Потом наука изобрела контактные линзы, что было очень кстати, потому что Беата уже боялась садиться за руль. Теперь она видела хорошо, но полезная привычка осталась.

– Телевизор? – Сергей скорчил презрительную физиономию. – Давай в ресторан сходим?

Ровно пятнадцать секунд понадобилось Беате, чтобы оценить, насколько местный мачо Сергей подходит под определение «достойной пары» по критериям журнала «Ажур» и ее собственным.

Конечно, он еще молод и постепенно дорастет до торгового менеджера среднего звена. Вот только постепенно – не годится. Нынешние девушки уже не согласны выходить замуж за лейтенантов, чтобы через много лет скитаний по гарнизонам стать генеральскими женами. Зачем – когда вокруг тьма готовых и свободных генералов или, в крайнем случае, полковников! Выгодный жених, как ложка, дорог к обеду. Беата велела себе записать эту фразу для ближайшей статьи, а администратору ответила с обворожительной улыбкой:

– Боюсь, не получится, Сережа.

И больше ничего. Это был ее особый талант – она умела так говорить «нет», что мужчина безропотно принимал отказ и уносил его в сердце, которое в этот момент благоухало, как роза, и пело, как соловей.

Но встречались мужчины, чье сердце не хотело ни петь, ни благоухать – оно рвалось к победе. Вот таким неожиданно оказался юный торговый администратор.

– А чего это – не получится? Почему?

– По вечерам я учусь, – вдохновенно сказала Беата. Экстремальное вранье также входило в список ее талантов, – хожу на курсы бухгалтеров. А иногда приходится сестре помогать с маленькими детьми. У нее муж пьяница.

Телевизор, курсы, маленькие дети да еще сестрин пьяница-муж – это был явный перебор для скромного вечернего времяпровождения. Журналист Беата Новак тут же поняла это и занесла над неудачным пассажем перо внутреннего цензора. Но продавщица колготок Беата Новак только похлопала глазами, потому что слово, как известно, не воробей и из песни его не выкинешь.

Сергей оказался не до конца сражен даже столь тяжелой артиллерией. Он постоял у ее прилавка еще некоторое время, выстраивая бутылки в колготках ровной батареей и поучая Беату, что нельзя быть слишком серьезной. Молодая девушка должна думать об удовольствиях, ведь жизнь проходит. Беата слушала нахмурившись, ее не устраивала репутация слишком серьезной молодой девушки. С другой стороны, от Сергея никак иначе было не отвязаться.

– Подумай о том, что я тебе сказал, – напоследок произнес он назидательно, и до Беаты наконец дошло: он считает себя гораздо старше, а потому вправе читать ей мораль. Хотя на самом деле между ними не меньше семи лет разницы в Беатину пользу. В пользу ли, если это ее лишние годы? Однозначно да – все, что ей принадлежит, это ее богатство, в том числе и года. И все-таки – да здравствует тональный спрей от «Кристиан Диор»!

*

– Девушка, мне нужны колготки в меру плотные, но не шерстяные. Под брюки. Я юбок практически не ношу.

Беата щедрым жестом раскидала по прилавку перед женщиной цветные упаковки. Та растерянно повертела одну, потом вторую. Это была скромная интеллигентная покупательница (Беата уже научилась их различать), из тех, чьи запросы формулируются невразумительным «хорошо и недорого», причем этого «недорого» они очень стесняются.

Словно угадав ее мысли, женщина сказала, не поднимая глаз:

– Дело не в цене, я могу купить и подороже. Но дорогие колготки мне не нравятся. Они почему-то очень стягивают.

– А вы возьмите на размер больше, – предложила Беата.

– Да? Просто я всегда смотрю: тут указаны рост и объем бедер, такие, как у меня. Но стягивают.

– Мало ли что написано! – отмахнулась Беата. – Берите «тройку» и не думайте. Вот эти вам подойдут. Они, кстати, и не особенно дорогие. Под брюки я сама такие ношу.

Тут она прикусила язычок, потому что недорогие колготки, которые она носила под брюки (святая правда!), вряд ли были по карману скромной продавщице. Хотя кто его знает, бывают ведь уценки, распродажи…

– Только все время в брюках ходить не стоит, – заметила Беата, чтобы перевести разговор. – Так женщина перестает чувствовать себя нимфой. Походка меняется, пластика.

