Но получается, что с первого же дня она обманывает мальчика…

Разрываясь между двумя чувствами долга, Беата быстро оделась и выскочила на улицу. Она по дороге подумает о переводах, а дома попросит Рому дать ей поработать. Все равно же он будет делать уроки. В этот компромисс ей верилось слабо.

В машине она набрала номер:

– Рома! Я уже еду. Собери портфель и будь готов.

– Всегда готов, – ответил рядовой Жаворонков, – только я еще сок не допил.

Пока она доехала, он успел и сок допить, и съесть полдник, который ему выдали сухим пайком – яблоком с булочкой. И вроде бы пробок особых не было, но на дорогу в обе стороны ушло почти два часа.

– Как успехи? – спросила Беата.

– Тройка по русскому, – жизнерадостно сообщил Роман. – Надо делать работу над ошибками. Вы мне поможете, Беата Мстиславовна?

– Помогу. Слушай, зови меня по имени, я же тебе больше не учительница. А что ты там по русскому напортачил?

– Спряжения глаголов. Я их проболел.

– Ага! – сказала Беата, ловко обгоняя мусоровоз и вспоминая, с чем едят спряжения глаголов. – Ну, хорошо, давай после обеда посидим полчасика. А потом мне надо будет заняться своей работой.

Она тут же прикусила язык, потому что, вообще-то говоря, Ромка, тоже был ее работой, за которую она получала деньги. И если бабушка Анна Викентьевна узнает, что ребенка совмещают с брачным агентством и техническим журналом – ох, будет беда!..

Но ребенок не заметил ее прокола и сообщил, что он сам не может тратить много времени на спряжения глаголов: у него в семь ноль-ноль «Симпсоны». А по истории надо сочинить речь римского судьи на процессе иноземного лекаря, обвиненного в отравлении.

Но их замечательно придуманное расписание тут же сорвалось, едва они вошли в дом и поняли, что обеда нет. Таким образом, ничего из запланированного на после обеда делать было невозможно.

Ромка оказался молодцом. Пока Беата второпях жарила мясо, из которого еще вчера собиралась делать изысканное азу, он написал свою судебную речь, обличающую происки врагов римской республики. Потом они второпях поели (мясо, кстати, получилось не фонтан), и подоспело время «Симпсонов», позволивших Беате вымыть посуду. В общем, до спряжений глаголов добрались только к половине восьмого, а до брачного агентства не добрались вообще.

Оставив Ромку за компьютером, Беата кое-как отредактировала техническую статью, которую надо было кровь из носу сдать сегодня до полуночи, и с отвращением ее отослала. Отвращение в данном случае относилось не к нудному заданию, а к собственному творчеству, которое иначе чем халтурой назвать было нельзя. Помимо всего прочего, мальчик, играя в космических рейнджеров, гудел, бормотал и вскрикивал, и это ее сильно сбивало.

– Ром, можно потише! – крикнула Беата в сторону гостевой комнаты.

На некоторое время воцарилась относительная тишина, но потом Ромка отправился искать в коридоре свой портфель, громко распевая «Под этот вальс в краю родном ловилимы подруг» – школьный хор готовился к фестивалю военной песни. Беата наконец сообразила, что можно просто закрыть дверь. Никогда прежде ей не приходилось закрываться в своем доме, она вообще жила нараспашку, по поводу чего отчим всегда шутил, что она родилась в трамвае.

Дверь простояла закрытой ровно семь минут, а потом в нее вошел сонный отрок и поинтересовался, что будет на ужин.

Беата еще лелеяла надежду вернуться к своим подружкам-невестам, когда ребенок заснет. Но к этому моменту у нее самой слипались глаза. Оказалось, что воспитание вполне сознательного школьника выматывает в сто раз сильнее, чем загородные командировки, ночные эфиры и суточные загулы. Ну и ну, как же управляются мамаши маленьких детей?..

На следующее утро Беата едва не сделала дворникам подарок в виде своего мобильного телефона, имевшего наглость в семь часов зазвонить будильником. К счастью, она вовремя вспомнила, что сейчас зима и окно закрыто.

Торопливый завтрак, своевременный старт, почти свободная дорога и… возвращение на исходную позицию. Роман спросонья забыл листок со своей исторической речью, и им пришлось ехать обратно. Со второй попытки пробки уже поджидали их на своих законных местах.

