Я кивнула, хорошо представляя себе все это: Джейка можно было выделить где угодно!

— Шли месяцы, годы, прошло семь лет, и я стал свободным человеком! Джо не хотел расставаться со мной: он выделил мне участок земли и оказал кое-какую помощь. Сначала я обзавелся несколькими овцами, потом у меня появилось их много. Джо сказал, что из меня получится удачливый скотовод: не успею оглянуться, как обзаведусь собственным приличным хозяйством. Потом пришли новости из дома: умер брат, и я унаследовал семейное имение и титул!

— И вы бросили все, что у вас было, и возвратились домой? И не вернетесь больше в Австралию?

— Возможно, когда-нибудь и вернусь. Вам хотелось бы увидеть те края?

— Меня всегда интересовали новые места!

— Там постоянно все меняется. Я видел, как изменилось это место за проведенные там годы. Джо часто брал меня с собой в Сидней. Он говорил, что я умею торговаться, а ему это никогда не удавалось. Видимо, я был более красноречив, а может, более настойчив? Мы с Джо стали добрыми друзьями. Да, так о чем я?.. Ах, да, про то, как растет город! Там, где совсем, недавно были тропы, появляются настоящие улицы… Там много природных богатств… Да, я был бы не прочь вернуться туда!

— А что стало с землей, которой вы владели?

— Я передал управление ею другому человеку, так что мне все равно придется вернуться туда.

— Но не остаться?

— Нет, мой дом — в Англии, в Корнуолле! Вы знаете Корнуолл?

Я покачала головой.

— Вам там понравилось бы! Корнуолл отличается от остальной Англии: он ближе к природе. И не только это: у корнуолльцев полно суеверий, в этих краях есть нечто сказочное! Вы, столь практичная и здравомыслящая, относитесь, наверное, к этому скептически?

— Боюсь, я не такая здравомыслящая, как это может показаться.

— Я в этом уверен!

— Как вы можете быть в чем-то уверены? Вы меня почти не знаете! Вы познакомились со мной, когда я была еще ребенком, и с тех пор до вчерашнего вечера мы не виделись.

— С первого момента нашей встречи я не переставал думать о вас!

Я рассмеялась:

— Полагаю, это просто галантность: мужчины считают, что постоянно должны говорить женщинам нечто подобное.

— Это правда! — Джейк. — знаете, когда я был заперт в этом ужасном трюме, мне помогали подавить свою бессильную ярость на судьбу лишь воспоминания о маленькой девочке с чистым взглядом, которая была такой искренней, такой открытой. Девочка, которая спасла мне жизнь! Забыть того, кто спас твою жизнь, невозможно!

— Вы преувеличиваете, не я спасала вашу жизнь, это мой отец сделал все, что мог!

— Но на этом настояли вы! Пэнфолд рассказал мне обо всем, когда приходил в порт попрощаться со мной перед отплытием.

— Я чувствовала себя виноватой…

— Потому что за вами следили, когда вы шли в тот дом? Да, вы поддерживали меня все дни того ужасного путешествия. И потом, когда я жил в хижине, я вспоминал вас. Частенько я говорил себе: в один прекрасный день я стану свободным, вернусь и разыщу Джессику! К тому времени она будет взрослой…

— А вы никогда не думали о Долли?

— Изредка. Бедняжка Долли!

— А я полагала, что именно она должна была присутствовать в ваших мыслях!

— Долли? Она появилась… и исчезла. Думаю, она отнеслась ко мне точно так же.

— Неужели вы думаете, что такая девушка, как Долли, способна завести интрижку, получить удовольствие, а потом перестать думать об этом? У Долли не было мужчины ни до вас, ни после! Долли не была женщиной легкого поведения, которую можно использовать и бросить!

— Так уж случилось! Долли все прекрасно понимала. Она знала, что я не останусь с ней.

— Мне это трудно понять!

— Конечно, если бы не ребенок, это и в самом деле осталось мимолетным развлечением!

— Не думаю, что Долли относилась к этому так же… Впрочем, она ведь была представительницей того пола, который создан только для того, чтобы ублажать пол противоположный!

Джейк улыбнулся.

— С каким жаром вы защищаете женщин! Вы именно такая, какой я ожидал вас увидеть! Но никогда не думал, что вернусь и застану вас… замужем!