– Нимфой? – удивилась покупательница, явно незнакомая с гламурным лексиконом московской тусовки. – Я никогда и не чувствовала себя нимфой. Хм! Походка, пластика…

– Да, вы скорее муза, – согласилась Беата.

– А вы давно здесь работаете? – поинтересовалась женщина, вынимая кошелек.

Редактор или преподаватель вуза. Дело даже не в грамотной речи, а в каких-то культурных, породистых интонациях, которые нельзя ни скрыть, ни сымитировать.

– Недавно, а что?

– Просто вы не похожи на продавщицу. По-моему, вы достойны лучшего.

– Я учусь на бухгалтера, – доверительно улыбнувшись, сказала Беата. – А здесь подрабатываю. Конечно, я не собираюсь всю жизнь стоять за прилавком.

– Тогда удачи вам, – сказала женщина и тоже улыбнулась. – А теперь все-таки дайте мне колготки.

Беата растерянно уставилась на цветные упаковки, разбросанные по прилавку. За светским разговором она совершенно забыла, какие колготки порекомендовала покупательнице. Ах, да! Вот эти, которые сама надевает под джинсы, если зимой надо выскочить в магазин.

Почему это она не похожа на продавщицу? Просто она продавщица другого класса. Где-нибудь на Оксфорд-стрит ей бы цены не было.

*

Администратор Сергей, стоя около кассы, поглядывал на нее выразительно, как родитель, который ждет извинений нашкодившего ребенка. А Беата делала вид, что переписывает товар, но на самом деле читала под прилавком свежую газету. В газете ей кое-что страшно не нравилось, и нужно было срочно залезть в Интернет, чтобы выяснить пару вещей. Но Интернета не было, был только сверлящий взгляд администратора, поэтому Беата отвернулась к стене, где у нее висело зеркальце, и стала поправлять локоны на лбу.

Мужской голос раздался так близко, что она невольно оглянулась, но рядом никого не было. Мужчина говорил за стенкой, там, где располагались подсобные помещения автосалона «Пежо», загнавшего нужный людям магазин в подвал. Странно, что раньше Беата ничего оттуда не слышала. Наверное, там какой-то закуток или ниша в несущей стене. И сейчас кто-то туда забрался и настойчиво басит: бу-бу-бу, как Евгений Леонов в роли мультяшного Винни-Пуха.

Впрочем, не бу-бу-бу, а совершенно отчетливые слова слышала Беата. Так, что даже невольно отодвинулась, хотя за ее лотком отодвигаться было некуда. И бас из-за стены все равно до нее доносился, как и отвечающий ему гнусавый дискант.

– Ты это сделал, потому что я тебе сказал это сделать, так? – напористо бубнил Винни-Пух.

– Так, но Боря… – хныкал дискант.

– Чё Боря, чё Боря? Я сказал, ты сделал, вот и не колбасись, пока руки-ноги целы.

– Боря, стремно мне, чесслово.

– Притухни.

– Борь, не хочу я больше на зону… – Дискант почти пускал петуха.

Тот, кого называли Борей, хрипло хохотнул:

– Да не попадешь ты на зону. Знаешь почему? Потому что за такие дела сразу под вышку идут!

– Свят, свят, ты что такое говоришь! Да нет сейчас вышки!

– Нету – вот и не бзди. Пока руки-ноги целы.

Ого! Беата затаила дыхание. Похоже, тут пахло серьезными событиями. Но она не успела дослушать захватывающий диалог до конца. Продавщица Люда из киоска бытовой химии постучала ноготками по прилавку:

– Ку-ку! Беатка, тебя что, в угол поставили?

– Пыль вытираю, – сказала Беата, спохватившись, что так и стоит лицом к стене и машинально накручивает волосы на палец. – Слушай, Люд, что там за стеной?

– Автосалон, ты ж знаешь. Подсобки ихние какие-то. Беатка, выручай, помощь твоя нужна.

Люда с заговорщицким видом прилегла грудью на прилавок. Беате ничего не оставалось, как наклониться к ней и выслушать признание.

– Реваз в ресторан пригласил, – сообщила Люда.

– Пойдешь?

– Пойду, – без энтузиазма ответила девушка из киоска бытовой химии. – Может, выгорит чего.