В это время кто-то из телегруппы обращает внимание на стоящего рядом с ними Виктора. Телевизионщик толкает в бок оператора:

– Рядом с тобой Цой!

Оператор лихорадочно пытается поймать в кадр застывшее лицо Цоя, больше похожее на маску, но Виктор уворачивается от камеры в сторону.

– Пожалуйста, несколько слов для нашей телепрограммы, – протягивает микрофон Виктору один из телевизионщиков.

– Отстаньте, не видите, что ли – человеку плохо, – говорит зло Георгий и закрывает рукой камеру. Он уводит Виктора с площади. А телевизионщики, как ни в чем не бывало, продолжают их снимать…

Вечером Цой остается в мастерской Гурьянова. Георгий и Виктор сидят на кухне за початой бутылкой вина. На Гурьянове – белая майка и черные брюки… Где-то в дальнем углу кухни голубым светом мерцает экран небольшого телевизора.

Виктор разговаривает по мобильному телефону с Нугмановым.

– Да… Повезло… Считай, что я родился в рубашке… Да не парься ты, Раш… Ладно… И еще… Отправь весь мой гонорар за фильм семьям погибших пожарных… Ну, завтра увидимся… Пока.

Затем Цой обращается к Георгию:

– Все, завтра уезжаю. Раш зовет – он только что монтаж фильма закончил, теперь надо озвучку делать. Раш спешит, хочет, чтобы фильм был готов к московскому кинофестивалю.

Как раз в этот момент из телевизора доносится звуковая заставка программы «600 секунд». На экране появляется ее ведущий Александр Невзоров, как всегда, в коричневой кожаной куртке:

– Сегодня, 23 февраля, в 8 утра вспыхнул пожар в гостинице «Ленинград». К гостинице были стянуты все отряды пожарной охраны города. Пожару присвоена высшая категория. Полностью выгорел весь седьмой этаж. Погибли девять пожарных и шесть постояльцев. Главная трудность заключалась в том, что пожарная техника доставала максимум до четвертого этажа, и было чрезвычайно трудно эвакуировать людей с верхних горящих этажей. В гостинице проживали 275 гостей. Чудом спаслась известная французская актриса Марина Влади, находящаяся на киносъемках в нашем городе.

Показывают кадры, как Влади прыгает с подоконника на пожарную лестницу, затем – спасенную Влади, укутанную в одеяло. Она говорит, рыдая в камеру:

– Понимаете, я всегда с собой возила Володины письма. Это были самые дорогие для меня вещи. Теперь они все сгорели! Все до единого, у меня ничего не осталось!

И тут же в кадре появляется лицо Цоя с остекленевшими глазами. Невзоров продолжает репортаж:

– Еще одному постояльцу гостиницы, не менее именитому, чем Марина Влади, так же крупно повезло – это рок-звезда Виктор Цой, по счастливой случайности не ночевавший в номере в роковую ночь и появившийся у гостиницы в самом начале пожара. Его номер, кстати, был соседним с номером Влади на седьмом этаже. Как сообщают достоверные источники, Виктор Цой, проживающий теперь постоянно в Москве, находился в городе по поводу развода со своей женой Марьяной…

– Вот гады! Готовы ради сенсации мать родную продать! – ругается Георгий и выключает телевизор. Они долго сидят молча, думая каждый о своем. Наконец, Виктор говорит:

– Забыл сказать. Мне из Рок-клуба звонили. Звали на фестиваль по случаю десятилетия.

– И что?

– Ну, что? Ты как будто не знаешь, что Рок-клуб для нас дело прошлое. Нам там делать нечего. Тем более что я уезжаю завтра.

– Ну, и правильно!

В концертном зале ЛМДСТ уже третий день идет VIII фестиваль рок-клуба. За стеклом витрины – афиша, нарисованная от руки: «Ленинградскому рок-клубу 10 лет. Это просто фантастика!»

В небольшом зале, забитом публикой, выступает группа ДЖУНГЛИ, в ее составе – бас-гитарист Игорь Тихомиров.

В кулуарах, после концерта, Тихомирова ловят журналисты, чтобы взять интервью. За плечом Игоря гитара в футляре, а в руках – какой-то пакет.

