– Хочешь горячего кофе? – спросила Джоанна. – Грейс только что сварила.

– Не беспокойся, я управлюсь сам.

Гейбриел взял с подноса кофейник, наполнил ароматным напитком чашку и лишь тогда обратил внимание на книгу, которую держала Джоанна.

– Ты стала интересоваться крикетом? Давно ли?

– Признаться, начала увлекаться им ради твоего отца, – покраснела Джоанна. – Мы с ним иногда смотрели спортивные передачи, и мне не хотелось выглядеть невеждой в его любимом виде спорта.

– Ты идеальная дочь, вернее, сноха! – усмехнулся Гейбриел.

– Благодарю! – кивнула Джоанна с серьезным видом.

Усевшись на кушетку, обитую ситцем, он окинул взглядом комнату, затем внимательно посмотрел на жену. Собаки, вбежавшие следом за Гейбриелом в кабинет, улеглись на ковер.

Джоанна поспешно спросила:

– Почему ты так долго добирался?

– А ты соскучилась? – Он вскинул брови. – Я тронут!

Джоанна из-под ресниц окинула мужа пытливым взглядом. Гейбриел изменился: стал старше и возмужал, окончательно утратив мальчишеские черты. Их взгляды скрестились, и она торопливо ответила:

– Я совсем не это имела в виду…

– Ладно, я пошутил. Я пошел другой дорогой, чтобы забрать машину, которую оставил у входа в ущелье.

– Понятно, – кивнула Джоанна.

– Думаю, что не совсем. Подъезжая к Уэстроу, я сам еще не был уверен, что готов вновь войти в этот дом. У меня даже промелькнула мысль, чтобы переночевать в гостинице. Желая немного развеяться и определиться в своих намерениях, я отправился пешком, потом меня учуяли собаки. Их радостный прием и определил мое решение.

– А если бы я гуляла там одна? Ты бы подошел ко мне?

Он пожал плечами.

– Как знать!

– Полагаю, твоя комната уже готова, – сказала Джоанна. – Ты, наверное, устал и хочешь спать?

– Не угадала! – покачал головой Гейбриел. – Сначала мне хотелось бы обсудить с тобой несколько серьезных вопросов.

– Ты прав, – кивнула она. – Знаешь, должна тебе сказать, что очень любила твоего отца и потрясена его смертью.

Гейбриел понурился и, помолчав, глухо промолвил:

– Я тоже. Хотя бы в этом мы с тобой проявили единодушие.

– Лайонел не говорил мне, что у него больное сердце, – заметила Джоанна.

– Просто не хотел тебя огорчать.

– Так ты все знал?! – изумилась она.

– Конечно! Мы с отцом часто встречались в Лондоне, когда он приезжал, чтобы проконсультироваться со своим врачом. Тот настоятельно рекомендовал сделать операцию, но коса смерти опередила скальпель хирурга. Судьба… Ты удивлена? Тебе неприятно, что я виделся с отцом? Думала, он навсегда изгнал меня отсюда? Увы, ты рано ликовала, моя дорогая: Лайонел не считал меня отрезанным ломтем.

Джоанна вскочила и с гневом воскликнула:

– Не смей разговаривать со мной таким тоном! Я не хотела той ссоры и всегда упрекала себя за то, что Лайонел тебя прогнал.

– Сядь и успокойся! – мягко попросил Гейбриел. – Не нужно так волноваться. Считай, что я погорячился, и не придирайся к пустякам.

Джоанна подчинилась, но голос ее срывался от волнения:

– Мне обидно выслушивать нелепые обвинения! Думаешь, что можешь походя оскорбить меня и сделать вид, будто ничего не произошло?

– А что, собственно говоря, случилось? Обыкновенная перепалка между мужем и женой.

– Ты считаешь, что нас еще можно так называть? – изумленно всплеснула руками Джоанна.

– Официально мы супруги, – пожал плечами Гейбриел.

– Ну уж нет! – выдохнула она. – Мы сделали большую ошибку, связав себя брачными узами, но я не стану больше терпеть эту пытку. Пора положить конец этому недоразумению, Гейбриел!