— Почему бы и нет? Я давно уже не ребенок, скоро мне исполнится двадцать один год.

— Семь лет, восемь лет — это большой отрезок жизни! Расскажите мне о вашем браке. Вы счастливы?

— Счастлива!

— Но не вполне?

— Почему вы так думаете?

— Я чувствую это!

— Я не представляю себе более милого мужа!

— Вы рассказали мне о нем очень мало. С ним произошел несчастный случай: это все, что я знаю.

— До этого несчастного случая я была помолвлена с ним.

— Вы были очень влюблены?

Я заколебалась: стоит ли быть совершенно откровенной?

— Конечно, нет! — заключил Джейк. — Тогда почему вы вышли за него замуж?

— Амарилис объявила о помолвке, и я решила, что мне пора сделать то же самое. Все хотели, чтобы я вышла замуж за Эдварда, и его семья, и моя…

— Он богат, полагаю? Из хорошей семьи? — с иронией спросил он.

— Не слишком богат, но состоятелен и имеет свое дело в Ноттингеме… Это добрые приличные люди, моя семья полюбила их. Кстати, если бы не вы, то мы никогда не познакомились бы с ним!

Он удивленно посмотрел на меня.

— Это случилось, когда мы ехали в Ноттингем… Тогда вы должны были предстать перед судом. Тогда мы с семьей моего мужа и познакомились. Наши семьи подружились, и, когда Долли умерла, Баррингтоны купили Грассленд. Так они стали нашими соседями…

— Значит, вы совершили помолвку, потому что так поступила Амарилис?

— Ну, что-то вроде этого… А потом с Эдвардом произошел этот ужасный случай! Мой муж был таким храбрым, таким чудесным! Он хотел освободить меня от данного ему слова, но я не согласилась!

— Это жизнь не для вас, — промолвил Джейк.

— Это жизнь, которую я выбрала!

— Вы рождены не для того, чтобы быть монахиней: вы эмоциональны и полны жизни!

— А вы были рождены для того, чтобы стать рабом? Что Вы имели в виду, говоря, что я рождена не для этого? Мы все рождены для того, что нам предназначено судьбой!

— Я не мог предотвратить того, что произошло со мной. Неужели я мог стоять в стороне и смотреть, как истязают Ли?

— А я могла нарушить обещание и бросить Эдварда только потому, что он стал инвалидом?

— Вы сделали просто благородный жест! Что за идея — связать себя на всю жизнь с инвалидом?

— А вы? Чуть не погибнуть, отправиться на семь лет на каторгу ради какой-то девчонки?

— Вы хотите сказать, что мы оба?…

— Не знаю. Я могу лишь сказать, что сделала то, что была обязана сделать, и, полагаю, то же самое относится к вам!

Он взял мою руку и пожал ее.

— Какой серьезный настрой у нашей встречи! Я-то думал, что она доставит нам удовольствие, будет весело, когда мы встретимся спустя долгие годы. Следовало бы больше радоваться кашей встрече. — Он наполнил мой стакан бургундским и поднял свой. — Давайте веселиться!

Грустное настроение исчезло, и Джейк сразу же стал похож на того смеющегося цыгана, которого я знала много лет назад.

Он стал рассказывать о своем поместье в Корнуолле и так живо описывал его, что я прекрасно представила картину — особняк из старого серого камня, с крепостными башнями, с длинной галереей, где, естественно, водятся привидения. Ни один дом в Корнуолле не может называться старинным, если в нем нет привидений. «Мы ведь живем неподалеку от мавров, да и море у нас рядом. Надеюсь, вы когда-нибудь навестите меня?»

Мне хотелось верить в то, что это когда-нибудь случится. Так действовал на меня Джейк. Он заставлял меня погрузиться в мир, где все возможно. Я вновь становилась юной и беззаботной и могла на время забыть, что обременена долгом и ответственностью. Я видела себя прогуливающейся по этому дому и восхищавшейся длинной галереей, башней со шпилем. Мысленно я видела часовню, большой холл и сад, полный азалий, рододендронов и гортензий — розовых, синих и белых. Джейк был хорошим рассказчиком и описывал все так живо и красочно, что мне захотелось увидеть все это своими глазами.