С этими словами он встал и ушел.

Два часа спустя из дома Миримы выплыли на плечах слуг три занавешенных паланкина в сопровождении восьми конных охранников и двинулись по тихой уединенной улочке к рынку. Завернутые в полупрозрачные мусульманские яшмакии шелковые плащи с кистями, из двух паланкинов вышли Мирима с Тинной. Из третьего вышла Хедер, облаченная в тяжелую черную фераджу, из-под которой не видно было даже глаз девушки. В руках она сжимала мешочек с золотыми монетами, да так, словно это была английская корона.

Надеть фераджу Хедер приказала свекровь. За этим приказом последовал ожесточенный спор, из которого Мирима вышла победительницей. Ей претила мысль о том, что кто-то сможет посмотреть в глаза супруге ее сына. Кроме того, черное одеяние не позволит молодой женщине заглядываться на других мужчин. И даже если она нарушит нормы поведения по незнанию, никто этого не заметит.

– Я похожа на ходячую мумию, – пожаловалась Хедер. – До сих пор не понимаю, зачем...

– Обычай требует, чтобы ты носила фераджу, – сказала Мирима.

– По-моему, это глупый обычай.

– А тебя никто не спрашивает, – огрызнулась Мирима.

Хедер резко обернулась и посмотрела на свекровь, Мирима в ответ вопросительно изогнула брови, а Тинна рассмеялась.

– Так мы идем за покупками? – спросила Мирима. – Или так и будем стоять и спорить?

– Идемте, – сдалась Хедер.

Мирима пошла вперед в сопровождении охранников. Вся компания направилась к бедестану, крытому базару.

Впервые в жизни увидев восточный базар, Хедер была потрясена. У нее дух захватило от невероятного зрелища и какофонии звуков, обрушившихся на нее. На узкой улочке столпились сотни людей, которые говорили все разом. Помимо женщин, завернутых в черное и белое, глаз радовала яркая палитра цветов. Проведя всю свою жизнь в Базилдон-Касл, Хедер никогда не видела такого скопления людей. Мысль о том, чтобы смешаться с толпой, одновременно завораживала и пугала ее.

Заметив смущение невестки, Мирима улыбнулась под яшмаком и жестом приказала Тинне встать по другую сторону от молодой женщины. Мать она или не мать, Халид никогда не простит, если она станет плохо обращаться с его женой.

Когда они шли по улице, толпа, кажется, расступалась перед ними. Узнавая султанские позументы на ливреях охранников, торговцы и простые люди останавливались с открытыми ртами.

– Почему они так пялятся на нас? – шепотом спросила Хедер у Миримы.

– Им интересно, какая ты из себя.

– Откуда они меня знают?

– Как мало ты понимаешь, – отозвалась Мирима с оттенком доброты в голосе.

– Так просветите меня.

– Ты иностранная жена принца, одного из самых могущественных и уважаемых людей в империи, – пояснила Мирима. – Разве простые англичане не смотрят так на своих принцев и принцесс?

– Думаю, да, – ответила Хедер. – Не знаю, если честно.

– Почему же? – спросила Тинна.

– Я никогда не была в Лондоне, – призналась Хедер. – Это город, где располагается королевский двор.

– Но ты ведь дочь дворянина? – осведомилась Мирима.

– Да, но я никогда не покидала отцовского поместья.

– Со стороны твоих родителей изолировать тебя от цивилизованного общества было весьма мудрым решением, – заметила Мирима.

– Что это значит? – раздраженно спросила Хедер, почувствовав скрытое оскорбление.

Мирима огляделась. Тысячи ушей напряглись, вслушиваясь в сердитую перепалку между матерью и женой Султанова Пса.

– Что бы ты хотела купить в первую очередь? – спросила Мирима, чтобы сменить тему.

Хедер подумала несколько секунд и ответила:

– Мне нужен короб, чтобы сложить туда все следующие покупки.

Мирима усмехнулась:

– А ты не такая глупая, какой кажешься.

– Знаете что, старая...

– Не забывай, где мы находимся, дорогая моя, – предупредила Мирима.

Хедер бросила взгляд на внимательных слушателей и кивнула. Она поставит свекровь на место, как только они останутся вдвоем.

