Маркиз ослепительно улыбнулся и поцеловал ей руку.

– Благодарю вас, миссис Фаулер. Я счастлив снова оказаться в вашем доме.

– Пожалуйста, милорд, позвольте мне представить вас.

При этих словах толпа двинулась вперед, поднялся невообразимый шум Мэдди оперлась на спинку кресла Малькольма, пока они оставались, покинутые, на лестничной площадке.

– Хотите пунша, мистер Бэнкрофт?

– Спасибо, дорогая, не откажусь.

Девушка подкатила его к столу с закусками и напитками.

– Они могли бы, по крайней мере, поприветствовать и вас, – прокомментировала она, глядя на скопление гостей. – Вы сделали для них больше, чем Уэрфилду могло присниться.

– Куинлан для них нечто новое. Я же просто доисторический обитатель здешних мест.

– Вы несправедливы к себе. – Мэдди взглянула на маркиза и увидела, что он демонстрирует свою теплую улыбку и нефритовые глаза каждому, у кого хватило смелости заговорить с ним. Он в совершенстве исполнял роль джентльмена. Никто не был так приятен в общении, как этот титулованный аристократ. – Взгляните, он мог бы стать великолепным украшением праздничного стола, вы не согласны?

Мистер Бэнкрофт принял от Мэдди бокал пунша.

– Ты уверена, дорогая, что та маленькая игра, которую ты затеяла, идет так, как тебе хочется?

Она пристально посмотрела на него.

– Какая игра?

– Довольно, Мэдлин, мы знаем друг друга четыре года. Думаешь, я не вижу, как ты стараешься убить его своей любезностью?

Мэдди положила руку на сердце, понимая, что и так уже потратила сегодня массу времени, заявляя о своей невиновности. Она повернулась и увидела, что маркиз смотрит на нее поверх головы мистера Фицроя. Куин усмехнулся.

– Проклятие! – прошипела она, отворачиваясь и чувствуя, как жар вновь подступил к ее щекам.

– Куинлан привык поступать по-своему, но он не дурак. Что он может подумать, когда ты набрасываешься на него на каждом шагу без всякой причины?

– У меня есть причина, – резко заявила Мэдди. – И я, уверяю вас, не пытаюсь возбудить в нем интерес к себе.

– Возможно, тебе лучше прямо сказать ему об этом.

– Буду счастлива сделать это.

Оркестр заиграл контрданс, и Мэдди буквально подпрыгнула. Маркиз вел старшую мисс Фаулер на узкое отполированное место для танцев, в то время как младшая сестра хмурилась, а Джейн Фаулер просто светилась от счастья. Чтобы сбросить напряжение, Мэдди позволила плечам немного расслабиться. Конечно, он не будет танцевать с ней. Вокруг не было никакой другой знатной персоны, но были дочери богатых землевладельцев. Она же лишь исполняла роль компаньонки.

– Мэдди, вы не окажете мне честь?

Перед ней стоял сквайр Джон Рамзи.

– Конечно, Джон. – Однако прежде чем принять его руку, она повернулась к мистеру Бэнкрофту: – Может быть, вы хотите, чтобы я осталась с вами?

– Конечно, нет. Иди, танцуй, девочка.

К счастью, единственное свободное место на паркете было на полпути от маркиза, и в танце они лишь несколько секунд будут находиться рядом. Она улыбнулась Джону, радуясь, что, по крайней мере, один человек не проигнорировал ее в этот вечер.

– Лорд Уэрфилд, похоже, веселится от души, – сказал ее партнер, когда они обходили друг друга в танце.

– Самое главное – это то, что Лэнгли будет пользоваться вашей оросительной системой, – сказала она. – Мистер Бэнкрофт весьма доволен.

– Мне очень приятно, – признался Джон, – Когда Уэрфилд недавно попросил меня встретиться с ним, я думал, он скажет, чтобы я занимался своим делом и оставил Бэнкрофтов в покое.

– Значит, вам не нравится маркиз?

Джон усмехнулся:

– Я недостаточно хорошо знаком с ним, чтобы определить свое отношение.

– Но вы знали друг друга, когда были детьми?

Джон пожал плечами и взял ее руку, чтобы повести вперед.

– Он несколько раз посещал Малькольма летом, много лет назад. Мы играли вместе, но в основном игра состояла в том, что они с братом устраивали засаду и топили игрушечные корабли, которые я мастерил.

– Как это похоже на него, – фыркнула девушка.

