Расширение социальных, географических и духовных горизонтов, связанное с крестовыми походами, знакомство с трактатами Аристотеля и арабским естествознанием потребовали обобщить все известные знания о мире в строгую систему, в которой царствовала бы теология. Эта потребность реализовалась в больших Суммах — трудах, где исходным материалом является христианский образ мира, охватывающий природу, человечество, духовный и видимый мир. Теология тем самым представлялась как научная система, обоснованная философией и метафизикой.[40]

Очагами, в которых в средние века развивалась философия, были возникающие университеты. К ведущим относились университеты в Париже, Кельне, Оксфорде, Болонье, Неаполе и Падуе. Главной университетской метрополией в течение всего средневековья был Париж. Другим видным научным и философским центром был английский Оксфорд. Средневековые университеты были наднациональными духовными организмами. Как показывает название (universitas litterarum-совокупность наук), они охватывали все ответвления наук, в которых ведущую роль играла христианская теология. Университеты заменяли бывшие монастырские и церковные высшие теологические школы. Философия изучалась в них не только на теологических факультетах, но и на факультетах, связанных с искусством.

Наряду с университетами не менее важными центрами теологического и философского мышления были монашеские ордена доминиканцев[41] и францисканцев.[42] Между доминиканцами и францисканцами сначала не было доктринальных споров, они возникают только в середине XIII в.: доминиканцы провозглашали преимущественно новые доктрины, тогда как францисканцы ориентировались, как правило, на августинизм. Во францисканском учении появились даже некоторые оппозиционные, еретические мысли, но впоследствии стала преобладать ортодоксальная направленность.

Использование философии Аристотеля в XIII в. проходило по существу в двух направлениях. С одной стороны, на почве христианского теизма происходило уравновешивание философских традиций августинизма и аристотелизма. С другой стороны, аристотелизм одобрялся и принимался неоплатоновским пантеизмом, который противоречил церковной христианской теологии.

Этот «некрещеный» аристотелизм был представлен александрийской школой и латинским аверроизмом. Александрийская школа исходила прежде всего из учения Александра из Афродизиады,[43] который возвышает натурализм Аристотеля, тогда как латинский аверроизм исходит из трудов арабского философа XII в. Аверроэса, интерпретирующего Аристотеля в духе, близком неоплатонизму.

Александризм. По приказу Парижского собора в 1210 г. было сожжено произведение «О частях», автором которого был Давид из Динанта, бывший римский священник и преподаватель факультета искусств Парижского университета. С трудами Аристотеля он познакомился через греческие комментарии Александра из Афродизиады. В основе его мировоззрения был пантеизм. Он исходил из традиций эпикуреизма, натурализма шартрской школы и перипатетизма александрийской интерпретации, был убежден, что мир сам является богом. К материальному миру он подходил с точки зрения единства материи и формы. Субстратом является материя, форма — ее проявление, она вторична. Эти сильные материалистические тенденции проявились, однако, в учении Давида из Динанта в рамках главного положения, согласно которому высшей из субстанций телесного и духовного является бог как «разум всех душ и материя всех тел».[44] Основой его является «первая материя», которая одновременно и разум (нус), и «вечная субстанция» — бог.

Латинский аверроизм. Несколько десятилетий спустя после осуждения и сожжения трудов Давида Динантского снова разгорелась борьба вокруг философского наследия Аристотеля. Альберт Великий и Фома Аквинский придавали большое значение приспособлению аристотелизма к католической доктрине. Они вели бескомпромиссную борьбу против не только августинизма, но и противников «слева», против приверженцев Аверроэса.

Главой латинского аверроизма был Сигер Брабантский (ок. 1240–1281 или 1284), магистр факультета искусств Парижского университета. Его жизнь и творчество проходили в постоянных столкновениях с церковью и противниками, среди которых были Бонавентура, Фома Аквинский (см. его трактат «О единстве разума против аверроистов») и Альберт Великий. В 1276 г. Сигер и его сторонники предстали перед судом инквизиции. Сигер избежал обвинения в ереси, но в дальнейшем должен был жить под надзором папской курии. Его жизнь была прервана — по всей вероятности, он был убит его секретарем.

Сигер был личностью удивительной. В своих трудах он стремился к независимости философии от теологии. Он признавал лишь философские авторитеты, прежде всего Аристотеля, идеи которого он развивал.

Об аверроистской ориентации Сигера свидетельствуют и названия его трудов: «О вечности мира», «О необходимости и взаимной зависимости причин», «О разумности души» (направлен против упомянутого трактата Аквината).

Латинский аверроизм отстаивал прежде всего идеи о том, что бог не является непосредственной причиной мира, а воздействует опосредованно и в соответствии с законами природы. Он скорее является первым двигателем мира, чем его творцом. Мир вечен, полностью самостоятелен, поэтому не было ни начала мира, ни сотворения человека. Деятельность бога относительно материи имеет характер необходимости (проявляется в естественной закономерности мира), но не свободной воли. Сигер провозглашал детерминизм как всеобщий принцип, господствующий в природе (а местами и в человеческом обществе), признавал только материальные, формальные и активные причины, но не целевые.

Так как все единичные вещи являются случайными, разнородными, бог не может иметь представление о единичном, и поэтому на деятельность индивидов не распространяется божественное провидение и ответственность бога за индивида исключается.

Проблемы человека, его разума и души вообще занимают значительное место в воззрениях Сигера и других латинских аверроистов. Исходя из принципа Аристотеля о том, что душа является формой тела, Сигер соединял деятельность каждой единичной души с чувственным познанием, неотделимым от телесности.

Каждая индивидуальная душа имеет и высший уровень, где концентрируется интеллектуальная деятельность, но эта деятельность присуща уже всему роду человеческому и тем самым каждому его представителю. Индивидуальная душа погибает одновременно с телесной смертью человека. Индивидуальное бессмертие существует, таким образом, только в переносном смысле — как бессмертие рода человеческого. Эта идея была, естественно, совершенно неприемлемой для церкви и ее религиозной трактовки морали.

Аверроизм, в частности в своей латинской версии, стал наиболее серьезным оппозиционным направлением в западноевропейской средневековой философии. Аверроистский аристотелиз. м был осужден в декретах парижского епископа Стефана Темпьера, который в 1227 г. был назначен папой Иоанном XXI для расследования ситуации в Парижском университете. Это событие имело далеко идущие последствия для дальнейшего развития философии. Сторонники радикального аристотелизма были усмирены, а этим опосредованно было заторможено и развитие томизма. Декрет Темпьера пробудил августинские религиозные тенденции, сторонниками которых были прежде всего францисканские профессора, которые руководствовались наследием Августина, но эклектически перенимали и ряд аристотелевских элементов. Августинизм должен был также приспосабливаться и к усиливающемуся проникновению арабской науки и философии в университеты. Это уже в определенной мере предзнаменовало синтез ортодоксального мистицизма и схоластической учености, осуществленный в следующем столетии.