Их первой остановкой был прилавок с сумками. Повсюду на столах и на стенах были разложены и развешаны сумки всевозможных форм и расцветок, изготовленные из кожи, гобелена, полотна и всяческих других материалов.

Хедер ткнула пальцем в черную кожаную сумку, которую продавец тут же охотно протянул ей. Решив, что сумка ей подходит, но не зная, сколько она стоит, Хедер вытащила из кошелька пригоршню золотых монет и протянула продавцу на ладони.

– Сколько вы хотите за сумку? – спросила она.

Продавец потянулся было за деньгами, но Мирима опередила его. Она быстро накрыла ладонь невестки, спрятав золото от алчного продавца.

– Этот кусок черной кожи стоит два золотых, – сказала она, – самое большее.

– Два золотых! – воскликнул торговец. – Да вы что, эта сумка тончайшей работы стоит по меньшей мере десять!

– Десять! – возмутилась Мирима. – Ах ты, старый мошенник...

– Десять золотых – и точка! – настаивал торговец.

– Ни за что, – пробормотала Мирима. Повернувшись к Хедер, она проговорила: – Убери монеты, дорогая моя доченька. На рынке много других умельцев, более искусных и менее жадных.

Хедер убрала монеты в кошелек. Женщины развернулись и пошли прочь.

– Подождите, – окликнул их торговец.

Мирима остановилась, обернулась и холодно посмотрела на продавца.

– Для семьи принца Халида я готов предложить специальную цену, – сказал он.

Эти слова заинтересовали Мириму. В сопровождении Хедер и Тинны она прошествовала обратно к продавцу, и торг возобновился.

В конце концов Хедер купила черную кожаную сумку всего за четыре золотые монеты. И еще она изменила свое мнение о свекрови. Оказывается, у Миримы было чему поучиться.

Через некоторое время они решили немного отдохнуть и освежиться у продавца напитков.

– Я хочу шербет из лепестков роз, – сказала Тинна.

– А ты что предпочитаешь? – спросила Мирима у Хедер.

– Ничего.

– Ты не хочешь пить? – поинтересовалась Тинна.

– У меня отвращение к этому напитку, – ответила Хедер.

– Почему?

– Каждый раз, когда я пью шербет, в нем оказываются какие-то наркотики.

Мирима улыбнулась под яшмаком.

– Торговец напитками – честный человек. Ничего подобного он не сделает.

– И все-таки пить я не буду.

– Тогда я закажу тебе лимонад.

– А это что такое?

– Напиток из лимонов. Очень горький, – сказала Мирима.

– У тебя губы будут гореть, – добавила Тинна.

– А можно мне будет снять вуаль, чтобы попить? – спросила Хедер.

– Ты можешь просто поднять край вуали и поднести чашку к губам, – сказала Мирима.

Напившись, женщины поблагодарили продавца, который отказался даже взять с них плату.

Хедер вдруг увидела прилавок, за которым сидела одинокая старуха, и остановилась.

– Что вы продаете? – спросила она.

– Отвары, – отозвалась старуха голосом с сильным акцентом. – Дайте вот этого снадобья вашему мужу, и его копье никогда не затупеет.

Сама невинность, Хедер повернулась к свекрови и спросила:

– Какое копье?

– Мой сын не нуждается в средствах для повышения потенции, джадис, – ответила Мирима старухе, увлекая сноху прочь. – Пойдем, дорогая.

– Что такое «джадис»? – спросила Хедер.

– Ведьма, – ответила Тинна.

Хедер обернулась и посмотрела на старуху. И на всякий случай перекрестилась.

Мирима резко ударила ее по руке и прошипела:

– Никогда не делай этого на людях.

Слишком поздно. Мирима увидела, что многие люди заметили этот жест и начали перешептываться. По толпе мгновенно распространился слух о том, что Султанов Пес связался с неверной христианкой.

Следующей остановкой был прилавок со сладостями. Пропустившие ленч Хедер с Тинной съели сразу по несколько пирожных.

– Мама, давайте пойдем к ювелирам, – предложила Тинна, облизывая пальцы. – Покажем Хедер, какие там удивительные украшения.

– С удовольствием, – отозвалась Хедер.

– Ты разве не устала? – спросила Мирима в надежде увести девушек домой.