Командир усмехнулся и отдал новый приказ:

— Попльв, садимся возле храма и отпускаем Самбару. Не сводить с него глаз! У меня предчувствие, что он приведет нас прямо к тому, кого мы ищем. Ганнибалу Форчуну.

— Уэбли, — сказал Форчун, — найди Луизу и скажи, что она ни в коем случае не должна воз вращаться домой. Отведи ее к тому месту, где мы оставили корабль. Я буду там через десять минут.

Уэбли стал быстро превращаться в птицу на левом плече Форчуна.

— А что ты собираешься делать? — спросил симбионт.

Ганнибал хищно усмехнулся:

— Я собираюсь взорвать последнюю замечательную идею Империи у них на глазах. Перво очередная задача — добраться до флота беженцев раньше их.

— Потому что на одной из этих лодок есть хорошенькая девушка? — съехидничал Уэбли.

— Брось ты. Шакунтала действительно довольно привлекательна, но меня больше беспокоят дети, находящиеся в лодках. Они должны создать новую хараппскую цивилизацию, которая будет существовать несколько веков. Если я не позабочусь о них сейчас, примерно через двадцать минут им придется встретиться с имперцами. Я просто спасу историю от ограбления и непредусмотрен ной гибели людей.

— Будь осторожен, — сказал Уэбли и взлетел, махая парой роскошных крыльев.

Форчун вскоре достиг места, где он оставил машину времени. Он быстро снял колчан и включил устройство дистанционного управления. Через несколько секунд темпоральный аппарат вернулся в настоящее. Люк открылся, и Форчун вошел внутрь.

Через мгновение машина снова стала невидимой и высоко поднялась над Мохенджо-Даро. Форчун установил автоматический курс на юг, вдоль извилистого русла реки, потом загрузил временные координаты в корабельный компьютер и включил «старт». Прозрачный купол ненадолго затуманился, затем очистился. Агент ТЕРРЫ находился над безлюдным берегом Инда в завтрашнем дне. Солнце, только что садившееся на западе, теперь поднималось на востоке. Машина времени быстро снизилась и приземлилась.

Это был просчитанный риск, но Форчун знал, что у него не было иного выхода, кроме как устроить засаду, потому что удачный исход беженцев был жизненно важен для культурного континуума, который должен привести к возникновению религии индуизма. Агента испугали грубая решительность имперского командира и его наивная уверенность в том, что уничтожение этих людей и лодок скроет все следы его вмешательства во временную линию. Хаос, который подобная глупость могла навести в последующей истории Земли, будет ужасающим.

Равно важным было и уничтожение врага. Имперский агент, конечно, не мог рисковать действовать против агента ТЕРРЫ и одновременно грабить землян без подкрепления. Незамедлительная посылка транспортера с награбленным на Бориус была единственной возможностью завершить первую часть операции. А возвращение совершенно другого транспортера со свежими силами было элементарной предосторожностью во избежание двойного присутствия. Любой командир экспедиции понимал, что потеря дорогостоящей машины времени неизбежно повлечет жестокие кары со стороны Грегора Малика.

Ганнибал Форчун был полностью в курсе того, что он создает себе много проблем, решив вступить в схватку с этим непредвиденным противником. У него был еще один вариант действий, чтобы избегнуть угрозы своему существованию, которая возникнет, как только он вернется во вчера. Это — не возвращаться туда, а отправиться на ТЕРРУ и передать дело другому спецагенту. Он рассмотрел эту идею и отверг ее. В течение более чем шестидесяти лет он делил все опасности со своим симбионтом, и он не вернется из дела без Уэбли. Он чувствовал свою ответственность за жизнь партнера и Луизы Литтл. Оставлять их даже ненадолго против пятерых имперцев было опасно. И пока был шанс завершить операцию в течение отведенных на это двенадцати часов, не окончить начатое — значит изменить своим собственным принципам. Но если это дело займет более полусуток, само время станет его палачом.

