Ведь, я же Феликс, великий артист, сильный и уверенный в себе человек, перед которым женщины падают штабелями! А эта девочка – да кто она такая? Как она смеет издеваться над моим звездным статусом и относиться без уважения к моей славе? Как она может отказываться от денег и сама дарить мне подарки? Как она вообще может рушить весь шаблон отношений мужчины и женщины, сидящий у меня в голове?

Полина с негодованием отвергала все мои дорогие презенты. Прошлой своей любовнице, Машке, я купил «Форд Фокус». Еще одной, Инге – квартиру на Таганке (правда, когда мы расстались, я ее забрал, слишком жирно для потаскушки, которой она оказалась). С Эльвирой мы постоянно летали на Маврикий и в Ниццу. Полина же – видели бы вы ее взгляд, когда я предложил купить ей машину! Она просто взорвалась. Утверждала, что на машину еще не заработала, что я глупый транжира, пропала после этого события на три дня и не отвечала на звонки.

Еще я просто ненавидел, когда Полина критиковала мои клипы и вообще мою работу. Она была типичным космополитом и чихать хотела на отечественный шоу-бизнес.

– Ужасная работа! – разносила она в пух и прах очередной клип «Экстаза», которым, кстати, лично я порекомендовал хорошего и модного нынче клипмейкера. – Какой убогий монтаж, какая отвратительная аранжировка! Где вообще идея-то? Вышли три мальчика, потанцевали на фоне девочки, полежали с ней по очереди на кровати в гостинице, спели «Томная любовь, аж сердце щем-мит…» и и это уже клип? Интересно, снявший это режиссер вообще когда-нибудь видел что-то стоящее – например, клипы «Buggles» или «Queen»?

– Зато «Экстаз» срубил семьдесят кусков с этого клипа, а вложил только двадцать. – Ответил я с видом знатока.

– И чего? – Не поняла меня Полина. – Я думаю «Queen», «срубали», как ты выразился, со своих клипов не меньше.

– Да. – Усмехнулся я. – Никто не спорит, что «Queen» – это круто. Только у нас не Англия, а Лазаренко – не Фредди Меркьюри, хотя, тот еще педик. Надо работать на нашу аудиторию и рынок. У нас конъюнктура…

– Фи, и зачем? – насупилась Полина. – Никто из действительно талантливых людей мирового масштаба им все равно руки не подает – как, допустим, Дэвид Боуи или Стив Тайлер.

– Думаешь, им надо, чтобы старый пидор Боуи им руку пожимал? По-моему, куда приятнее, когда в эту руку доллар вкладывают.

– Ну вот именно, потому что вы с жиру беситесь и думаете лишь о том, как бы где и чего срубить, наша культура находится в заднице. – Не уставала твердить Полина.

Меня до крайности раздражали эти споры. Что она вообще понимает в шоу-бизнесе? Да я двадцать лет ишачил, с советских времен себе карьеру строил. И ящики успел погрузить, и на радио поработать. А она говорит – деньги не нужны. Тоже мне правильная – дура и идеалистка. Но после каждой дискуссии с ней я чувствовал прилив энергии и был готов к новым свершениям.

Места для свиданий мы подбирали странные. То сидели в каком-то затерянном кафе на Арбате, то в буфете Драматического Театра, то просто на скамейке в парке. Один раз мы гуляли ночью по Воробьевым горам. Даже прокатились на канатной дороге, осматривая потрясающие пейзажи сверху (все-таки не зря мэрия получает наши налоги). Я погружался в долгие размышления.

Когда я расставался с Полиной, я возвращался в привычный мир. С женой мы по-прежнему практически не общались: у нее – своя жизнь, у меня – своя. Ванечка периодически названивал, отчитываясь о сданных зачетах и сессиях. Естественно, я знал, что большая часть сказанного просто лапша мне на уши, чтоб выклянчить больше денег, но звонить Красильникову и проверять мне было банально лень. Артисты, как всегда, выпендривались по мелочи, пытаясь содрать со «Звездопада» лишнюю копейку, и сразу замирали по струнке, когда я называл им цифры будущих гонораров. Ну, а продюсеры старались наебать во время организации концертных мероприятий, и я кричал в трубку Пете, что хочу себе настоящую VIP-гостини-цу, а не то говно, что они в своем Минске называют «пятизвездочным люксом».