– Я не видел его с тех пор, как мне было восемь лет, Мэдди. Сомневаюсь, что он забрасывает камнями фрегаты на Темзе. – Он замолк, пока они кружились вокруг Салли Фаулер и Джеймса Престона, затем снова взял ее за руку. – Как я понимаю, вы не разделяете восторга нашего сообщества по поводу высокого гостя?

– На мой взгляд, он слишком надутый.

– Но он приехал помочь Малькольму.

– Полагаю, да, – неохотно признала она.

Джон прошел мимо нее, и Мэдди закружилась вокруг Джеймса Престона, мистера Фаулера, мистера Дардинейла и, наконец, лорда Уэрфилда. Он задержал ее пальцы на мгновение дольше, чем было нужно.

– Вы достаточно хорошо знаете Джона Рамзи, не так ли? – тихо поинтересовался он.

– Да. – Она надменно посмотрела на него и освободила пальцы.

Это было смешно, но теперь, когда даже мистер Бэнкрофт заметил явный интерес к ней Куинлана, маркиз демонстрировал чуть ли не ревность. Однако, возможно, он только критикует ее за то, что она танцует с тем, кто выше ее на социальной лестнице. В этом был хоть какой-то смысл.

Когда он повел Салли в кадрили, а Джеймс Престон танцевал с ней, Мэдди решила, что, должно быть, была права. Она только оскорбила его чрезмерно развитое чувство собственности, и он не мог удержаться, чтобы не указать ей на ошибку.

Дворецкий объявил, что обед готов, и, забыв о приличиях, все женщины в зале, за исключением Мэдди, собрались вокруг маркиза, и, несомненно, каждая надеялась быть той, кого он будет сопровождать в столовую. Болтовня и хихиканье были оглушающими. Однако лорд Уэрфилд ловко выхватил из толпы миссис Фаулер, взял ее под руку и вывел из бального зала.

С превеликой торжественностью мистер Фаулер подкатил кресло мистера Бэнкрофта к столу. Маркиз, конечно, был посажен во главе стола. Мэдди округлила глаза и села рядом со своим хозяином.

– Похоже, я потеряла аппетит, – пробормотала она.

Он улыбнулся, но ничего не сказал. Его лицо побледнело и стало одного цвета с накрахмаленным галстуком. Немедленно забыв о своем недовольстве, Мэдди склонилась к нему.

– Вы неважно себя чувствуете?

– Нет, все в порядке, – ответил он. – Я просто немного устал.

– Если так, то нам лучше вернуться домой. – Мэдди встала, но он покачал головой и остановил ее движением руки.

– Не беспокойся, моя дорогая. Возможно, я подремлю в кресле, но я вынесу этот вечер.

Теплая рука скользнула по плечу Мэдди и легла на ее руку.

– Дядя?

Мэдди с изумлением посмотрела на Куина. Он наклонился через ее плечо, глядя на своего дядю с той же заботой в глазах, какую испытывала и она.

– Вы двое заставляете меня чувствовать себя страшно старым, – проворчал Малькольм. – Вернись на свое место, мой мальчик, пока не начался бунт.

– Следите за ним, – прошептал ей Куин. Она вскинула подбородок.

– Я всегда так делаю.

Он помедлил, не спуская с нее глаз.

– Я знаю.

Куин вернулся на свое место, и после бесчисленных тостов и речей в его честь слуги наконец принесли еду. Мэдди внимательно наблюдала за мистером Бэнкрофтом, но аппетит у того не пропал, и она сделала вывод, что он говорил правду, сказав, что просто немного устал. Но все равно она так была поглощена выражением своего презрения к Уэрфилду, что почти забыла о своих обязанностях.

– Леди и джентльмены!

Куинлан встал из-за стола с бокалом вина в руке, и Мэдди простонала. Она уже выпила тысячу тостов этим вечером, и теперь Уэрфилд должен сказать что-то очень умное, что заставило бы остальные тосты выглядеть убого и жалко.

– Если вы позволите, – продолжил маркиз, и глаза всех присутствующих обратились к нему. – Сегодня было произнесено много тостов, но мне хочется провозгласить еще один.

– Пожалуйста, милорд, – попросила миссис Фаулер.

– Точнее, это двойной тост. – Он поднял свой бокал. – За моего дядю Малькольма Бэнкрофта, за его мужество, силу и неослабевающую заботу о благосостоянии населения Сомерсета.