– Ты хочешь, чтобы они поженились? – спросил он, овладев наконец собой.

– Да.

– А Софи?

– Она на седьмом небе от счастья.

По глазам матери Джеффри догадался, что все уже решено. Свадьба его сестры, хочет он того или нет, состоится. Через четыре недели.

– Тогда, насколько я понимаю, от меня требуется лишь вернуть ей приданое, – пробурчал он, допивая шампанское. От несправедливости судьбы у него защипало в глазах. Всего четыре недели! Но как за столь короткий срок собрать причитавшуюся Софи часть наследства?

– У нас его нет, ты хочешь сказать? – донесся до него тихий вопрос матери, в котором прозвучала обреченность.

Хотя мать и притворялась, что ничего не знает и ничем не интересуется, кроме светской жизни, на самом деле она не была ни глупой, ни слепой и прекрасно оценивала состояние их финансов.

– Нет, – подтвердил граф еле слышно. – У нас его нет.

– Что ж. – Ее сиятельство, протянув руку за вторым бокалом шампанского, едва не силой вручила его сыну. – Полагаю, что майор Уиклифф женится на ней и без...

– Нет! – взорвался Джеффри. Его громкий голос привлек внимание нескольких любопытных гостей. – Каким нужно быть человеком, чтобы польститься на долю сестры? – заговорил он гораздо тише.

– Но она сама настояла на этом!

– Я не должен был идти у нее на поводу!

– Но содеянного не исправишь. Ты поступил правильно. Софи ни в чем тебя не винит.

– Проклятие, мама! – Джеффри нервно провел рукой по волосам. – Ведь это ее деньги!

– Поговори с Уиклиффом. Я уверена, он тебя поймет.

– Сомневаюсь. Уиклифф нуждается в деньгах не меньше нас. – Его пальцы судорожно стиснули хрустальный бокал. – Это деньги Софи, и она должна получить их во что бы то ни стало. – Джеффри не представлял, где раздобудет требуемую сумму. Единственное, что он мог сделать, – продать все, что удалось с таким трудом заработать. Но у него слишком мало времени. Если ему удастся собрать необходимые средства за четыре недели, они снова окажутся у разбитого корыта, как и пять лет назад, и их уже ничто не спасет... кроме богатой невесты.

О Господи! Граф в отчаянии огляделся по сторонам. Его взгляд то и дело натыкался на сверкающие драгоценности и дорогие наряды приглашенных на торжество молодых особ. И вдруг он все понял.

– Святые небеса! Мама, ты что, устроила смотрины богатых наследниц?

– Я подозревала, что ты отнесешься к этому без энтузиазма. – Мать вздохнула, подтвердив его худшие опасения. – Мужчины всегда так щепетильны в делах, которые хоть как-то затрагивают их честь.

Джеффри счел разумным промолчать, решив, что язвительная перепалка им не поможет.

– Посмотри, все они жаждут твоих знаков внимания, – сказала ее сиятельство, кивнув на юных представительниц высшего общества. Сын послушно проследил за ее взглядом.

– Не сомневаюсь, что любая из них побежит к алтарю по первому же моему зову. – Безвыходность положения придала его словам оттенок горечи. Все эти годы он трудился, не разгибая спины только ради того, чтобы избавить себя от необходимости жениться по расчету. И что же теперь? Он чувствовал себя ничуть не лучше своих овец, согнанных на сельскую ярмарку.

– Пойдем, дорогой. – Мать потащила сына на другой конец бального зала. – Я хочу тебя познакомить с одной молодой особой.

Джеффри позволил себя увлечь, но с каждым мгновением его шаги теряли легкость и замедлялись. Пять лет назад он уже проходил через это, когда пытался снискать благосклонность одной богатой наследницы родительского состояния. Его попытка потерпела фиаско. Поначалу все складывалось великолепно. Ему удалось добиться руки восхитительной Аманды Уиндем и привести ее к алтарю. Только на самом деле Аманду звали Джиллиан Эймз, и она была без памяти влюблена в Стивена Конли, пятого графа Мейвенфорда. Джеффри решил покориться судьбе и, безропотно отступив в сторону, отрекся от брачных обязательств, дав Джиллиан возможность соединить судьбу с тем, кого она по-настоящему любила.

Подарок, полученный от Мейвенфорда в знак благодарности, позволил Джеффри вздохнуть свободнее и привести в порядок свои дела. Пять лет изнурительного труда ушли у него на то, чтобы погасить все долги. И вот теперь, чтобы вернуть сестре ее часть наследства, он вынужден расплачиваться собственным именем.