Беата добивала первую девушку, любительницу стихов и китайской кухни, когда раздался звонок.

– Спишь? – поинтересовалась Татка.

Беата возмущенно взглянула на часы: пол-одиннадцатого! Это кто же в это время спит?!

– Ты – когда ходишь на работу в редакцию, – невозмутимо напомнила Тата. – Слушай, поговорить надо. Зайдешь сегодня в «Папик»?

– Ты с ума сошла! У меня ребенок.

– Ну-у… А его нельзя с кем-нибудь оставить?

Беата только вздохнула:

– Разве что с главным редактором «Ажура».

– Очень весело. А как же нам поговорить? Может, я к тебе зайду вечерком?

– Ой, Татка…

– Нельзя? Опять из-за ребенка?

– Да нет. Работы вагон, я зашиваюсь.

– Вот это здорово! А как ты собираешься ловить золотую рыбку в этой мутной воде? Сама никуда не ходишь, к себе не пускаешь.

На этот вопрос Беата не ответила, потому что отвечать было нечего.

– Ну, хорошо. А как же мы поговорим?

– Говори, – покладисто сказала Беата, добавляя девушке из Переславля-Залесского любовь к животным. Как бы не переборщить, что же тогда другим останется!

– М-м-м… Вот так, да? Ну, ладно. Скажи, твой Бесаме мучо – это серьезно?

– Sorry? – Беата уже и думать забыла, что у нее есть какой-то Бесаме мучо.

– О господи – Максим, у которого рестораны!

– А… – рестораны казались каким-то старым сном.

Беата отбила два пробела. Слава богу, можно было приступать ко второй девушке.

– Беатриче, что с тобой? Может, ты все-таки спишь?

– Прости, Татка, – спохватилась Беата. – Я просто зашилась. Все нормально. Я тебя слушаю.

– Это я тебя слушаю!

– Меня? А-а. Максим – это совершенно несерьезно. Вообще никакого Максима не существует. А что?

– А ничего, – хитро сказала Татка. – Так, на всякий случай.

– Татусик, будь осторожнее, – попросила Беата. – Эти мажорные мужики, знаешь…

– Нет, не знаю! Это у тебя большой опыт в мажорных мужиках. Я тоже хочу попробовать.

– Ну, пробуй, – согласилась Беата. – Не получится, хоть дегустатором станешь. Слушай, а у меня тут халтура в брачном агентстве по Интернету. Хочешь, поищу тебе что-нибудь по блату?

– По Интернету ничего путного не найдешь, там один ширпотреб, – высокомерно ответила Тата. – Значит, за Бесаме мучо ты не держишься?

– Абсолютно. Целуй его крепче.

В общем, Беата добила своих девушек. И за Ромкой почти не опоздала. Правда, брачные посредники тут же прислали ей новое задание, которое она даже не успела посмотреть. Но оставался еще целый вечер, длинный зимний вечер. Его можно будет посвятить работе.

Не тут-то было!

– У меня плохие новости, – сказал Роман не особенно расстроенным голосом. – В дневнике двойка, надо расписаться. А то меня завтра в школу не пустят.

Двойка была по английскому и сопровождалась возмущенной красной записью: «Нет домашнего задания!»

– Я забыл, – признался Ромка. – Это задавали, когда я к вам переезжал.

– Придется сделать, – сказала Беата железным голосом.

– Зачем? Мы уже давно другое проходим!

– Долги надо возвращать. Ну-ка, тащи учебник!

– Потом! У меня сейчас «Симпсоны»!

– Нет, сейчас!

Надвигалась ссора. Ромка набычился и смотрел в сторону. Беата тоже завелась – она не привыкла, что с ней спорят козявки, которым вообще никто не давал права голоса. У нее никогда не было таких козявок, если не считать Ромкиных одноклассников и других учеников частной школы. Но им всегда можно было поставить двойку, а дальше пусть разбираются родители.

Теперь она оказалась родителем и должна была разбираться.

– Пока не будет сделан английский – никаких «Симпсонов», никакого телевизора, никакого компьютера и ничего вообще!

– Уф-ф! – сердито фыркнул маленький бездельник. Ушел в комнату и хлопнул дверью.