Поселенец даже заскрежетал зубами, вспомнив, ЧТО он увидел в концлагере…

…Людишки заарестованные и идти то сами не могли. А британцы уже своим подмогу выслали. Вот и остался Алёшка прикрывать обоз с освобождёнными… если бы не винтовки мосинские – не жить бы ему. Только ими и продержались, пока ребята с кайзеровского завода на подмогу не подоспели. Положили целый полк пехоты заморской в землю-матушку… А потом, как англичан побили, новая жизнь настала. Русским да немцам – почёт и уважение. А уж Алёшка то Сидорин работы никогда не боялся: ферму завёл – всем на удивление. И скотина у него самая в округе здоровая да удойная. И пшеница – выше роста человеческого. И сады плодоносят, и даже кое-что в земле нашлось такое, интересное… Но об этом – молчок пока. Совсем хорошо ему на этом свете стало. Друзья появились, такие же русские, да буры из молодых, да немцы кайзерские, что заводы ставят по всей Африке. Женился недавно..

Он пощупал спрятанный за пазухой платок из тонкого газа, купленный любимой супруге в подарок. Нет, любит его Бог… Повезло! Нраву тихого, хозяйка – знатная, а что веры нерусской, так это до времени. Вот через два месяца первенец родится, и окрестятся в новой церкви Святого Анкудина вместе и хозяйка, и сынок. Уж согласие дала, даром, что немка, из кайзерских. Правда, чудно как то царь-батюшка с Кайзером немецким порешили: русских девок – в немецкие колонии посылают, а немецких – в русские… Но народ не в обиде. Дружнее стали жить только. Да и то сказать – немец, он в машинах силён испокон веку, а русский человек – крепче на земле стоит. Намедни дружок его по училищу ремесленному, Сашка Лискович, письмецо прислал, мол, в России дела невиданные завертелись – заводы повсюду строят, фабрики, дороги железные… С Германией мир и дружба на вечные времена, даже границы открыли. Пачпорта единые для обеих держав, деньги везде принимают, что русские в Германии, что немецкие в России. А уж железных дорог понастроили! И всюду такие вот училища устраивают, и университеты всякие для народа простого, а дворян теперь – только в армию, как при Павле – царе, о котором в истории учили. Мол, раз аристократы, то нет для них занятия почётнее, чем Державу Русскую от врага сохранить… Эх!

Он соскочил с высокого облучка, и бросив вожжи, кинулся со всех ног бежать к воротам, в которых стояла любимая супруга, ожидая своего мужа…

