Противно осознавать, как мало боги пекутся о вас, если не возжелают вашего тела. Вы для них — тело и только тело, а едва они расстанутся с вами, что произойдет достаточно скоро, они переключатся на кого-нибудь еще. Им-то хорошо — а вам, познавшему любовь бога или богини, вам что дальше делать?
Но все мысли улетучились, когда в комнату вошла Меллисента, стройная, прекрасная, излучающая особый свет, какой присущ лишь небесным созданиям, блистательная, обольстительная, такую бы поиметь… Артуру, однако, и в голову не пришло, что это реально. Намерение, может, и мелькнуло — он не был бы живым человеком, если бы сдержался, — только присущая ему низкая самооценка вмиг расставила все по своим местам. «Какая исключительная красавица, какая желанная женщина, — решил он, — но, с ее точки зрения, я не представляю собой ничего особенного, и она, конечно, права…»
— Меллисента, это Артур, — сказал Листячок.
Она сделала шаг и протянула руку. Рука богини! Артур сжал ее пальчики, и его будто током ударило — он вдыхал аромат ее духов, и его мозг и тело источали тысячи флюидов…
— Рада познакомиться, — произнесла Меллисента.
— Я в восхищении, — пробормотал Артур.
Глава 32
На вечеринку Астурас перенесся мгновенно — или так близко к мгновенности, как только возможно. Ради предосторожности он предпочел сделаться невидимкой. Уж чего Астурас вовсе не желал, так это глупой болтовни с Листячком и его дружками. Они в разработанный им план никак не входили — их же интересовало лишь самовозвышение, а отнюдь не спасение Вселенной. Ничтожества, как все божки, преследующие низменные цели. И даже если нет, Астурас явился на Землю не для пошлого трепа.
Невидимый, Астурас скользил меж многочисленных шумных гостей. Он был чем-то вроде призрака, беззвучного и неосязаемого. Он искал Купидона. И тут Артур с Меллисентой вышли из Артуровой спальни.
Так именно этот невзрачный человечек — виновник всей суеты? Вот уж, глядя на его невыразительные черты, никак не подумаешь. Но чем черт не шутит, случается и такое.
А вот и Купидон, спрятался за пальмой в горшке. Разумеется, Купидон тоже был невидимым, по крайней мере, для собравшихся здесь младших богов и людей. Но от высших богов не укроешься, и Астурас различил его без особого труда — пухленький кучерявый мальчик с луком и стрелами.
Астурас было шагнул к нему, подумывая, не вернуть ли себе видимый облик и не объясниться ли с Купидоном начистоту. Только сразу стало ясно, что ничего не получится. Божонок еще не достиг возраста рассудительности, действовал импульсивно, просто по настроению. Для него все это — шалость, проказа, и раз он решил пошалить, его не отговоришь.
И Астурас избрал иную тактику — выждал до самой последней секунды, дал Купидону прицениться, но перед тем, как крылатый мальчуган пустил стрелу, подтолкнул его под локоть.
Стрела сорвалась с тетивы…
Глава 33
Сделав все, что мог, и не удосужившись проверить результат, Астурас отбыл обратно домой. Теперь он думал о том, какой миф разыграть с женой, Летайей, — надо бы что-то величаво-романтичное, с классическим оттенком. Он так увлекся, обмозговывая детали мифа и как именно приступить к мифотворчеству, что даже не сразу понял: ферма покинута!
Он кинулся к коровам: «Вы видели, как уезжала моя жена Летайа?..» Они отвечали «нет», но странно-уклончиво. Словно все же знали иной ответ, только оглашать не хотели. Астурас недоумевал, в чем дело. Мелькнула мысль, что уклончивость — от общеизвестного коровьего нежелания превращаться в ростбиф: для коровы, принесшей плохие новости, участь вполне вероятная.
Он вернулся в дом и погрузился в интенсивные размышления. Не потребовалось много времени, чтобы заметить, что багажа Летайа с собой не взяла все ее наряды были на месте. И никакой записки… ничего, кроме букв, нацарапанных в пыли на плиточном полу, — он увидел их, когда присмотрелся:
УЗЗ.
Что это значит?
Бог быстренько переворошил свою обширную память и убедился, что не имеет понятия о смысле загадочных букв — если их оставила Летайа, а интуиция подсказывала: она! Кто бы разгадал загадку? Вероятно, следует воспользоваться услугами оракула, притом оракула-человека. Люди на всяких сокращениях собаку съели.