Я ненавидел свое окружение, ненавидел весь этот мир, но я нашел отдушину в Полине. И это было приятно, просто чертовски приятно. Это было спасение, выход. Жизнь напоминала странный сон, две параллельные дороги, по которым я одновременно шел. И чем больше я пытался вернуться на первую, тем больше меня притягивала вторая…

26

В тот вечер у меня была намечена встреча с Олегом Захватовым в «Редиссоне». Мне совершенно не хотелось с ним общаться, но ехать было надо, ибо я должен был переманить его в «Звездопад». Мы пили вискарь, болтали за шоу-бизнес и ненавязчиво обсуждали перспективы моего будущего проекта.

– Что ж, Феликс, отлично! – поднял стакан Олег, когда я пообещал ему кругленькую сумму. – Мне нравятся твои условия, и мы сможем неплохо заработать! Давай старик, за успех! Выпьем!

«Заработать». Конечно, ты это знаешь. Иначе разговаривал бы по-другому. С тех пор, как я начал общаться с Полиной, я стал как-то острее воспринимать человеческую неискренность во всех ее формах. Меня коробит, но я одобрительно киваю головой и тоже поднимаю стакан.

Итак, пожалуйста, «Редиссон» – еще одно пафосное местечко, Захватов – еще один популярный персонаж. Дебютировал еще в 1991-ом году с хитом «Граница на замке» – тогда в условиях полного развала страны это было, ой, как актуально. Затем позже записал альбом «Патриоты», потом еще один – «Ко дню десантных войск». Огромный успех, несмолкающие овации, гастроли по всей России, выступления перед нашими солдатами в Чечне, ну и конечно… миллионы рублей и долларов. В итоге, чем больше денег появлялось у Захватова, тем с большим удовольствием он штамповал новые песни и удостаивался новых наград. Но сравнить Захватова на сцене – уверенного, с горящими глазами, поющего «Славяне братья, это наш век!» и Захватова в жизни – озабоченного и обнюханного наркомана, это было что-то. Видели бы Захватова его спонсоры и поклонники… Впрочем, чем больше Олег зарабатывал денег, тем больше, как мне казалось, ему нравилось всем врать…

– Смотри, Феликс! – он показывает мне на двух симпатичных телочек за соседним столиком, которые давно пялятся на нас. – Может пригласим их в наш маленький банкетный коллективчик?

Я посмотрел в их сторону. Типичные московские охотницы за ухажерами. Высокие, костлявые, загорелые. Такие специально приходят в известные места, чтобы найти себе богатых поклонников: как минимум – бизнесмена средней руки, как максимум – успешного финансиста или звезду. Узнать подобных девочек всегда очень просто: в отличие от богатых тусовщиц и папиных дочек, которые приходят потусить в кругу своих подружек, они заказывают лишь самые дешевые позиции в меню – кофе или сок – как говорится, лишь бы не выгнали. Еще они не спускают глаз ни с одного потенциального денежного мешка, шушукаются и обсуждают сидящих за соседними столами кавалеров, оценивают их состояние. Ну, разумеется, эти телки не могли обойти вниманием нас – солидных и богатых артистов – неудивительно, что они весь вечер на нас косились.

– Не, Олег, – говорю я, вспоминая о Полине, – не сегодня… Совершенно не хочется.

Мне действительно не хотелось общаться с этими телками. Трахаться с ними скучно, разговаривать – того хуже. Опять что ли рассказывать им байки про Куршевель? Да еще без кокоса не обойтись, а после него у меня всегда депрессняк наутро. Но Олег, однако, принципиально стоял на иных позициях.

– Да ладно, старик… – Удивляется он. – Посмотри на девок. Красивые же… видно что породистые… Щас выпьем немного, попиздим, потом станцуем…

– Не-не, – говорю я, – точно не хочу…

– Чего же так?! – На лице Олега заметно разочарование.

– Ну, – пытаюсь оправдаться я; не рассказывать же ему о девочке, которая наряжает меня в кенгурушку и от которой я без ума, – знаешь, просто не хочу… Жена не одобрит…

– Ой, Феликс, брось! – На лице Захватова появляется улыбка. – Ну кому ты это рассказываешь? Раньше-то мы кутили, и супруга тебе никогда не мешала… Ладно, старик, забей. Если старость не в радость, – он ехидно подмигнул, – так и скажи, пойму.