При этих словах Сарамы до слуха их донеслись вселяющий трепет ров обезьяньего войска, сотрясший землю, и звуки труб и бой барабанов. И воинственные клики защитников Ланки раздались в ответ.

В этот час десятиглавый властитель ракшасов, обуянный гибельной страстью, отвергнув благие советы мудрейших из своих приближенных, повелел своим воинам готовиться к битве. Он поставил Прахасту защищать Восточные ворота, Махапаршву и Маходару он послал к Южным воротам, Индраджит стал во главе защитников Западных ворот, сам же Равана взял на себя оборону Северных ворот, где во главе рати стояли Шука и Шарана. В городе во главе войска он поставил Вирупакшу.

И, распустив советников, отдав необходимые распоряжения, Равана вошел в свои великолепные чертоги.

Рама и Лакшмана, Хануман — сын Ветра, Джамбаван — царь медведей, Вибхишана — доблестный ракшас, Ангада — сын Валина, Сушена со своими друзьями, Нала, Шарабха, Кумуда и другие вожди собрались на совет: «Ланка, твердыня Раваны, неприступная даже для богов и гандхарвов, исполинов и нагов, перед нами. Мы должны ради успеха нашего дела помыслить о предстоящем и принять решение».

Вибхишана сказал: «Мои советники — Анала, Панаша, Сампати и Прамати, — обернувшись птицами, пролетели над Ланкой и, обозрев приготовления врага, вернулись обратно. О Рама, узнай, что Восточные ворота защищает Прахаста, Южные — могучие Махапаршва и Маходара; Индраджит, сын Раваны, с отборными воинами защищает Западные ворота, а сам Равана со своими советниками и бесчисленной ратью ракшасов обороняет Северные ворота. Войско же, оставшееся в городе, возглавляет Вирупакша. Десять тысяч слонов, десять тысяч колесниц, двадцать тысяч всадников и тьма ракшасов, могучих вождей несметных дружин, обороняют Ланку.

О Рама, не гневайся на меня и не думай, что я хочу устрашить тебя, перечисляя силы неприятельского войска; я только хочу, чтобы возрос твой гнев против Раваны. Ты можешь одолеть в битве самих богов. С твоим могучим войском ты разгромишь Равану и сразишь его в бою».

Когда Вибхишана сказал эти слова, Рама обратился к вождям и повелел им: «Пусть Нила с войском станет против Прахасты у Восточных ворот; пусть Ангада/ сын Валина, с сильным отрядом противостоит Махапаршве и Маходаре у Южных ворот; через Западные ворота пусть пробивается в город Хануман, сын Ветра, с несметною ратью. Я же с сыном Сумитры пойду на приступ Северных ворот, пойду, чтобы сокрушить Равану — того, кто силою, дарованной ему богом, губит богоравных святых и притесняет народы. Могучий царь обезьян, повелитель медведей и младший брат владыки ракшасов возглавят войска в середине нашего строя».

Сказав так и повелев войскам готовиться к битве, Рама в сопровождении Лакшманы и Сугривы и многих обезьяньих вождей на закате дня взошел на вершину горы Субелы. Там они провели ночь, а наутро взорам их с высоты открылась Ланка на вершине горы Трикуты, словно повисшая в воздухе, окруженная золотым сиянием, неприступная, недостижимая даже в мысли; Ланка, обнесенная золотыми и серебряными стенами, украшенная великолепными воротами, подобными белым облакам, и прекрасными дворцами, с блистающими на солнце кровлями, над которыми вздымался, словно пронзая небо макушкой, тысячеколонный чертог Раваны, подобный божественной горе Кайлаше. И, глядя на этот богатый и процветающий город, полный сокровищ, блистающий красотою и подобный обители бессмертных, Рама преисполнился изумления.

Спустившись с горы, сын Дашаратхи обозрел свои непобедимые войска, построившиеся для битвы, и, отдав распоряжения, он с луком своим в руках направился к стенам Ланки. Вибхишана и Сугрива шли за ним по пятам, и за ними следовали Хануман и Джамбаван, царь медведей, и Нала, и Нила, и Лакшмана, и следом за ними двинулось все огромное войско обезьян и медведей, покрыв землю на много йоджан кругом.

