Я перевела взгляд на Мэтью и польстила себе тем, что восхитительно скрыла свое разочарование.

— О… так вы собираетесь кататься верхом? — спросила я.

Мэтью сказал:

— Ты поедешь с нами, Дамарис?

Я колебалась. Они явно договорились покататься, вдвоем, и он пригласил меня только потому, что я была здесь.

— Нет, мне нужно делать уроки, а потом я собиралась заняться травами в кладовой.

Мне показалось, или он действительно с облегчением вздохнул?

Он с готовностью сказал:

— Ну, так поедем? Дни становятся такими короткими.

Они уехали, а я вернулась в дом в подавленном настроении.

Утро тянулось бесконечно. Я думала о том, вернулись они или нет? Дважды ходила на конюшню, но верховой лошади Карлотты там не было.

Было уже около четырех часов дня, а они все не возвращались. Я была слишком обеспокоена, чтобы оставаться в доме, и тоже решила поездить верхом Я любила коня Томтита, и он, казалось, всегда понимал мое настроение. Я без всякой логики подумала о том, что я, возможно, не так привлекательна, как Карлотта, но животные любят меня гораздо больше, чем ее. Она ездила легко и изящно, но между нею и лошадью не было взаимопонимания. Она бы измучила меня насмешками, если бы услышала, как я это говорю. А Мэтью бы это понял, у него были такие же отношения с лошадями и с Бэлл, конечно.

Вдруг мне показалось, что я услышала выстрел. Я остановилась и прислушалась.

«Кто-то заполучил на обед зайца или кролика», — подумала я. Работники часто это делали.

Не думая о том, куда ехать, я отпустила Томтита, куда ему вздумается, и он поскакал знакомой дорогой, ведущей в Эндерби-холл.

Я остановилась в маленькой рощице и взглянула на дом. Стараясь думать о практических вещах, я решила, пока Карлотта здесь, мы должны поговорить с нею об этой усадьбе.

Мой взгляд скользнул по увитым вьющимися растениями стенам. Теперь они были прекрасны, сверкая всеми оттенками красного цвета в бледном сиянии осеннего дня. Я взглянула на лежащий рядом огороженный участок, там было очень тихо. Лето закончилось, осталось только немного цветов: несколько побегов смолевки и пастушьей сумки, пучки утесника, мохнатые коробочки семян чертополоха да немного ячменника.

Большинство птиц уже улетело. Я видела, как кружился, выискивая добычу, ястреб-перепелятник и слышала неожиданный крик чайки. Это означало Приближение шторма. Предчувствуя дождь и ветер, чайки летят к земле. Я удивлялась тому, как им удается гораздо раньше людей ощутить перемену погоды. Мы жили в трех милях от моря и, услышав крик чайки, всегда говорили: «Погода меняется к худшему».

Для ноября погода была теплой. Старая пословица гласит: «Холодный ноябрь — теплое Рождество». Может быть, верно и обратное. Созерцание природы всегда меня успокаивало, с тех самых пор, как я себя помнила. И пока я так сидела и смотрела, заметила движение на огороженном участке. Я была недалеко от ворот, и сквозь щели мне все было видно. Я притаилась, гадая, кто бы это мог рискнуть туда забраться?

Это был мужчина. Он подошел к воротам и отомкнул их. Я увидела, что это был мой отец и в руках у него — ружье.

Моим первым побуждением было окликнуть его, потом я решила не делать этого. С тех пор как Бэлл попала в капкан, он явно не желал говорить об этом участке, поэтому я решила, что будет лучше, если он не будет знать обо мне. Он бы начал расспрашивать, зачем я пришла, и было бы нелегко объяснить, что привело меня сюда.

Я видела, как отец ушел по направлению к Довер-хаусу. Тогда я продолжила свой путь.

Когда я вернулась, Карлотта была уже дома. Мэтью вернулся в Грассленд, и в тот вечер мы его больше не видели.

На следующее утро он пришел к нам обеспокоенным.

— Бэлл не было дома всю ночь, — заявил он. — Это на нее не похоже. Я знаю, что она любит бродить одна, но на ночь она всегда возвращается.

Я очень забеспокоилась:

— Ты ведь не думаешь, что она попала в капкан, правда?

