— Я знаю только, что ульфанцы первые начали. Единственное, что Земля требует от планет Федерации, это чтобы они признавали Хартию Равноправия и уважали Договор о Свободной Торговле. Справедливо, не так ли?

— Конечно, — ответил Мирр, стараясь придать голосу спокойствие. — А чем же занимались ульфанцы, работорговлей? Или пытали политзаключенных?

— Хуже, Войнан! Они отказались выполнять Договор о Свободной Торговле! Не желают импортировать свою квоту земных продуктов!

Странные интонации в голосе Динкля заставили Мирра насторожиться.

— Каких продуктов?

— Сигарет и сигар!

— Сигарет? Сигар?

Динкль серьезно кивнул.

— И не только это! Им захотелось наводнить Федерацию табаком за бесценок! — Грозное лицо Динкля выглядело чрезвычайно патриотично. — Негодяи заслуживают наказания!

— Но ведь их точка зрения совершенно ясна, — сказал Мирр. — Я имею в виду…

— Кому ясна их точка зрения? — прищурился Динкль. — Ты кто, Войнан? Релятивист? Зеленый?

— Нет! Вернее, я не знаю. А кто такие зеленые?

— Понятно, проверка… — сказал Динкль. — Я сразу подумал, что ты, Войнан, не похож на легионера, а то, что я назвал лейтенанта Хихикинса недоноском, так это выражение дружеских чувств. Я называю так только своих лучших друзей. — Он похлопал по плечу сидевшего рядом легионера. — Верно, недоносок?

Легионер тут же схватил Динкля за горло.

— Кого это ты называешь недоноском, падаль?

Динкль начал отпихивать противника, но их схватку прервал голос лейтенанта Хихикинса, приказывавший взводу собраться поближе к капитану Трепловеру. Все — и закаленные в боях ветераны, и зеленые новобранцы — тут же образовали полукруг у точки, в которой, привалившись спинами к низкому брустверу, сидели капитан Трепловер и лейтенант Хихикинс. Табачный дым все так же окутывал окрестности и из него доносились все те же сердитые пулеметные очереди Мирру не верилось, что всего несколько часов назад он был еще на Земле. В безопасности. Не имея ни малейшего понятия что стряслось с ним перед вступлением в Легион, он полагал, что тогда ему было все же куда лучше, чем сейчас.

— Капитан Трепловер желает обратиться к вам с приветствием, — пискнул Хихикинс, осторожно приподняв маску, и улыбнулся. Эллипс его губ при этом чуть-чуть вытянулся, обнажив еще по одному зубу с каждой стороны. — Я уверен, что вы, как и я, впрочем, глубоко уважаете капитана Трепловера, одного из блестящих офицеров Легиона, и поэтому сочтете за честь, как и я, впрочем, что офицер, о котором ходит столько легенд, нашел время, чтобы лично руководить решающей фазой наступления.

В знак одобрения всему сказанному капитан кивнул и дотронулся пальцем до опухоли, под которой скрывался усилитель команд.

— Хотите верьте, ребята, хотите — нет, но мне эта штука совсем не нравится. Она не только слишком дорога, но и, я уверен в этом, совершенно бесполезна. Я и так знаю, что каждый из вас при первой же возможности отдаст жизнь за гордую Терру безо всякого электронного понукания.

— Дождались! — угрюмо прошептал Динкль окружающим. — Сейчас он начнет распространяться насчет устрашающего психологического эффекта, который произведет на противника вид солдат гордой Терры, бесстрашно марширующих прямо на жерла пушек!

— Помолчи, — шепнул Мирр, — ни один командир не может быть таким идиотом.

— Но это единственная тактика, известная капитану Трепловеру!

Динкль подчеркнул силу своих слов плевком, но из-за неудобного положения промазал и принялся яростно стирать слюну со своего ботинка.

— Все пропало, прощайте, ребята…

— …поделиться с вами кое-какими соображениями, — говорил Трепловер.

— Дела в нашем секторе идут не так хорошо как нам всем хотелось бы. Тонкая красная линия границ гордой Терры слишком тонка… и… э-э… красна. Я не обещаю вам быстрой победы, как на Аспатрии. Но у нас есть огромное преимущество перед врагом, величайшее оружие, которым он не владеет — наш несокрушимый боевой дух! Ульфанцы — сборище недисциплинированных, трусливых подонков. Сражаться они могут только зарывшись в грязь и отстреливаясь из-за валунов!

