Как она и ожидала, популярность и посещаемость «Годзиллы» стала расти. Ресторан постепенно утрачивал репутацию студенческой забегаловки, о нем даже написали в модной городской газете. Днем серьезные люди заглядывали сюда пообедать или провести деловую встречу, а вечером зал, как всегда, заполнялся шумной молодежью. Ценители уединения теперь могли пошептаться за бамбуковыми ширмами или погрузиться с головой в Интернет. Любителям гулять по Сети Беата, поразмыслив, отвела место у стенки, рядом с влюбленными парочками.

У нее самой прибавилось работы – каждого посетителя надо было встретить у входа и отсортировать в нужный сектор. Беата так увлеклась своим новым проектом, что почти забыла о задании и о самом журнале. Она вспомнила о них только тогда, когда солидные мужчины, облюбовавшие деловой сектор, начали бросать на нее заинтересованные взгляды. Они, эти взгляды, скорее возмутили Беату, чем польстили ей. Она же тут делом занимается, а не глупостями!

Но к глупостям пришлось вернуться. В «Годзиллу» неожиданно зачастили обедать «ажурные» дамы. Вначале Беата сама позвала их, чтобы похвастаться своим бизнес-творением. Но девочкам из редакции так понравились разноцветные столики и проворные молодые официанты, что они стали захаживать сюда постоянно, из конспирации делая вид, что знакомы с Беатой постольку-поскольку и к их пишущей братии она не имеет отношения.

И тут ей впервые пришлось пережить муки профессиональной ревности. В первый же день, когда щебечущая группа приземлилась за «компанейский» столик, среди Беатиных подчиненных начался настоящий ажиотаж.

– Это ведь журналистки! Из «Ажура»! – ахнула Катюша.

– Смотри, смотри! Живая Лапская! Яна Лапская! – зашептала другая официантка, Анжела.

– И Лида Мурашова, их главная модель! – взвизгнула помощница повара Люся, которая неизвестно зачем вылезла в зал.

А вот живую Беату Новак они так и не узнали! По одной простой причине – в журнале не было ее фотографии. Это поколение пока не разучилось читать буковки, но всерьез воспринимает только то, что видит на картинке. А уж имя автора замечательных статей у них в памяти нипочем не задерживалось. Беата в свое время отказалась публиковать свою физиономию на страницах «Ажура», чтобы не слушать на улице девчачьих ахов и охов. Ну вот, за что боролись…

– Беат, неужели ты их знаешь? – завистливо вздохнула Катя. – Подумать только, такие известные люди – и сидят в нашем ресторане. Мне ж никто не поверит.

– Я так люблю «Ажур», – пролепетала Анжела. – Я его каждый месяц покупаю и с начала до конца прочитываю. Слушайте, может, мне автограф попросить?

– Даже не думай! – мстительно сказала Беата. – Люди пришли сюда отдохнуть от работы, а ты полезешь со своим автографом.

– Тебе хорошо, – обиделась Анжела, – ты их часто можешь видеть. А мне память на всю жизнь.

Но «живым известным людям» в молодежном ресторане так понравилось, что теперь и простые смертные часто могли их лицезреть. И Анжела воспользовалась минутным отсутствием Беаты, чтобы все-таки подкатиться со свежим журналом, на котором знаменитости с удовольствием поставили свои подписи. А хорошенькую Катю фотограф Вика даже щелкнула для опроса: «Какой косметикой вы пользуетесь на работе?»

*

Дни крутились, как хомячки в колесе. Этих хомячков какой-то несерьезный поклонник подарил Кате, но ее родители встали стеной и пригрозили спустить «мышей» в унитаз. Катюша в слезах принесла клетку с подарком на работу, где их и приютили. Посмотреть на хомячков в дневные часы стали забегать родители с детьми из соседнего лицея. Беата теперь знала постоянных посетителей по именам, но и с незнакомыми весело здоровалась, успевала бросить пару фраз и тут же с улыбкой поворачивалась к следующему гостю. Она чувствовала себя хозяйкой этого большого шумного дома.

Настоящий хозяин, прослышав о нововведениях, посетил «Годзиллу», обошел ресторан, настороженно нахмурившись, но вроде бы остался доволен. Уходя, пожал Беате руку толстой шершавой ладонью, похожей на огромную котлету.