– Я присутствую на фестивале не в качестве музыканта КИНО, – объясняет Тихомиров, – а в качестве бас-гитариста группы ДЖУНГЛИ, в которой, кстати говоря, играю со дня ее основания. Не было никакого разговора о том, что КИНО будет играть на нынешнем фестивале Рок-клуба. КИНО уже давно не рок-клубовская команда. Кроме того, как известно, нами было принято решение, что у группы до выхода нового альбома вообще концертов не будет.

– А когда выходит альбом?

– Одновременно с выходом на экраны фильма Рашида Нугманова «Дикий Восток». В общем, не раньше лета.

– Понятно. И последний вопрос: где сейчас Цой?

– Виктор в настоящий момент находится в Москве, собирается лететь в Токио.

– В рамках апрельского визита Горбачева в Японию?

– При чем тут Горбачев!? У Виктора своя программа… Кстати, последний вопрос вы уже задали!

В этот момент Тихомиров случайно роняет пакет. Из него веером сыплются на пол письма, а также газета-таблоид, на первой полосе которой напечатано фото прикуривающего Цоя. Синий заголовок под фото анонсирует: «Группа КИНО – черный квадрат советского рока».

Корреспондент помогает собрать Тихомирову вывалившиеся из пакета письма. Крупный план – адрес получателя на одном из конвертов с текстом: «Ленинград, ул. Рубинштейна, д. 13, Рок-клуб, Виктору Цою».

Тихомиров доверительно сообщает корреспонденту:

– Мы уже сто лет как вышли из Рок-клуба, а письма на этот адрес все шлют и шлют… А почему?

– Да, кстати, почему? – спрашивает корреспондент.

– Потому что другого адреса нет.

К встрече с первым российским президентом жители Нагасаки подготовились со всей тщательностью. Заранее освобождена от машин автотрасса, ведущая из аэропорта в город. По обе стороны дороги стоит оцепление. За полицейскими – толпа людей с японскими и советскими флажками. Они с нетерпением ждут прибытия автомобильного кортежа Горбачева.

Наконец на трассе появляется головной автомобиль дорожной полиции с мигалкой, обеспечивающий безопасность кортежа. Толпа по обе стороны дороги приходит в движение, радостно размахивая флажками. По живому коридору со свистом проносятся машины кортежа. Одна из машин – бронированный «ЗИЛ» с развевающимся на ветру советским флажком. В нем находится президент с супругой.

Довольный теплой встречей Михаил Горбачев говорит жене:

– Такое чувство, что нас приветствуют все жители Нагасаки!

Затем он неожиданно командует водителю:

– Остановите машину здесь! Мы с Раисой Максимовной немного пройдемся пешком.

Бронированный «ЗИЛ» тормозит. Это неожиданность для всех. Официальные японские лица, высыпавшие из машин кортежа, перебивая друг друга, возбужденно спрашивают:

– В чем дело? Почему остановилось движение?

– Смотрите – Горбачев вышел из машины!

– Он с ума, что ли, сошел – это же нарушение протокола!

– А если возникнет эксцесс? Кто будет тогда отвечать?!

Тем временем вышедший из «ЗИЛа» улыбающийся Михаил Горбачев вместе с супругой направляется к толпе. Для него подобный шаг, пусть и нарушающий протокол визита, вполне нормальная практика – ведь он обожает в политике экспромт! Другое дело – японцы-чинуши, они явно обескуражены таким поворотом событий и не представляют, что делать дальше.

Под восторженные возгласы и аплодисменты жителей Горбачевы идут мимо кортежа, махая в знак приветствия японцам руками. Наконец кто-то из японского сопровождения догоняет Горбачева и обеспокоенно просит на ломаном русском:

– Каспадин президент! Посалуйста, вернитесь в авто!

Однако Генсек как будто не слышит просьбу и продолжает шествовать к толпе, гордо выпятив вперед грудь. Чету Горбачевых со всех сторон берет в кольцо японская охрана. Радостная улыбка мгновенно слетает с лица Горбачева, сменяясь недовольной миной. Он поворачивает назад и вскоре садится вместе с супругой в машину.

В Токио по всем каналам показывают визит Горбачева. Посещение Нагасаки – завершающий этап поездки. В советский бронированный «ЗИЛ» садится президент с супругой – но это уже происходит на экране телевизора, вернее, двух десятков разных телевизоров, стоящих в витрине одного из токийских магазинов электроники. Кортеж трогается. Мимо витрины проходят люди, среди них – красивая девушка лет двадцати двух, в красном свитере. Она не обращает никакого внимания на витрину с работающими телевизорами.