Нельзя было терять ни минуты. Астурас бросился в соседнюю комнату, взял со столика у богофона Божеский справочник услуг и поискал раздел «Оракулы. Смертные…». Справочник раскрылся по первому зову мысли. Вызвав на помощь миниатюрного встроенного в справочник джинна, Астурас принялся скользить по строчкам глазами в ожидании какого-то знака. И дождался. Взгляд сам собой застрял на одном имени — сеньор Хуан Гарсия, цирковой артист, выступающий близ городка Чичикалько в мексиканском штате Герреро.
Астурас устремился по названному адресу. На северной окраине городка обнаружилась вереница старых грузовиков с наваленным на них цирковым оборудованием. Там, на ярмарочной площади, как раз начали ставить шатер.
Надев личину антрепренера известной цирковой компании, Астурас разыскал Гарсию подле шатра — тот давал указания, в которых никто не нуждался. Личина не помогла — Гарсия раскусил гостя в мгновение ока и прямо спросил:
— Ты бог?
— Из высших богов, — уточнил Астурас.
— Тогда, выходит, нельзя просить тебя зайти попозже.
— Никак нельзя. Поговори со мной немедля, оракул, или прими кару, какая положена тем, кто томит высших богов ожиданием.
— Ладно, ладно, не сердись. О чем ты хотел со мной поговорить?
— Я увидел три буквы — УЗЗ — в контексте, который несомненно имеет важное значение. Мне надо знать, как эти буквы расшифровать.
Гарсия захохотал коротким лающим смехом. Затем, продолжая ухмыляться, потеребил грязный шелковый шарф, обмотанный вокруг шеи. С широкого небритого лица смотрели карие глаза.
— Ну это несложно. УЗЗ означает умозрительную записку — новую услугу, оказываемую Логической почтой.
— Что такое Логическая почта? Почему мне о ней не сообщили?
— Не сообщили? А ты давно проглядывал свою корреспонденцию?
— Я был занят.
— Как же можно известить тебя о новой почтовой услуге, если ты оставляешь почту без внимания?
— Большое спасибо. Теперь объясни мне, что такое умозрительная записка.
— Умозрительная записка — это предназначенное тебе послание в случае, когда отправитель не располагал временем на обычную записку. Твои собратья-боги придумали такую ускоренную связь на случай, когда события разворачиваются слишком быстро и прежние средства связи не справляются.
— Выходит, предназначенную мне записку я могу получить на Центральном Божеском почтамте?
— Совершенно верно, — подтвердил Гарсия. — С тебя три золотые монеты. Ты ведь собирался спросить о плате…
Расплатившись, Астурас поспешил прочь, взвился в космос, затем переместился в пространство между пространствами, в тайный лаз под божьими владениями. Там он тоже не скучал, но в конце концов выбрался на величественную площадь, где сходится немало главных дорог и где расположен Божеский почтамт, чудо всех миров, украшенное коринфскими колоннами и блистательным фасадом паросского мрамора.
Внутри Астурас приметил новое окошко, над которым значилось: «За умозрительными записками обращаться сюда». Подойдя, он стукнул по доске в надежде привлечь к себе внимание и заявил свои права на записку. У клерка был кислый вид, он не обрадовался тому, что его вытребовали столь бесцеремонно, но вовремя спохватился, что перед ним высший бог — нимб над Астурасом отличался красноватым оттенком, — проглотил все бранные слова и быстренько разыскал просимое.
Астурас удалился в близлежащее маленькое кафе и там, над чашечкой кофе с амброзией, открыл конверт. Записка оказалась длиной в тридцать страниц. Умозрительные записки вообще имеют тенденцию тянуться бесконечно. Эта не составляла исключения, но вот наконец Астурас дошел до сути дела:
«Не думаю, что тебя поставили об этом в известность, — вскоре после твоего отъезда родился твой брат. Его зовут Ариман, и он довольно противный. Он стал приставать ко мне, я отвергла его домогательства с негодованием. Затем он принялся шататься среди коров. Наверное, они что-то ему сказали. Я всегда говорила тебе, что коровы знают больше, чем ты думаешь, только ты меня не слушал. После этого Ариман отбыл ухмыляясь, страшно довольный собой. Задумал превратить твою жизнь в ад, вероятно. Позже он возвратился с таким видом, словно побывал на банкете. «А теперь, заявил он, — между тобой и мной осталось кое-какое нерешенное дело». Трудно было не понять, что он имеет в виду. Я всего лишь беззащитная богиня, и убежать у меня не было никакой возможности. Времени хватило только на то, чтобы оставить тебе эту умозрительную записку. Надеюсь, ты знаешь о логической почте. О ней объявили уже после твоего отъезда. Если не знаешь, то не сможешь ничего предпринять, и наш собственный миф, который я предвкушаю заранее, так и не будет создан. Твоя любящая жена Летайа».