В общем, крутились дни, крутились в колесе пестрые хомячки Микки и Рикки, крутились, как в калейдоскопе, лица посетителей. А Беата в полном упоении правила бал, пока не спохватилась, вспомнив о задании. А вспомнила она о нем, когда с компанией «ажурных» девушек к ней на огонек заглянуло начальство – Игорь и Галя.

– Здо€рово тут у тебя! – сказала Галина. – Все кипит. В таком месте ты долго в девках не засидишься.

Игорь придирчиво оглядывал всех гостей, столик за столиком. «Ищет кандидата в женихи, – догадалась Беата. – Наивные вы ребята, здесь не то что мужика подцепить – причесаться не успеваешь. Не верите – спросите у наших девочек-официанток, которые даже писем в свой любимый журнал не пишут, потому что некогда».

Но задание-то надо выполнять! Она пока еще журналист, а не ресторатор. Только где, как, когда на это выкроить время? Каждому приходящему сюда она может уделить ровно полторы минуты, в прайм-тайм и того меньше. Слишком мало, чтобы зацепить солидного мужчину, мало даже для такого профессионала обольщения, как Беата.

И вдруг неожиданно в один прекрасный день свободное время образовалось! По необъяснимым законам прилива и отлива клиента, которые Беата открыла, еще когда торговала колготками, в самый разгар рабочего дня в «Годзилле» вдруг стало тихо. То ли у всех студентов разом начались экзамены, то ли дороги завалило снегом, но занято оказалось лишь несколько столиков. За одним из них восседал в полном одиночестве Василий Прекрасный – и надо же было, чтобы Катя именно в этот день взяла отгул!

Может, помочь девчонке закинуть удочку гламурному герою? Так подумала Беата и улыбнулась Васе, когда он поднял глаза от своего ноутбука. К ее удивлению, Вася ответил на улыбку и сделал приглашающий жест, показав на стул рядом с собой.

Садиться за стол с клиентами персоналу строжайше запрещалось. Беата недолго решала, относится ли к ней понятие «персонал» и связанные с ним запреты. Она просто подошла и села около Васи, от которого свежо пахло снегом и мятной жвачкой. Вблизи он был еще более хорош со своими несусветно длинными ресницами и ослепительными ровными зубами. Но нет, роман с малолеткой мы проходили в другой серии.

– Можно оторвать вас от работы на пару минут? – спросил Вася тоном человека, для которого «можно» – не просьба, а лишь фигура речи.

Беата кивнула. Самонадеянность микеланджеловского красавца ее пока забавляла, а не раздражала.

Вопросы, которые он задал ей залпом, напоминали анкету из журнала «Ажур», а ответы аккуратно заносились в ноутбук.

– Довольны ли вы своей карьерой?

– Чего вам не хватает в жизни для счастья?

– Сколько детей должно быть в идеальной семье?

– Готовы ли вы отказаться от карьеры ради любимого человека?

– Какой самый лучший возраст для женщины?

– Судьба какой из известных женщин кажется вам счастливой?

– Анны Ахматовой, – ответила Беата. И, встретив удивленный взгляд мальчика, пояснила: – Она прожила трудную жизнь, но все, что с ней происходило, превращалось в прекрасные стихи.

– А-а, – кивнул Вася, занося руку над клавиатурой. – Как пишется: Ахма-това или Ахма-дова?

Как выяснилось, Вася вовсе не подрабатывал в модном журнале, отбивая у Беаты хлеб. Он просто писал диплом на тему: «Личностные ориентиры современной деловой женщины» или, если более романтично, – «Карьера, успех и женское счастье». Василий Прекрасный учился на менеджера в области работы с персоналом, то есть готовился стать Таткиным коллегой. Может, свести их, вдруг что получится?

Только интересами диплома и объяснялись его бесконечно сменяющиеся спутницы: они были не подружками, а лишь объектами исследования, хотя, возможно, сами думали иначе.

Таким образом, у прилежного студента набралось много материала по молодым девушкам, которые только планировали карьеру, и некоторое количество – по успешным бизнес-леди, из числа родительских знакомых. Не хватало только примера среднего класса, дамы состоявшейся, но невысокого полета. На эту роль он выбрал Беату.