– А я уж было подумал, что вы не приедете!

Джоанна отметила его проницательность: ведь она действительно колебалась, не менее десяти минут простояв на парковочной площадке на Хай-стрит, прежде чем решила закончить вечер в его компании.

– Я держу слово, – непринужденно промолвила она, мысленно обозвав себя законченной идиоткой и упрямой ослицей.

Пол помог ей снять пальто и провел в комнату, не слишком просторную, но прекрасно отделанную и обставленную хозяевами: обитые темно-зеленым ситцем диван и кресла, а также ворсистый ковер нежно-зеленых тонов располагали к приятному отдыху.

Джоанна окинула интерьер оценивающим взглядом.

– Здесь довольно уютно! А где вы работаете над романом?

Пол смутился.

– Я еще не распаковал машинку.

Джоанна удивленно вскинула брови: ей казалось, что работа над книгой идет полным ходом.

– Разве издатели не оговорили в договоре жесткие сроки?

– Договора пока тоже нет, – развел руками Пол. – Ведь я начинающий литератор.

– Опыт придет со временем, – успокоила его Джоанна. – А с ним и известность.

По довольной улыбке она догадалась, что именно это Пол и хотел услышать. Будущая знаменитость исчезла ненадолго в кухне и вернулась с подносом, заставленным керамическими чашками, кофейником и кувшинчиком для сливок.

Кофе оказался прекрасным, о чем Джоанна и сказала Полу. Он моментально начал разглагольствовать об искусстве выбора и обжаривания кофейных зерен, не давая гостье рта раскрыть и все сильнее утверждая ее во мнении, что самолюбование – неотъемлемая черта характера всех начинающих литераторов. Раздражение Джоанны усилилось, когда Пол принес кожаный пуфик и устроился на нем у ее ног, с улыбкой заявив:

– Так значительно лучше!

– Смотря для кого, – пробормотала она, прикидывая, когда лучше уйти.

Она бы с удовольствием сделала это немедленно, но кофе был слишком горячим, чтобы выпить его залпом. Ее взгляд случайно упал на картину над камином.

– Это рисовала Сильвия?

– Возможно. Я не увлекаюсь мазней.

Именно так отозвалась Синтия о живописи Сильвии!

– По-моему, подобные выражения не уместны, когда речь заходит о работах известной художницы, – сухо заметила Джоанна.

– Я не хотел вас обидеть, просто мне лучше знакомы картины, выставляемые в галерее Хейварда: я регулярно посещаю тематические выставки, устраиваемые там. Но не пора ли нам перейти от искусства к беседе личного свойства? Расскажите мне о себе, Джоанна!

– Это вряд ли будет вам интересно.

– Я так не думаю, – возразил Пол. – Вы мне чрезвычайно интересны.

– Не знаю, чем я возбудила ваш интерес, – пожала плечами Джоанна и едва не поперхнулась кофе.

– Возможно, я проницательнее других мужчин. Например, я уверен, что ваше замужество зашло в тупик.

– Я так не считаю. – Джоанна поставила чашку на столик. – Замечательный кофе, Пол, спасибо, однако мне пора. Не провожайте меня, я найду дорогу.

Джоанна попыталась встать, но он удержал ее, положив руку ей на колено.

– Не притворяйся дурочкой, милочка! – перешел Пол на фамильярный тон. – Мы оба прекрасно понимаем, зачем ты сюда приехала. Я раскусил тебя с первого же взгляда, и выходка твоего мужа, уподобившегося собаке на сене, не обманула меня. Он пренебрегает тобой, а ты заслуживаешь лучшего обращения, моя прелесть.

– Может быть, вы позволите мне встать? – холодно спросила Джоанна.

– Какое единство взглядов! – рассмеялся Пол. – Я только что сам хотел предложить тебе это!

Он погладил ее по бедру и, когда Джоанна попыталась его ударить, поймал ее руку и ухмыльнулся:

– Строишь из себя недотрогу? Брось ломаться! Я знаю правила игры и не стану распускать язык. Расслабься и получай наслаждение.

– Но только не с тобой, – прошипела Джоанна и резко ударила его ногой в голень.

Пол охнул от резкой боли. Воспользовавшись моментом, Джоанна вскочила с кресла, оттолкнула Пола и побежала к выходу. Он догнал ее в коридоре и, развернув лицом к себе, прохрипел:

– Какая муха тебя укусила? Ты понимала, зачем едешь ко мне, напрашивалась на это с нашей первой встречи!

