— Ничего, обойдется…

Управляющий только махнул рукой.

Новиков и сам прекрасно понимал, что пайщики скоро порвут своего управляющего на лоскуты. Кто-то же должен остаться виноватым. Убытки, конечно, можно списать на форс-мажор, и объявить себя банкротом. Грамотный адвокат без проблем докажет в суде, что последствия малефиция — это обстоятельства непреодолимой силы. Вот только убытки у «Победы» оказались слишком большими.

Молодняк уже не спасти. Смертность среди молочного стада тоже грозит быть высокой. Подходящую вакцину местным ветеринарам найти не удалось. У животных обнаружилась редкая и самая страшная разновидность ящура — «тигровое сердце». Последняя эпизоотия, когда был выявлен подобный вирус, случилась лет тридцать назад. И даже не в России, а в одной из глухих северных провинций Китая. Последствия для животноводства той провинции оказались весьма плачевными — вирус выкосил половину поголовья домашнего скота.

Федеральная санитарная служба только добавила суматохи. Она свирепствовала в «Победе» уже третий день. Всю мясную и молочную переработку опечатала. Прибывшая бригада инспекторов на выездах расставила кордоны, чтобы инфицированные корма не просочились за территорию карантинной зоны. Санврачей нисколько не волновал вопрос убытков. Их заботил лишь ареал распространения вируса, поскольку во внешней среде вирус ящура сохранялся, как слышал Новиков, до нескольких недель. А при низких температурах и гораздо дольше.

Итог: даже выжившие коровы товарное молоко смогут давать еще не скоро. Да и санитарная служба еще не скоро разрешит хозяйству продавать молоко. Минимум через полгода. Заготовленные корма тоже придется уничтожить. Так что весной товариществу придется начинать с нуля. В страховые компании можно не обращаться. Если бы случилось наводнение или урожай от засухи пострадал — другое дело. А если управляющий сам треть урожая в поле оставил — с него и спрос. И за животными нужно было смотреть внимательней. Вакцинировать, в конце концов. Так что извините, господа. Заболевание крупного рогатого скота — это не страховой случай…

Шестицилиндровый движок «Скаута» молотил без напряжения. Медлительный и неуклюжий на асфальте, «Скаут» на раскисшей дороге проявлял чудеса резвости. Но Новиков ничего не замечал. Он с тоской смотрел в окно и видел мокрые поля, почти скрытые в дождевой дымке. У него опять начиналась головная боль. Аккурат над правой бровью. И неудивительно. Ботинки не успевали просыхать, носки были постоянно мокрые…

Ворота животноводческого комплекса оказались наглухо закрытыми. За ними стоял белый фургон санитарной службы, а поперек ворот красовалась кривая надпись: «Проезд категорически запрещен». Пришлось минут десять ждать. Сначала управляющий искал сторожа. Потом сторож с вытаращенными глазами бегал в поисках ключей.

— Какая вам конкретно ферма нужна? — мрачно спросил Василий Васильевич.

— Та, где первую заболевшую корову обнаружили.

Оказалось, что они ее уже проскочили. Пришлось возвращаться назад.

— А для человека ящур не опасен? — запоздало поинтересовался Жора.

Управляющий криво усмехнулся.

— В основном, нет. Если соблюдать минимальные меры предосторожности. Коров за вымя не щупать, молоко сырое не пить.

Жора покосился на Новикова. Тот вышел из машины и облачался под дождем в зеленоватый пластиковый комбинезон с капюшоном и маской. Жора снова засомневался.

— Может, я вас в машине подожду?

— Нет, Георгий, сам напросился, поэтому будь любезен, — рассмеялся Новиков, натягивая на ботинки пластиковые бахилы, а на руки резиновые перчатки. — Комбинезон и для тебя найдется.

Сам управляющий только перчатки успел натянуть. Его тут же окружили трое молодых зоотехников и потащили за собой. Они возбужденно размахивали руками. Каждый доказывал что-то свое. Управляющий только успел крикнуть, что будет на пятой ферме…

Первое помещение оказалось пустым. Длинное и гулкое.

— М-да… — Новиков покрутил головой. Пластик шуршал и сковывал движения. — А коровы-то где? Они должны в стойлах быть.

