Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Его голос был моей путеводной нитью. Не тембр его, а тон, гениальной теплоты и богатого ума. Элементом убедительности была вера, помноженная на гарантию химически-индуцированного блаженства; ирландский шарм, соединенный с магией мира, слово, ставшее плотью. Я не могла представить, что я люблю не его, а другого. Любой по сравнению с ним показался бы скучным.

«Дорогая мама.

Позже я напишу тебе подробней. Я хотела послать тебе фотографии и кое-какую литературу о нашей организации. Я совершенно здорова и счастлива. Я живу в прекрасном поместье с друзьями и никогда раньше в своей жизни не чувствовала себя так хорошо, как сейчас. Пиши мне с/о Leary, Castalia Fonndation, Millbrook, NY

Люблю тебя».

Он попросил меня быть его женой. Я сказала да. Но надо было ждать его развода. Вместе с его дочерью Сьюзан мы съездили в Нью-Йорк за моей мебелью и прочим имуществом и привезли это все в Миллбрук.

Угол Девятой улицы и Пятой авеню был моим адресом в течение нескольких лет; большая комната с высоким потолком и камином была моим убежищем и утешением. Я никогда не собиралась с нею расставаться, а, наоборот, мечтала купить и соседнюю квартиру, чтобы соединить их. Со всем, что там было, меня связывали какие-то воспоминания, все имело какое-то значение, и мне нравилась моя обстановка. Я думала, останусь ли я прежней в многокомнатном поместье в Миллбруке.

Сьюзан вернулась в школу. Мы жили втроем в огромном, отзывающемся эхом доме. Джек Лири, шестнадцатилетний сын Тима, красивый, как принц из сказки, Тимоти и я. Я полюбила их обоих в то время краткого затишья между двумя войнами, наши прогулки по поместью с собаками, лунные ночи.

Мы обедали в нашей комнате на третьем этаже, перед горящим камином. После того как Джек ушел готовить уроки, Тим начал расхаживать по комнате, а я смотрела на него. Он был так прекрасен, так мил. Когда он дошел до стены, то развернулся и улыбнулся мне. Он пересоздал мир в соответствии со своим моментальным видением. Он окружил меня цветами и смеющимися детьми. Мне льстило убеждение, что я разделяю его взгляды, понимаю его цели. Я восхищалась его умом. Что бы он ни сказал — поучительное, хвастливое, льстивое, очаровательное, все это было важным. Было очень важным и то, что он ждал от меня ответа. Я чувствовала себя умной, красивой, избранной и была уверена, что я встретила свою судьбу. Кроме того, он нуждался во мне, в зените счастья, которого никто до нас не знал, он чувствовал возможность достичь «совершенной любви», как он говорил.

Потом он слушал мои истории, не сводя глаз с моего лица. Его ласковые взгляды ободряли меня, и я с юмором рассказывала о замужествах, выкидышах, разводах и прочих несчастьях, бывших со мной до него. Задворки, центр, ночные клубы, жестокосердые домовладельцы, упадок джаза, ожидание денежного перевода, уплата налогов, блюз, короткая вспышка успеха, Калифорния, голливудские фильмы… снова Нью-Йорк. Бегство с мужчиной, вдвое старше меня, композитором, сочиняющим классическую музыку. Седой безумный южанин, неделю напролет пишущий симфонию, а в субботу напивающийся и выпадающий в осадок. Он подсадил меня на пейот и нищету в нижнем Ист-Сайде, раньше там было шикарно, потом там поселились пуэрториканцы, ортодоксальные евреи и украинцы. Снова джаз… Слава Богу, я не подсела на героин.

Снег шел каждый день, прибавляя росту колоннам перед садом, покрывая деревья и холмы одеянием чистоты и непорочности. Мы мечтали о солнце, горячем песке, прозрачном море. Было решено на Рождество куда-нибудь поехать. Рекламные брошюры называли Юкатан в Мексике, землей меда и конопли С нами поедут Джек, Сьюзан и еще кто-нибудь в качестве сменного водителя.

«Дорогие папа и мама.

Через неделю от сего дня Тим, Сьюзан, Джеки, парень по имени Рене в компанию к детям и я едем в Мексику. Мы будем по очереди вести новый «Форд» с прицепом. Мы планируем поехать в Мериду, Юкатан, и найти тихое место, чтобы пожить там несколько месяцев. Мы вернемся в Миллбрук до конца марта. Нужно будет как следует привести дом в порядок до начала наших летних семинаров.

Моя жизнь очень тихая и спокойная. В деревне любое время года прекрасно. Мне нравятся даже холодные и дождливые ночи. Я совершаю длинные прогулки в компании двух больших собак, их зовут Фанг и Оби. Мы гуляем по всему поместью. Они показали мне оленье кладбище, покрытое большим количеством рогов, и место, где они ловят кроликов. Я хорошо знаю эту зем-лю и очень люблю ее.

По уикендам у нас бывает много гостей. На День благодарения у нас было тридцать человек. Я приготовила две индейки, окорок и бедро оленя. В течение недели я стараюсь поддерживать в доме порядок, читаю и гуляю с Тимом. Сьюзан сейчас в отъезде, в школе, и во всех этих комнатах живем только Тим, Джеки, я, две собаки и четыре кошки.

Я очень рада, что мы едем в Мексику. Я буду посылать вам открытки по дороге.

С любовью».

Долгая, ленивая дорога до Нуэво-Ларедо. Здесь нас ожидали кое-какие неприятности. Знакомое лицо в знакомой униформе встретило Тима на мексиканской стороне границы — полицейский агент, который сопровождал его до самолета в Мехико за несколько лет до того. Нам запретили въезд в страну. Мы должны были вернуться на американскую территорию. Он должен проконсультироваться с Мехико. Может быть, завтра нам разрешат пересечь границу, если все будет в порядке, сказал офицер. Мы пошли к своему перегруженному багажом автомобилю. Он был окружен мексиканскими полицейскими. Они лениво топтались на месте, пошучивая друг с другом. Я села на заднее сиденье и торопливо начала рыться в нашем багаже. Тим завел мотор. Я попросила его подождать, но он не слышал.

Я нашла, что искала, и хотела открыть окно, но оно было заставлено коробками и одеждой. Я повернулась к Рене и попросила его открыть окно. Он был парализован страхом. Мы находились в нескольких сотнях ярдов от американской таможни.

Таможенный агент подошел к машине: «Вы хотите внести что-нибудь в декларацию?» Они обыскали наш багаж и съестные припасы. Потом нас заставили раздеться и обыскали: волосы, уши, даже задницы. Нас обвинили в уклонении от уплаты налогов, контрабанде, транспортировке наркотиков. Нас посадили в тюрьму в Ларедо, штат Техас, за полкоробка очень слабой травы.

Суд состоялся в феврале 1966 года. Тим был приговорен к тридцати годам тюрьмы и сорока тысячам долларов штрафа.

Не будет больше тихих прогулок лунными ночами. Тим был занят адвокатами, пресс-конференциями, борьбой с правительством, ответами своим критикам, свидетельствовал о своем откровении, давшем ему уве-ренность в том, что ЛСД — это инструмент, необходимый для освобождения человека.

Он воспринимал мир, объединив знание, которое дала ему психология, с не ведающим границ воображением ирландского героя, комбинацией, которая произвела обреченную харизму, приятное безумие, невероятный оптимизм. Волшебство любить и быть любимой таким человеком еще долгие годы будет придавать очарование моей жизни.

75
{"b":"108642","o":1}