В книге "Борцы за жизнь" есть рассуждения, очень впечатлившие меня: о том, что женщина за свою жизнь испытывают больше страданий и боли уже только при родах, чем любой герой войны. И какую награду получает она за пережитые мучения? Если она становится инвалидом после родов, то она теряет свою красоту, а детей у нее отнимают. Женщины борются и страдают за продолжение рода, и они намного отважнее и мужественнее солдат и борцов за свободу с их пустым красноречием.

Я вовсе не против материнства, ведь так задумано природой и поэтому должно быть правильно. Я лишь осуждаю мужчин и весь мировой порядок, при котором огромный, непростой и в то же время прекрасный женский вклад в общественное развитие никогда не ценился по-настоящему.

Я также полностью согласна с Паулем де Крайфом, автором вышеупомянутой книги в том, что даже самые цивилизованные народы рассматривают роды, как естественный и обычный процесс. Мужчинам легко говорить, ведь они не переживают тех же мук!

Я верю, что в течение следующего столетия прежнее отношение уступит место уважению к женщинам и восхищению перед тем, как они безропотно и достойно несут свой крест!

Анна Франк.

Пятница, 16 июня 1944 г.

Дорогая Китти,

Новая проблема: госпожа ван Даан впала в тоску: только и говорит, что о пуле в лоб, тюрьме, виселице и самоубийстве. Она ревнует Петера ко мне за то, что тот уделяет мне больше внимания, чем ей. Дуется на Дюсселя, игнорирующего ее заигрывания. Боится, что ее супруг спустит меховую шубку за табак, ссорится, ругается, плачет, обвиняет себя же, смеется и снова затевает ссору. С этим вечно хлюпающим существом договориться невозможно. Ее никто не воспринимает всерьез: она бесхарактерна, всегда жалуется, к тому же перестала следить за собой. И становится еще невыносимее, поскольку Петер дерзит, господин ван Даан раздражается, а мама иронизирует. Ну и обстановочка! Нет, выжить можно только, высмеивая все и не докучая другим!

Звучит эгоистично, но это единственное лекарство против жалости к самой себе.

Куглера посылают на четыре недели на земляные работы в Алкмар, он пытается освободиться посредством справки от врача и письма с фирмы. Кляйман скоро ляжет в больницу на операцию желудка. Вчера в одиннадцать часов во всем городе отключили личные телефоны.

Анна Франк.

Пятница, 23 июня 1944 г.

Дорогая Китти,

Никаких особенных событий. Англичане начали обширное наступление на Шербур, по мнению Пима и ван Даана, к 10 октября нас точно освободят.

Русские тоже участвуют в этой операции, вчера они начали наступление на Витебск, точно три года спустя после нападения Германии.

Настроение Беп по-прежнему ниже нуля. У нас кончается картошка, поэтому мы решили разделить остаток на восемь частей, и теперь каждый сможет сам распоряжаться своей долей. Мип возьмет в понедельник неделю отдыха. Врачи Кляймана не нашли на его рентгеновском фото никаких отклонений. Он сомневается: решиться на операцию или довериться судьбе и отказаться от лечения.

Анна Франк.

Вторник, 27 июня 1944 г.

Милая Китти,

Настроение приподнятое: дела на фронте развиваются, как нельзя лучше.

Сегодня захвачены Шербур, Витебск и Жлобин. Разумеется, много трофеев и пленных. Под Шербуром погибло пять генералов, двое взяты в плен. Теперь англичане могут доставлять на сушу все, что хотят: у них есть порт Котантен, взятый через три недели после начала высадки. Огромный успех!

Все три последние недели не было ни дня без дождя и сильного ветра, как у нас, так и во Франции, но это не помешало французам и американцам показать, и еще как показать свою силу! Фау-патроны (немецкое чудо-оружие) действуют вовсю, но наносят лишь небольшой урон Англии, зато вовсю превозносятся немецкими газетами. Представляю, как немцы трясутся от страха сейчас, когда большевистская опасность, действительно, приближается.