То есть жениться на богатой невесте.

Впервые за долгое время граф ощутил прилив необузданной ярости. Он злился на алчных мамаш, навязывавших ему своих дочерей ради обретения вожделенного титула. Он злился на отца, промотавшего все их состояние за карточным столом. Но больше всего он злился на себя самого.

Джеффри не без оснований считал себя человеком умным, своего рода финансовым гением и мечтал посвящать длинные дни стрижке овец, а длинные ночи – изучению возможностей увеличить свой капитал.

Эти мысли не давали ему покоя и скреблись кошками на сердце, пока он послушно следовал за матерью. Поравнявшись с дверью, он уперся и идти дальше отказался.

– Нет.

– Что? – Мать тоже остановилась и удивленно посмотрела на него.

– Я сказал – нет.

– Что – нет, милый?

– С меня хватит шампанского, танцев и пресных девиц.

– Но...

– Я устал, мама, и не расположен шутить, выдавливая улыбки из перепуганных юных наследниц.

– Но...

– Нет.

От пристального материнского взгляда не укрылись признаки усталости и озабоченности, тонкими линиями избороздивших его черты. Он был на грани своих физических возможностей. Ей следовало бы это понять.

– Очень хорошо, дорогой, – вздохнула она, соглашаясь, и улыбка сбежала с ее губ. – Не лучше ли тебе в таком случае подняться наверх и выпить бренди? Думаю, музыкальная комната вполне подойдет для этого.

Теплая волна благодарности согрела сердце Джеффри, и он улыбнулся. По крайней мере он получил отсрочку. Чмокнув мать в щеку, он проворно нырнул в боковой коридор и стрелой взлетел по лестнице.

Ему нужно подумать. Составить план действий.

Всего четыре недели!

Оказавшись наверху, Джеффри торопливо плеснул себе бренди, залпом его выпил, глубоко вздохнул и ослабил галстук. Теперь предстояло решить, что делать дальше. Но ответ он, похоже, знал. Все аспекты состояния Тэллисов – вернее, его отсутствия – были ему известны. Тем не менее он усердно искал выход, перебирая в памяти поголовье овец и каждый акр земли. Размышления надежды не вселяли. Если он обеспечит Софи приданым, платить по закладной будет нечем.

Оставалось найти богатую невесту.

Но заставить себя пойти на это он не мог. Пока не мог. Для него это означало добровольно сунуть голову в петлю.

Снова наполнив бокал живительным эликсиром, граф бросил взгляд на открытое окно.

Сначала он увидел нечто похожее на ногу, затем на руку, опиравшуюся на подоконник.

В окне второго этажа показалась девушка. Святые небеса! Неужели ради него они готовы идти на штурм?

Зрелище вызвало у Джеффри противоречивые чувства: ему хотелось истерично расхохотаться, а в следующую секунду он готов был пуститься наутек. Неужели желание женщин затащить его под венец не знает границ?

Подобно человеку, искушаемому соблазном тревожить больной зуб, Джеффри с любопытством уставился на отважную незнакомку. Оголенная ножка была прехорошенькой, имела красивую форму и сияла в лунном свете перламутровой белизной.

Снизу доносился приглушенный гул голосов гостей матери, хищно круживших по бальному залу в поисках ее сына. С фатализмом обреченного граф понял, что бежать ему некуда. Придется остаться на месте и насладиться спектаклем.

Он тихо опустился на диван, с удовольствием наблюдая за девушкой, бочком пытавшейся влезть в узкое окошко. Джеффри видел ее светлые с рыжеватым оттенком кудри, выбившиеся из элегантной прически, слышал мягкое шуршание белого шелка. Но в следующее мгновение он ошарашенно замер, увидев такое, что заставило его нервно открыть глаза, – в окне показался плотно обтянутый блестящей материей круглый зад.

Это продолжалось какие-то секунды, но Джеффри знал, что и этих мгновений ему хватит, чтобы подсмотренная сцена навеки запечатлелась в его памяти. Таинственная незнакомка продемонстрировала ему достаточно прелестей, чтобы воспламенить его воображение. Наконец, протиснувшись в окно, девушка спрыгнула на пол. Белый шелк с тихим шорохом как ни в чем не бывало закрыл ее ноги. Она стояла к Джеффри спиной.