он в самом деле не шутит!

ВАЛЬС:

Отлично. Ежели ваша дочь не будет здесь, в этой комнате, завтра — вы понимаете, завтра же, — то я приму страшные, страшнейшие меры.

БЕРГ:

Примите любые. Моей девочки вы не увидите никогда.

ВАЛЬС:

О, я начну с меры несколько старомодной: вы, генерал, будете повешены, — после длительных и весьма разнообразных пыток. Достаточно?

БЕРГ:

Честно предупреждаю, что у меня сердце неважнец, так что вряд ли программа пыток будет особенно длительной, — грах, грах, грах.

СОН:

Вальс! Генерал! Довольно, дорогой генерал, оставьте его... вы же видите...

ВАЛЬС:

Я приму другие меры, и приму их сию же минуту. Или вы мне доставите эту девчонку, или вся ваша страна, город за городом, деревня за деревней, взлетит на воздух.

БЕРГ:

Видите ли, я никогда не понимал благородных дилемм трагических героев. Для меня все вопросы — единороги. Взрывайте, голубчик.

ВАЛЬС:

Я взорву весь мир... Она погибнет тоже.

БЕРГ:

Иду и на это. Вы не хотите понять, дорогуша, простую вещь, а именно, что гибель мира плюс моя гибель плюс гибель моей дочери в тысячу раз предпочтительнее, чем ее, извините за выражение, бесчестие.

ВАЛЬС:

Быть по-вашему, — я женюсь на ней.

БЕРГ:

Грах, грах, грах! Уморили, батюшка...

ВАЛЬС:

А если я буду великодушен? Если я буду безмерно щедр? Генерал, я вам предлагаю миллион... два миллиона...

БЕРГ:

Ну вот, — я же говорил, что все это шутка...

ВАЛЬС:

...один тотчас, другой по доставке... Впрочем, сами назначьте цену...

БЕРГ:

...и притом шутка довольно хамская.

ВАЛЬС:

Я больше не могу... Где она, где она, где она?

БЕРГ:

Не трудитесь искать: она так же хорошо спрятана, как ваша машина. Честь имею откланяться. (Уходит.)

ВАЛЬС:

Держите его! Сон, я должен знать... Не может быть, чтобы не было способа... Сон, помогите!

СОН:

Увы, игра проиграна.

ВАЛЬС:

Какая игра? Что вы такое говорите?.. Вы опутываете меня дикими, смутными мыслями, которые я не хочу впускать к себе, — ни за что... Вот увидите... завтра же я начну такой террор, такие казни...

СОН:

Вальс, я вас поощрял, я поддакивал вам до сего времени, ибо все думал: авось такой способ вам может пойти на пользу, — но теперь я вижу...

ВАЛЬС:

Молчать! Не потерплю! Этот тон запрещен в моем царстве!

СОН:

Напротив, — вижу, что он необходим...

ВАЛЬС:

Вон отсюда.

СОН:

Сейчас ухожу, — я в вас разочаровался, — но напоследок хочу вам поведать маленькую правду. Вальс, у вас никакой машины нет.

Заходит за его спину и исчезает за портьеру. Уже вошли: военный министр и полковник, оба теперь в штатском; первый сразу садится за стол, как сидел в первом действии, и склоняется над бумагами.

ВАЛЬС:

Сон! Где он? Где...

Подходит к столу, где сидит Министр.

МИНИСТР: (медленно поднимает голову)

Да, это, конечно, любопытно.

ВАЛЬС:

Значит, вы полагаете, что все это выдумка, что я это просто так?..

МИНИСТР:

Постойте, постойте. Во-первых, успокойтесь. Во-вторых, постарайтесь понять то, что я вам скажу...

ВАЛЬС:

Ну, погодите... Теперь я знаю, как мне нужно поступить.

МИНИСТР:

А скажу я вам вот что: ваше открытие, как бы оно ни было интересно и значительно — или, вернее, именно потому, что вы его таким считаете...

ВАЛЬС:

Ну, погодите...

МИНИСТР:

...не может быть темой того беспокойного разговора, который вы со мной, у меня в служебном кабинете, изволили вести. Я попрошу вас...

ВАЛЬС:

Хорошо же! Я вам покажу... Ребенку, отсталому ребенку было бы ясно! Поймите, я обладаю орудием такой мощи, что все ваши бомбы перед ним ничто — щелчки, горошинки...

МИНИСТР:

Я попрошу вас не повышать так голоса. Я принял вас по недоразумению, — этими делами занимаюсь не я, а мои подчиненные, — но все же я выслушал вас, все принял к сведению и теперь не задерживаю вас. Если желаете, можете ваши проекты изложить в письменной форме.

ВАЛЬС:

Это все, что вы можете мне ответить? Мне, который может сию же секунду уничтожить любой город, любую гору?

МИНИСТР: (звонит)

Надеюсь, что вы не начнете с нашей прекрасной горки. (Полковник отворил окно.) Смотрите, как она хороша... Какой покой, какая задумчивость!

ВАЛЬС:

Простак, тупица! Да поймите же, — я истреблю весь мир! Вы не верите? Ах, вы не верите? Так и быть, — откроюсь вам: машина — не где-нибудь, а здесь, со мной, у меня в кармане, в груди... Или вы признаете мою власть со всеми последствиями такового признания...

Уже вошли соответствующие лица: Гриб, Граб, Гроб.

ПОЛКОВНИК:

Сумасшедший. Немедленно вывести.

ВАЛЬС:

...или начнется такое разрушение... Что вы делаете, оставьте меня, меня нельзя трогать... я — могу взорваться.

Его выводят силой.

МИНИСТР:

Осторожно, вы ушибете беднягу...

Занавес