Всех немецких женщин и детей, не работающих на оборону, эвакуируют с прибрежной полосы в Гронинген, Фрисланд и Гелдерланд. Муссерт [14] заявил, что если наступление дойдет до нас, то он наденет военную форму. Не собирается ли этот толстяк воевать? Почему же он не сделал этого раньше — в России? Финляндия отказалась в свое время от заключения мира, и сейчас переговоры прекращены. Вот дураки, они еще пожалеют об этом!

Как ты думаешь, что будет с нами через месяц — 27 июля?

Анна Франк.

Пятница, 30 июня 1944 г.

Дорогая Китти,

Отвратительная погода, англичане сказали бы "Bad weather from one at a stretсh to the thirty June". Как тебе мой английский? Правда, неплохо? Чтобы это доказать, я читаю "Идеального мужа" со словарем. Дела на фронте развиваются блестяще: Бобруйск, Могилев и Орша отвоеваны, много пленных. Здесь все в норме. Нытье продолжается, а наши непоколебимые оптимисты ликуют. Ван Дааны колдуют с сахаром, Беп сменила прическу, а Мип ушла на неделю в отпуск. Это последние новости!

Мне пришлось пережить удаление зубного нерва, да еще на переднем зубе.

Боль ужасная, даже Дюссель удивился, что я выдержала. И подумать только: у госпожи ван Даан тоже разболелись зубы!

Анна Франк.

P.S. Новости из Базеля: Бернд [15] сыграл роль трактирщика в "Минне фон Барнхельм". "Пробы начинающего артиста" — сказала мама.

Четверг, 6 июля 1944 г.

Дорогая Китти,

Я пугаюсь, когда Петер говорит, что в будущем, возможно, станет преступником или спекулянтом. Конечно, он шутит, но по-моему, сам боится своего слабоволия. Все чаще слышу от Марго и Петера примерно следующее: "Мне бы твои сила, воля, энергия и целеустремленность… Я бы тогда…!"

Действительно ли это мое достоинство, что я не поддаюсь чужому влиянию?

Правильно ли, что исхожу лишь из собственных побуждений? Честно говоря, не могу себе представить, что кто-то признает: "Я слабый", и при этом слабым остается. Ведь если он это знает, почему не борется и не закаляет свой характер? А вот, что мне ответил Петер: "Потому что так удобнее". Такой ответ меня обескуражил. То есть как? Удобная жизнь обманщика и лентяя? Нет, не может быть, чтобы бездействие и деньги так прельщали. Я долго раздумывала о том, что правильно ответить Петеру, как заставить его поверить в себя и измениться к лучшему. Но не знаю, верен ли будет мой совет. Я так часто представляла себе, что кто-то мне полностью доверяется, но теперь, когда это произошло, понимаю, как трудно проникнуть в мысли другого и найти правильный ответ. Тем более, деньги и удобства — далекие и чуждые для меня понятия. Петер все больше ищет во мне поддержку, а этого не должно быть ни при каких обстоятельствах. В жизни не просто встать на собственные ноги, да еще достичь цели, особенно с таким характером, как у Петера.

Я все сомневаюсь и уже долгие дни ищу возражения против этого ужасного слова «удобно». Как доказать ему, что кажущийся простым и заманчивым путь влечет на дно, где нет ни друзей, ни помощи, и подняться откуда будет почти невозможно?

Мы все живем, сами не зная, почему и зачем, и хотим счастья, мы все разные, но в чем-то похожи. Мы, трое, выросли в интеллигентной среде, у нас была возможность учиться, и мы вполне можем стать счастливыми, но… должны сами этого добиться. Чтобы заслужить счастье, надо трудиться, быть честным и добросовестным, а не лентяйничать или спекулировать. Пассивность только кажется приятной, но лишь работа приносит удовлетворение.

Я не могу понять людей, которые не любят работать, но ведь Петер не такой, у него просто нет ясной цели перед глазами, и он считает себя слишком ничтожным и глупым. Бедный мальчик, он до сих пор не знает, что значит делать счастливыми других, и я не могу его этому научить. Он не верит в Бога, насмешливо высказывается об Иисусе Христе, богохульствует. И хоть я не фанатична в своей вере, мне каждый раз больно подтверждение того, как он одинок, убог и беден духом.