— Ну, не знаю. — Жора испуганно оглянулся. — Где-то мычат. Я слышу. Да и зачем нам эти больные коровы? Нам коровы и не нужны. Вы же хотели помещение фермы осмотреть…

Новиков и сам уже не понимал, чего хотел и зачем вообще приехал на ферму. Думал, на месте все прояснится. Не прояснилось. Но и отступать было уже поздно. Почему бы тогда, действительно, не заняться осмотром помещений…

— Так, — заключил он. — Сколько понадобится времени на замеры?

— Полчаса, примерно.

— Встречаемся через полчаса на этом месте. А я пока по ферме похожу, осмотрюсь…

Коров он нашел. На улице, в большом летнем загоне. Внутри этого загона работали шесть девушек в защитных комбинезонах. Они ловили коров, привязывали их за рога к кормушкам и каждой обрабатывали вымя каким-то раствором. Коровам было больно. Они вздрагивали, смотрели на девушек грустными глазами и протяжно мычали, роняя изо рта густую пену. Остальные к кормушкам старались вообще не подходить, медленно перемещаясь по периметру загона. Новиков подошел поближе и разглядел на ухе крайней коровы бирку с именем. Она сильно хромала и почти не стояла на ногах. Звали ее Хризантемой…

Жора задержался на пять минут.

— Не поверите! — возбужденно выпалил он. — Там, в одном месте, такая локализация сумасшедшая!

— Давай, веди к этой локализации.

Сам Новиков ничего особенного на ферме не приметил. Интуиция тоже помалкивала. Она молчала уже давно. Видимо, в тот момент, когда он приехал в «Победу», она и замолчала…

— Здесь, — махнул рукой Жора.

Распределительный щит. Шкалы приборов показывали, что он под напряжением. Триста восемьдесят вольт. Двадцать ампер. Над щитом балка. Сбоку — слева и справа — стояли штабеля деревянных ящиков.

— Параметры локализации? — уточнил Новиков.

— Полтора-два метра. Отрицательная.

Такой мощный фон могли давать только объекты большого размера. За ящиками не оказалось ничего. Под балкой вообще спрятать негде. Все на виду.

— Дуй, Георгий, за электриком. Пусть посмотрит внутри щита. Нет ли там, на его взгляд, лишних приборов. Впрочем, стой. Ты ничего не слышишь?

Жора прислушался.

— Нет. А что?

— Ничего, — смутился Новиков. — Послышалось, значит…

К поискам электрика пришлось подключать управляющего. Василий Васильевич безропотно согласился. Надо, так надо. Будет вам электрик, только сами никуда не лезьте…

Новиков и не собирался проявлять инициативу. Он еще не забыл случай на ферме «Рассвета», поэтому терпеливо ждал, прислонившись к стене и прикрыв глаза. Не нравился ему этот щит. И звук не нравился. Очень странный. Как будто барабаны бьют. Равномерно так. Бум-бум-бум. Сначала они били очень далеко. Теперь стали приближаться. И запах появился. На что-то очень похожий запах. На корицу? Точно — на корицу…

— Вы в порядке, Дмитрий Евгеньевич?

Это Жора. Щит открыт настежь. На руках электрика резиновые перчатки. Под ногами коврик.

— А это еще что? — искренне удивился электрик.

— Это череп, — устало пояснил Новиков. — Волчий череп. Теперь достаньте его оттуда и передайте мне. Только осторожней.

Он взял объект в руки и первым делом принюхался. Запах корицы слабый. Практически не чувствуется. На лобной кости рваное отверстие. Видимо, след от пули…

Зарвался малефик. Стал оставлять улики. Значит, не так он всемогущ, как хочет о себе думать.

— Георгий, срочно найди пакет. Любой.

Новиков вспомнил, где видел этот череп. Или очень на него похожий. Причем, совсем недавно…

— Настоятельно требую сдать личное оружие, Ваша Честь!

Жандармский ротмистр нагло ухмыльнулся в усы. За его спиной маячили два жандарма из батальона быстрого реагирования. Два красных шеврона, две пуленепробиваемые каски с защитными щитками на лицах, две автоматические штурмовые винтовки «Гюрза». Даже с плеч оружие снять поленились. И предохранители на местах. Никто не ожидает, что Арбитр может оказать сопротивление…