Вскоре они достигли города ракшасов, и войско по слову Рамы остановилось на подступах к Ланке. Рама стал перед Северными воротами. Там увидел он толпы ракшасов, одетых в кольчуги, вооруженных луками, копьями, мечами, топорами и палицами. И, придя к Восточным воротам, Нила, предводитель обезьяньего войска, стал напротив них вместе с Майндой и Двивидой. Могучий же Ангада, сопровождаемый Ришабхой, Гавакшей, Гайей и Гавайей, направился к Южным воротам, а Хануман расположил свои отряды напротив Западных ворот. Сугрива, Джабаван и Сушена стали неколебимо под стенами Ланки с главными силами войска; а Лакшмана и Вибхишана по слову Рамы обходили строй от ворот к воротам, наставляя и ободряя ратников.

И те подобные тиграм обезьяны стояли, потрясая деревьями и скалами, свирепые обликом, готовые сражаться. Одни из них были равны силою десяти слонам; другие были в десять раз сильнее, и одни из обезьяньих вождей были равны силою тысяче слонов, и другие были в десять раз, и еще другие — в сто раз сильнее. И были там такие, чья мощь была неизмерима.

И удивительно и беспримерно было их скопище под стенами Ланки, словно саранча, покрыли они окрестность, и сотни и тысячи их стремились к стенам крепости, стекаясь со всех сторон, наполняя землю и воздух великим и ужасающим шумом, подобным реву морской пучины. И от шума того содрогалась вся Ланка с ее стенами, холмами и садами. Одни отряды приближались к городу, теснясь и напирая, другие стремились вдоль стен вокруг Ланки, они двигались по всем направлениям, словно волны великого водоворота, они тучею облепили склоны горы.

Полчища обезьян обложили Ланку кругом, так что даже ветер не мог бы теперь проникнуть в город. И ракшасы с тревогой и изумлением взирали со стен на неисчислимое вражеское войско, осадившее Ланку.

Но прежде чем вести обезьян на приступ, Рама, следуя совету мудрого Вибхишаны, призвал к себе Ангаду, сына Валина, и сказал ему: «О благородный, ступай сейчас к Десятиглавому и передай ему мои слова: «Я миновал бездну океана и осадил твой город. О ты, тщеславный демон, оскорбитель богов и гандхарвов, апсар и змей, святых и царей. Срок могущества твоего, дарованного тебе всевышним Брахмой, истек. Я стою у ворот Ланки, и жизнь твоя в моих руках. Если ты, о худший из бродящих в ночи, не возвратишь мне дочь царя Митхилы, я разрушу твой город моими стрелами и избавлю мир от ракшасов. Я пощажу тебя, если ты предашься моей милости. Царство Ланки приобретет благочестивый Вибхишана, наш союзник. Ты же, нечестивый и безрассудный, избравший глупцов своими советниками, не достоин царствовать ни на мгновение. Сражайся, ракшас, призвав всю мощь свою и отвагу. Пронзенный насмерть моими стрелами, ты обретешь мир — и то будет благом для тебя»».

Выслушав эти слова Рамы, сын Тары взвился, как огонь, в небо и, перелетев через крепостную стену, опустился на землю прямо перед Раваной, восседавшим в окружении своих советников. И, упав с неба, как молния, доблестный Ангада предстал перед повелителем ракшасов и сказал ему: «Я — посол Рамы, царя Кошалы, прославленного своими подвигами. Ангадой зовусь я, сыном Валина; я не знаю, слышал ли ты обо мне. Рама, потомок рода Рагху, говорит тебе: «Выходи на бой, о нечестивый, и докажи свою силу. Я убью тебя с твоими советниками, твоими сыновьями, родственниками и друзьями, тебя, врага богов и данавов, гандхарвов, змей, святых и демонов. И когда я убью тебя, три мира — небо, земля и подземное царство — обретут покой и избавление от бед. Вибхишана же получит все твое богатство и станет царем Ланки. Только если ты, склонившись передо мною и воздав мне почести, вернешь мне дочь царя Митхилы, я пощажу тебя»».

Когда тот вождь обезьян промолвил такие слова, владыка бродящих в ночи пришел в небывалую ярость и приказал своим советникам: «Схватите этого безумца и убейте его на месте». Тотчас четверо свирепых и мрачноликих ракшасов схватили отважного Ангаду за руки. Но, почуяв их хватку, сын Тары, поведя руками, стряхнул их с себя как букашек и одним прыжком взлетел на крышу дворца, возвышавшегося словно горная вершина. И, сорвав крышу с дворца Раваны и громко выкликнув свое имя, Ангада издал устрашающий рев и взвился в воздух; и, повергнув ракшасов в уныние и наполнив ликованием сердца обезьян, он вернулся на сторону Рамы, спустившись посреди своего войска.