– А вы бывали на ее могилке? – блестя влажными глазами, спросила Зоя Саблина.

– Да, бывал, – кивнул учитель. – Меня интересует все, связанное со старинным родом Голицыных. А история с графиней Натальей окутана какой-то тайной… На ее могиле установлен красивый обелиск из розового гранита. А нем выбита эпитафия… Знаете, что это такое?

– Знаем, – нестройно ответили ребята.

– Какой-то неизвестный поэт, поклонник юной красавицы-графини, посвятил ей следующие чудесные строки:

Виктор Григорьевич замолчал, вглядываясь в пляшущие языки желто-красного пламени, а потом негромко продекламировал:

«Где вечный сон даруется без снов»… – прошептал потрясенный Антон. – Здорово, да?

– Хорошие стихи, – кивнул Виктор Григорьевич. – Такие строки родятся только в любящем сердце… А теперь, спустя более века, прах графини Натальи кто-то так варварски потревожил! Неужели, это тоже были бомжи и наркоманы, вроде тех, кто выкопал гроб Марьи Ивановны? Удивительные все-таки порой случаются совпадения… Ну как вам моя «страшная история»? Будете ночью спать?

– Будем, будем! – закричали ребята. – Еще что-нибудь расскажите, Виктор Григорьевич!

Антон, сидевший рядом с Лёнькой, толкнул друга в бок и тихонько прошептал:

– Давай, Книгочей, спрашивай!

Лёнька облизнул пересохшие от волнения губы и сказал:

– Виктор Григорьвич… Недавно я слышал от одной петровской бабушки жуткий рассказ про шайку Васьки Бешенного. Мол, был при Прозоровском такой беглый стрелец, который пошел в разбойники, и терроризировал всех петровских жителей. Правда это или нет?

Виктор Григорьевич удивленно посмотрел на мальчика.

– Да, правда… – нехотя наконец кивнул он. – Было это в самом конце 17 века. Случился тогда в наших местах одна засуха, вторая, третья… Начался голод. А боярин Прозоровский взял да еще увеличил поборы со своих деревень – он тогда строил свой особняк и каменную Тихвинскую церковь. Вот тогда-то многие мужики, отчаявшись, и подались в лес. И главарь у них нашелся – беглый стрелец Василий Прохоров по прозвищу Бешенный. У него были давние счеты с Прозоровским и его людьми, так что свою шайку он использовал в первую очередь для мести. Лютый был разбойник, безжалостный! Много людей погубил… Кстати, бывшее логово его шайки располагается недалеко отсюда.

– Где же? – сиплым голосом спросил Антон.

– Если пройти по высокому берегу Истры километра полтора, то можно выйти к Мокрому лугу. Возле него в лесу находится довольно глубокая лощина, заросшая по краям старыми елями. Это так называемое Тёмное урочище. Там-то и стояла три века назад лагерем шайка Васьки Бешенного. И там она нашла погибель, когда дружина боярина Прозоровского однажды зимой окружила разбойников и перебила их всех до единого…

Виктор Григорьевич запнулся, словно жалея о том, что рассказал. Но Лёнька сразу же задал следующий вопрос:

– А всех ли? Мне старушка поведала, будто главарь шайки остался жив, и превратился в оборотня!

– Ой! – всплеснула руками Настя Круглова. – Что ты еще напридумывал, Лёнька?

– И ничего я не напридумывал! Виктор Григорьевич, эта правда?

Учитель покачал головой.

– Конечно же, никаких оборотней в природе не существует. Но легенда про петровского оборотня действительно долгое время ходила в народе. Мол, после смерти Васька Бешенный в образе оборотня несколько лет мстил слугам Прозоровского. А потом петровские жители все-таки выследили страшного зверя и убили.

– Где? – испуганно выдохнул Лёнька.

Виктор Григорьевич пристально посмотрел на него и уклончиво ответил:

– Что-то не припомню… Да и какая разница, где? Главное, что оборотень якобы погиб в самом начале 18 века.

– Что значит, «якобы»? – испуганно взвизгнула Настя и на всякий случай придвинулась к Тёме.

– А то значит, что вся эта история про Ваську Бешенного – обычная легенда, – пояснил Виктор Григорьевич.