– Что же ты предлагаешь? – прищурился он.

– Развод! Скорый и безболезненный. Кстати, я написала тебе письмо, оно на столе в кабинете.

– Вижу, ты не теряла зря времени. Удивительная оперативность!

– Мы уже потеряли массу времени! Нас ничто не объединяет! А после смерти твоего отца…

– Не нужно мне лишний раз о ней напоминать, – помрачнел Гейбриел.

– Извини! Но, так или иначе, я права. Мы поженились, потому что на этом настаивал Лайонел. Но и он позже пожалел об этом.

– Это действительно так, – сухо констатировал Гейбриел.

– Выходит, я все-таки права!

Гейбриел налил себе еще кофе и глухо произнес:

– По-моему, нам не стоит торопиться с разводом до похорон. Глупо выставлять себя на посмешище. Поползут слухи…

– Я и не предлагаю делать поспешные шаги! – горячо подхватила Джоанна. – Но и тянуть не следует. Отнесись к разводу серьезно!

– А я и не считаю это шуткой! – вдруг сорвался на крик Гейбриел. – И не позволю делать из меня клоуна!

– Ты первый затеял этот разговор! – снова вскочила Джоанна.

– Нет, моя дорогая, тему выбрала ты! Послушай, отложим этот спор до более подходящего момента. Мы оба сейчас чересчур взволнованы.

– Разве не ты сказал, что хочешь обсудить со мной важные проблемы?

– Да, но относительно похорон! – помрачнел Гейбриел. – Я хотел избавить тебя от лишних хлопот, но, видимо, зря торопился: меня здесь не ждали.

– Утром я представлю тебе список неотложных дел, – смягчилась Джоанна, – можешь внести в него дополнения. И пойми же наконец, что Лайонел был для меня не только свекром, но и близким человеком! Пожалуйста, забудь все прежние обиды и начни со мной сотрудничать, хотя бы из уважения к памяти покойного.

– Великолепная речь! Сама придумала?

– Нет, ты просто не выносим! Пожалуй, мне лучше подыскать себе другое жилье! – воскликнула Джоанна, задетая за живое его ёрническим тоном.

– Я погорячился, извини. – Гейбриел встал с кушетки. – Ты совершенно права, нам следует забыть все обиды и достойно похоронить отца. Мы ему многим обязаны. Не так ли?

– Да. Но сейчас я пойду спать. День выдался тяжелый.

– А я отведу на место собак. Они все еще ночуют у черного хода?

Джоанна молча кивнула, не в силах больше говорить, и, захватив поднос, вышла. Когда она поднялась на галерею, ее догнал Гейбриел. Сердце Джоанны забилось сильнее.

– Где я буду спать? – спросил он. – К себе ведь ты меня не пригласишь?

– Разумеется, нет!

Джоанна густо покраснела, но, к счастью, Гейбриел не заметил ее смущения: его взгляд устремился в конец коридора.

– Можешь пожить пока в своей прежней комнате.

Гейбриел обиженно нахмурился, и это не ускользнуло от Джоанны. Куда подевался надменный леопард, неуязвимый победитель, привыкший повелевать? Сейчас в его глазах читались боль и растерянность.

В коридор в белоснежном атласном халате выплыла Синтия. Волосы ее рассыпались по плечам, на лице не было и следа макияжа, а глаза покраснели так, словно она рыдала много часов подряд. Сейчас Синтии вполне можно было дать лет двадцать. Она уставилась на Гейбриела и простонала:

– Слава Богу, это действительно ты! Я было подумала, что мне мерещится твой голос. Боже, какой ужас! Какое горе!

Она бросилась к нему на грудь и уткнулась лицом в плечо. Гейбриел обнял ее и погладил по вздрагивающей спине. Синтия прильнула к нему еще теснее и принялась вздрагивать всем телом.

Это был изумительный спектакль, но Джоанна не испытывала ни малейшего желания созерцать его. Резко повернувшись, она вошла в свою комнату и захлопнула дверь, желая избавиться от навязчивого образа Гейбриела, заключившего Синтию в объятия.

Однако интуиция сурово предупредила, что вряд ли это удастся.