От его былой любезности не осталось и следа.

– Черта с два я напрашивалась на подобное обращение! – воскликнула Джоанна, пытаясь высвободиться.

Пол засопел и, прижав ее к груди, полез целоваться.

В этот момент раздался громкий стук в дверь, и голос Чарлза Осборна поинтересовался:

– Ты здесь, Джоанна? С тобой все в порядке, моя дорогая?

Грязно выругавшись, Пол Гордон отпустил свою жертву.

Схватив с вешалки пальто, Джоанна рванулась к двери и, распахнув ее, воскликнула дрожащим голосом:

– Как вы тут очутились, Чарлз?!

– Увидел твою машину и решил зайти. – Чарлз переступил порог. – Добрый вечер, – кивнул он Полу и вновь обратился к Джоанне: – Сильвия приглашает тебя на рюмочку домашней наливки.

– Очень мило с ее стороны, – все еще дрожа от пережитого ужаса, пробормотала Джоанна. – Но я как раз собиралась ехать домой. Загляну к вам в другой раз! До свидания, мистер Гордон! – кивнула она покрасневшему как рак Полу.

Когда они вышли на улицу, захлопнув за собой дверь, Чарлз заметил:

– Чудной парень. Не внушает он мне доверия, сам не пойму почему!

– Не забивайте себе этим голову, – посоветовала Джоанна, – он этого не стоит. Послушайте, Чарлз! Признайтесь, это Гейбриел позвонил вам из винного погребка и попросил вас заглянуть сюда?

– С чего это ты решила? – смутился Чарлз. – Я проезжал мимо и подумал, что ты, возможно, захочешь выпить с нами на сон грядущий, вот и все.

– Актер из вас никудышный! – улыбнулась Джоанна. – Вы неисправимый лжец, но я вас прощаю. Передайте привет Сильвии, я ей позвоню.

– Ты доберешься сама до Уэстроу? – обеспокоенно спросил Чарлз, заметив, что она дрожит как осиновый лист и едва держится на ногах.

– Разумеется! Не волнуйтесь!

Вернувшись домой, Джоанна прошла прямо к себе, приняла горячую ванну, тщательно вымылась, желая очиститься от прикосновений Пола Гордона, накинула на плечи темно-зеленой махровый халат. Еще влажные волосы, которые Джоанна на скорую руку вытерла полотенцем, слегка завились и ниспадали на плечи. Ее щеки разрумянились, а глаза горели неестественно ярко. Она сунула босые ноги в расшитые бисером зеленые домашние тапочки и удобно устроилась в кресле у камина.

Ее тянуло лечь в постель и уснуть, но она хотела дождаться Гейбриела, твердо решив высказать ему все, что накипело на сердце. Так жить дальше нельзя, она созрела для того, чтобы выкрикнуть мужу в лицо самые обидные слова, давая волю переполняющим ее гневу; подавленности и неудовлетворенности. И, если бы он не вернулся этой ночью, Джоанна просидела бы в кресле до утра не сомкнув глаз.

Но бодрствовать до рассвета ей не пришлось: не прошло и часа, как приехал Гейбриел. Джоанна отложила книгу, которую пыталась читать, чтобы не задремать, и встала, ощущая дрожь в коленях. Впервые ей в голову закралась жуткая мысль: а что, если он заявился вместе с Синтией?!

Джоанна прислушалась: напряженную тишину нарушали шаги только одного человека. Гейбриел поднялся по лестнице и прошел к себе. Собравшись с духом, Джоанна последовала за ним и, повернув дверную ручку, без стука вошла в спальню мужа.

Комната была пуста, из ванной доносился звук льющейся воды. Пиджак и джемпер Гейбриела валялись на кровати.

Взгляд Джоанны упал на золотые запонки, лежащие на туалетном столике, – ее свадебный подарок. Она нежно дотронулась до них, приятно удивленная тем, что Гейбриел их носит. Ей казалось, что он давно избавился от ее подарка заодно с малоприятными воспоминаниями о браке.

– Добро пожаловать! – раздался его голос у нее за спиной.

Джоанна вздрогнула и обернулась: Гейбриел стоял в дверях ванной с полотенцем, переброшенным через голое плечо, и внимательно смотрел на нее.

– Подозреваю, ты пришла выяснять отношения, – продолжал он. – Что ж, я готов к бою.

– Приятно слышать, что ты находишь это забавным!