Неожиданно заговорил до сих пор молчавший Толик Сореев.

– Ну, не такая уж и легенда… Вы знаете, что до семи лет я жил в Дмитровке, пока наша семья не переехала в Петровское. Так вот, в Дмитровке до сих пор боятся ходить к Мокрому лугу, особенно в сумерки.

– Почему? – выдохнул Родик.

– А потому, что рядом находится то самое Тёмное урочище. Глухое это место, жуткое… На дне его бьет родник, и вода в нем не простая, а красная. Одни говорят, что в почве просто много окислов железа, а другие – что это из земли до сих пор вытекает кровь убитого разбойника Васьки Бешенного. Я своими глазами родник видел, когда мы с отцом два дня назад ходили в те места за грибами. А еще видел на влажной глине рядом с родником следы здоровенных лап!

– Ой! – воскликнули испуганно девочки.

Виктор Григорьевич покачал головой, укоризненно глядя на Толика.

– Ну, зачем же так пугать девочек, Толя? В лесу иногда встречаются бродячие собаки, дело обычное… Кстати, ты вовремя мне напомнил о том, что ночью надо организовать посменное дежурство у костра. – Учитель посмотрел на свои наручные часы. – Так, сейчас без десяти двенадцать ночи. Кто будет дежурить первым? Мальчики, я обращаюсь, понятное дело, к вам.

Первыми вызвались Антон с Лёнькой. Через два часа их должны были сменить Родик с Тёмой. А в четыре утра наставала очередь Миши с Шуриком. Последними, под самое утро должны были заступить на вахту Дима и Толик.

Ребятам очень не хотелось ложиться спать, но Виктор Григорьвич был непреклонен. Время уже шло к полуночи, и сами ребята уже позевывали. Они неохотно разбрелись по палаткам. Некоторое время оттуда еще доносились шумная возня и хихиканье, но затем все стихло.

– Все, спеклись, – тихо сказал Антон, швырнув в костер большую ветку. – Теперь до утра никого и пушкой не разбудишь. Уж я-то знаю, как спать на свежем воздухе, да еще в лесу.

Лёнька нервно огляделся.

– Это точно… Тошка, ты все усек?

Антон кивнул, глядя сощуренными глазами на пляску языков желтого пламени.

– Тут и дурак усекет… Выходит, эту историю про графиню Наталью Ростовцеву не знала даже Марья Ивановна. Вот с кем юная Луиза Голицына обменялась крестиками!

– И этот крестик и убил Наталью, – вздохнул Лёнька. – Заметил, как ВГ посмотрел в мою сторону? Он-то отлично знает, что вся эту жутная история произошла именно рядом с моей беседкой. Неужели, даже мертвый оборотень мог учуять тот магический крестик? И как он мог его украсть из могилы графини – ведь я сто раз читал, что всяческая нечисть до ужасов боится любых крестов?

Антон пожал плечами.

– Что мы знаем о потусторонних силах? Ничего не знаем. Но факт есть факт: кто-то на днях раскопал старую могилу Натальи Ростовцевой. Кому такое могло понадобится? Только тому же проклятому оборотню! А мы-то радовались, что он сгинул из наших мест… И как он в Моску пробрался, ума не приложу.

– Он же на половину призрак, – вздохнул Лёнька. – Небось, прятался днем где-нибудь подвалах домов, или где-нибудь на новостройках… Но факт есть факт: серебряный крестик скорее всего теперь находится в лапах этого чудища! А значит, сила его прибыла. Что же будет дальше, Тошка?

– Откуда я знаю? – огрызнулся Антон. – Думаю, что этот зверюга скоро вернется в наши места. А может, уже и вернулся. Ты слышал, что рассказывал Толик о волчьих следах в Тёмном урочище? Наверное, там оборотень и устроил свое логово. Завладев магическим крестиком, оборотень, наверное, захочет и завладеть цепочкой и кольцом. А значит, отныне он станет охотится за нами!

Лёнька вздрогнул всем телом.

– Что же делать? – спросил он дрогнувшим голосом. – Где же нам спрятаться от этого зверюги? И кто нам может помочь? Может, нам надо пойти, разбудить Виктора Григорьевича и все ему рассказать?