На реке показался флот беженцев — пять лодок; в каждой находилось по пятьдесят человек, отправившихся в неизвестность на поиски новой земли обетованной. Были ли они трусами, оставившими родной город на поругание варваров, или отважными искателями приключений, ищущими новой земли для продолжения своего рода — как знать? Все зависело от того, что случится в ближайшее время. Если они погибнут, некому будет назвать их дезертирами; если они победят, то они будут прославлены потомками как пионеры. В очередной раз в руках Форчуна была судьба человечества.

Он поднял машину в воздух и, оставаясь по-прежнему невидимым, приблизился к этим пяти лодкам. Присутствия имперцев пока не чувствовалось. Да он и был уверен, что прибудет раньше чем скиммер; путь в сто пятьдесят миль вниз по реке был ничем по сравнению с расстоянием от околоземной орбиты. Большинство беженцев и половина гребцов спали, некоторые тихо беседовали. Весла равномерно погружались в воду, а один из рулевых что-то тихо напевал.

Форчун, медленно двигаясь по воздуху вровень с лодками, выдвинул мощную лазерную пушку в боевую позицию. Пока он находился в невидимом положении, эта пушка была бесполезна. Но войти в реальность было делом нескольких секунд. А темпоральная ниша, где он находился, была идеальным местом для засады. К счастью, и те, кого он охранял, также не замечали его присутствия. Когда покажется скиммер, задачей Форчуна было быстро материализоваться, стать видимым на некоторое время и сжечь скиммер.

Это казалось даже слишком просто. Азартный воин, давно ставший частью натуры Форчуна, был недоволен слишком большой форой, данной ему обстоятельствами. Он любил риск хорошей битвы. Беда людей его сорта состояла в том, что, несмотря на суровую дисциплину ТЕРРЫ и строгие правила темпоральных путешествий и сражений, они всегда стремились превратить в опасную игру то, что превращать не следовало. Война «нажатием кнопки» не давала воину приятного напряжения мышц и нервов. И Форчун жаждал открытой и контактной схватки. При этом он никогда не находил ничего приятного в убийстве противника, даже когда знал, что этот противник сам убьет его без малейшего колебания. Даже когда — как сейчас — убийство противника спасало две с половиной сотни людских жизней. Воин, сидящий в нем, хотел справедливого боя, даже несмотря на то, что слишком много было поставлено на карту.

Форчун стряхнул с себя все эти сомнения и осмотрел чистое, безоблачное небо, хотя и так знал, что датчики корабля предупредят его о приближающемся скиммере до того, как заметит глаз. Он успокоил свое тщеславие мыслью о том, что враги превосходят его в численности, и что у кого-нибудь из трех незнакомых имперских солдат палец на гашетке может сработать быстрее, чем у него. Но на его стороне было преимущество — у врагов не было никакой возможности узнать, что он будет здесь. Разве что они угадают и устроят шквал огня такой, что Форчун не успеет даже прицелиться. Правда, он знал, что командир запретил экипажу скиммера использовать лазер. Так что в любом случае схватки лицом к лицу не получится.

Пронзительный сигнал прибора обнаружения сообщил Форчуну, что имперцы приближаются. Он определил их координаты, затем сам увидел скиммер. Вражеский аппарат быстро шел сюда со стороны устья реки. Форчун тщательно прицелился, расположив визир точно по центру блестящей капли скиммера. Потом вынырнул из темпоральной ниши и нажал красную кнопку. Имперский корабль превратился во вспышку света, которая ослепила тех хараппцев, которые успели ее заметить, и рассыпался на мелкие яркие брызги. Форчун убрал свой аппарат из настоящего и спрятал лазерную пушку. Вся операция заняла три целых и одну пятую секунды. Это показалось слишком легко.

Он внес необходимые записи в бортовой журнал и приготовился вернуться во вчера.