— О нет. Твой отец выразил свое неодобрение по поводу капканов, и не думаю, что кто-нибудь их использует после того, что случилось с Роками.

— Давай пойдем, поищем Бэлл, — предложила я. Мы побывали везде, где могли. Мы заходили даже на огороженный участок; я достала ключ от дома, и мы его осмотрели. Это были любимые места собаки, но ее там не было. Пока мы искали, начался дождь.

— Теперь она придет, — сказал Мэтью. — Бэлл терпеть не может дождь.

Мы вернулись в Грассленд. Мэтью ходил вокруг дома, звал собаку, но она так и не появилась.

Потом наступил день, который перевернул всю мою жизнь, — день, о котором мне тяжело вспоминать даже сейчас.

Небо было закрыто облаками, и, когда я проснулась, было темно. Всю ночь шел сильный дождь, и, хотя он на время прекратился, судя по тучам, он мог возобновиться в любой момент.

Утром пришел Мэтью. г Я видела, как он идет, и окликнула:

— Есть новости о Бэлл?

Он грустно покачал головой. Карлотта спустилась вниз в платье для верховой езды:

— Давай поедем, поищем собаку? — сказала она Мэтью.

Они уехали вместе. Я могла бы поехать с ними, но отказалась так же, как и предыдущим утром, а они не стали меня уговаривать.

Я не могла сосредоточиться на уроках, и госпожа Леверет сказала:

— Мне кажется, нам лучше не заниматься, пока эта собака не найдется.

День опять казался бесконечным. Что случилось со временем? Облака все еще были тяжелыми, но дождя не было. Я решила, что Томтит меня утешит и, кто знает, может быть, мы встретим Балл? А если она ранена и где-нибудь спряталась? Это возможно, она была любопытна, могла забраться в какой-нибудь дом, а владелец пришел и запер ее, не зная, что она там.

Как обычно, я проезжала мимо Эндерби-холла, и вдруг мне в голову пришла мысль о том, что я была в этих местах, когда услышала выстрел, и видела, как отец выходил с огороженного участка с ружьем в руках.

Нет, только не это! Я постаралась привести в порядок свои мысли. Этот участок и вообще Эндерби-холл всегда привлекали Бэлл, и казалось возможным, что отец нашел здесь собаку и так рассердился (а его гнев был страшен), что застрелил ее.

Убить Бэлл — это прелестное, веселое, дружелюбное существо, которое я так любила! И подумать только, что это сделал мой отец, которого я тоже очень любила. Я не могла в это поверить, но чем больше я об этом думала, тем более вероятным мне это казалось.

Я соскользнула со спины Томтита и привязала его к дереву.

— Я недолго, подожди меня. Ты хороший мальчик, но я должна туда сходить. Я должна посмотреть, что там может быть.

Томтит дважды топнул ногой. Это ответ на мою ласку — он понял и будет ждать.

Я перелезла через ворота на отгороженный участок. Из-за слухов, связанных с этим местом, у меня было плохое предчувствие. Мне казалось, что за мной наблюдают, и, если я повернусь спиной к деревьям, они окажутся монстрами. Детские страхи, память о днях детства, когда я днем умоляла Эмили Филпотс рассказывать мне страшные истории, а с наступлением темноты жалела об этом.

Мне не хотелось туда идти. Что я надеялась там найти? Если он застрелил Бэлл… Нет, я не могла в это поверить. Для меня была невыносима мысль о том, что любимое существо лежит застывшее, неподвижное, с простреленной головой.

Я просто дурочка! Отец часто выходил из дому с ружьем. Он просто решил посмотреть участок. Возможно, он обдумывал, что с ним сделать. В последнее время об этом участке много говорили.

Тем не менее, я продолжала идти. Листья были мокрыми и грязными. Ветер сорвал последнюю листву с деревьев и кустарников. Она шуршала под ногами, нарушая тишину.

— Бэлл! — тихонько позвала я. — Ты ведь здесь не прячешься, правда?

Я вспоминала о том, как она выглядела, когда прибежала и положила у ног Мэтью старый грязный башмак — дань любви и верности. Я ясно представляла собаку в тот момент: она сидела, склонив голову набок, и, стуча по полу хвостом, наслаждалась старым башмаком так, словно это было Золотое Руно или Чаша Грааля.