Я и Николай, пусть для всех мы останемся кайзером и царём-батюшкой, поскольку раскрывать наши истинные сущности – настоящее самоубийство, уже неделю занимаемся работой. С утра до поздней ночи сидим за столом, прерываясь только для приёма пищи, да решения совсем уж неотложных дел, составляя программу наших действий на ближайшие десять-пятнадцать лет. Больше – нет смысла пока. Боюсь, что как в приснопамятные советские времена лет так через пять придётся в планы коррективы вносить, и немалые. Главное для нас сейчас – время и кадры. Острейший кадровый голод. Нет подходящих специалистов. А обучать – так не помазанникам же божьим собственноручно за эти дела браться? Не поймут-с… До скрипа напрягаем мозги, вспоминая реальную историю. Мне, кстати, повезло немного больше, чем Николаю, поскольку удар молнии сыграл со мной две хороших вещи, кроме того, что перекинул мою сущность сюда. Первое – это то, что моя рука(в реальности у Вилли была сухорукость) восстановилась, и я теперь НОРМАЛЬНО владею ими обеими. А второе – причуда природы: абсолютная память. Она и раньше то у меня была неплохая, а уж после этого – совсем невероятные вещи. Помню всё, что давно забыл, и всё, что когда-либо прочитал. Вот теперь и остаётся только добрым словом вспоминать мою любовь к литературе и бессистемность в чтении. Тут и сопромат, и популярные серии, и высшая математика, и органическая и неорганическая химия, и интернет сайты… Словом, есть от чего оттолкнуться. Николай, впрочем, тоже не лыком шит и не мочалом подвязанный. Как-никак, высшее техническое. Бауманка. То есть, человек технически подкованный. А вот у меня больше опыт работы с людьми, плюс навыки психоанализа. По простому – по внешнему виду и физиономии могу сразу определить на что человек сей годен, и главное, насколько он ЧЕСТЕН будет… А работы то у нас – море неразливанное. И всюду – сплошной, извиняюсь, пушистый северный зверёк… Промышленности – нет. Ни тяжёлой, ни горной, не перерабатывающей… Американцы уже всюду конвертеры ставят, крекинг полным ходом используют, конвейеры первые организуют плюс массовое производство, а у нас везде кустарно-кооперативное производство. То есть – штучный товар. И тот втридорога да ещё некачественный. У нас, в смысле – в России. У меня то в Германии процесс мало-мальски идёт. Как-никак и Крупп, и Симменс, и Шкода… Да и другие промышленники от них не отстают… Вот в России… паршиво. Вроде я и кайзер немецкий, а сердце за Родину болит, сам то я откуда – да из России. Вот и думай теперь Вильгельм, как соратнику Николаю помочь. Нет, прав я всё-таки – ломать надо всё. ЛОМАТЬ! А потом – заново строить, как Ленин, как Сталин… Эх, слишком ты добрый был, Иосиф Виссарионович… Мало ты этих гнид пострелял, БОЛЬШЕ надо было. Глядишь, и жили бы как ЛЮДИ, а не как рабы… Либеральничал с ними, общественного мирового мнения боялся.. А зачем? Что тебе, холодно стало бы, если бы тебя английские или французские капиталисты бы осудили? А то неизвестно, КТО на самом деле за ними стоит? Тебе Гитлер – Людоед МИЛЛИАРД золотом предлагал, на станки, на оружие, на подъём промышленности… А ты Валлаху поверил, якобы Литвинову, и остался с шестьюдесятью миллионами французских франков… А глядишь, сколько бы мы не потеряли? И не полез бы Адольф Алоизыч к нам, зачем ему, если торговля – нормальная. Отношения – отличные. Мир, дружба, водка. Вот бы зажили… Да ещё бы немцам потом помогли и англичан с американцами НА МЕСТО поставить…

Отвлёкся я. Вот и Николя косится. А чего? Списочек то у меня давно готов. Менделеев, Зелинский, Аносов, Доливо-Добровольский, Джевецкий, Александров, Блинов, Можайский, Брусилов, Луцкий, Лесснер, Рябушинский…

– А этот то купчина тебе зачем?

Бесцеремонно перебивает меня соратник.

– Хе, а что, по твоему безоткатку действительно Курчатов изобрёл?

Тот чешет коротко стриженый затылок, затем нехотя кивает. Продолжаю:

– Мосин, Токарев, Фёдоров, Менделеев…

Опять перебивает:

– Менделеев два раза!

– Это младший. Который танк изобрёл.

– Раньше Пороховщикова?

– Знаешь, пусть уж тот лучше летает, чем изобретает. Есть у тебя Мгебров, точнее, будет. Да ещё Кегресс где-то ошивается… Обойдёшься.

– Отдай мне Бенца.

– Ни фига себе! А мне кто будет авто изобретать? У тебя своих вон сколько!

– Он же производственник, будет мне промышленность строить.

– У тебя, говорю, своих гениев хватает. Вон, Савва Морозов. Помоги ему, и он тебя не забудет и не продаст.

– А как же 'морозовская стачка'?

– Ты вообще историю не помнишь?! Ему эти мануфактуры уже давно в то время не принадлежали. Его же в реале Витте и Ко разорили задолго до этого! Хорошо, что ты их военно-полевым судил…

И опять склоняются головы над конспектами, картами, тетрадями… Организация прежде всего спецслужб, чтобы ЖИТЬ и править СПОКОЙНО. У меня – гестапо. У него – КГБ. Единая функция, единое направление. Организация профтехучилищ. Кадры нужны. Грамотные и подкованные. Которые могут воспринять и поддержать новую политику. Постройка новых железных магистралей стратегического назначения и переход на единую колею для России и Германии, плюс объединение их в ОДНУ систему. Организация единой БАНКОВСКОЙ системы. Единой организации здравоохранения. Единой ПРОМЫШЛЕННОЙ машины. Пусть частники работают сами по себе. А вот государственный сектор должен быть ЕДИНЫМ для обеих держав. Пусть они будут замкнуты друг на друга наглухо. Чтобы потом НИКТО НИКОГДА не смог разорвать эти связи…

– Что с Гитлером будешь делать?

Спрашивает меня Николай.