Трепловер сделал паузу, словно стараясь подчеркнуть свое презрение к столь неприличному, по его мнению, поведению.

— В этом секторе мы собираемся воспользоваться нашим главным оружием, нашим моральным превосходством, боевым духом. Ульфанцы надеются, что мы будем сражаться столь же трусливо, но мы удивим их, мы пойдем прямо вперед! Вперед — с высоко поднятыми головами и развевающимися знаменами! Представьте только, какой ужас испытают ульфанцы при виде солдат гордой Терры, стройными рядами марширующих прямо на жерла пушек!

Воображение аудитории заработало, ряды зашевелились.

— Конечно, потери будут, — продолжал Трепловер, слегка разочарованный отсутствием ожидаемой реакции, — и скорее всего, потери тяжелые, но в конце концов враг подожмет хвост и побежит без оглядки! Анналы военной истории полны такими подвигами — вспомните хотя бы Бригаду Легкой Кавалерии!

Бенджер поднял руку.

— Сэр, я видел кино про эту атаку. Их всех поубивали. Разве это не было трагической ошибкой?

— Десять танков, Бенджер, — приказал Хихикинс, и эллипс его рта задвигался от неудовольствия из стороны в сторону, поочередно выставляя напоказ отдельные группы зубов.

Радуясь нежданному развлечению, большинство зрителей повернулось, чтобы насладится зрелищем самоистязания Бенджера, но тут совсем рядом разорвался снаряд, и все бросились ничком на землю. Шрапнель засвистела по кустам, и когда Мирр снова сел, то увидел, как буквально в нескольких шагах от него кто-то бьется в беззвучной агонии. Двое санитаров с нарукавными повязками Красного Креста подобрали страдальца и исчезли с максимально возможной быстротой.

— Надеюсь, все видели это! — бодро произнес капитан Трепловер. — Видели, а следовательно успокоились и приободрились. Выйдя из прогрессивного межзвездного сообщества, ульфанцы остались с древним огнестрельным оружием. Вы же, солдаты гордой Терры, вооружены наисовременнейшими лучевыми винтовками — оружием неограниченной дальнобойности и высочайшей точности! Каждая стоит дюжины презренных ульфанских пулеметов! Идите и действуйте. Докажите, что оружие дано вам не зря. Идите бесстрашно и гордо! Убивайте ульфанцев, и Галактика станет подходящим местом для жизни, в котором можно… э-э… жить!

Лейтенант Хихикинс, забыв, наверное, что сейчас не тот случай, попробовал изобразить аплодисменты.

— Ребята, я уверен, что вы, как и я, впрочем, воодушевлены блестящей речью капитана Трепловер. Однако время разговоров кончилось, пришла пора действовать!

— Ему-то хорошо, — пробормотал Мирр, чувствуя, как его желудок превращается в кусок льда. — Мы понесемся в атаку, а он останется здесь.

— Не останется, — сказал Динкль, подтягивая ремешок шлема. — Эти молодые лунатики из академии всегда идут в атаку первыми. Поэтому я еще ни одного не видел, чтоб был старше двадцати.

— Но почему?

— Традиция, надо полагать. Все они чокнутые!

— Просто удивительно! — с горечью сказал Мирр, наблюдая за тем, как лейтенант Хихикинс призывно машет рукой и лезет на бруствер. Пулеметы застрочили чаще. Мирр прикинул, как бы получше вжаться в землю, но тут в мозгу его заработали щетки, и он, не успев понять, что происходит, уже мчался к ульфанским позициям.

Просторные ботинки затормозили его стремительное движение, и, пока Мирр боролся с ними, взвод исчез впереди в дыму. В попытке удержать ботинки на ногах Мирр поджал пальцы, и один из выступов, которые он заметил раньше, слегка подался. Мгновением позже Мирр уже летел по воздуху, толкаемый давлением подошв, словно прыгун-олимпиец, устанавливающий мировой рекорд. Слишком потрясенный, чтобы издавать какие-либо звуки, Мирр изо всех сил старался удержать равновесие и сдвинуть ноги, так как ботинки явно вознамерились разлететься в разные стороны и разорвать его пополам. Ботинки пронесли его по высокой параболе над торчащими из дыма головами товарищей по оружию, а затем на несколько секунд Мирр вообще потерял землю из вида. Внезапно планета прыгнула вверх, чтобы встретить его, и Мирр, размахивая руками и ногами, неуклюже приземлился в гуще табачных зарослей.