Марк Твен как-то сказал: «Правда удивительнее вымысла, потому что вымысел должен держаться в пределах вероятного, а правда – нет». Изложенная выше версия событий июня 41-го достаточно невероятна для того, чтобы в конечном итоге оказаться правдой.
Бабий бунт в Иваново
Это произошло в конце октября 1941 года в Иванове – знаменитом «городе невест» и крупном центре текстильной промышленности СССР. Разумеется, об этом событии не сообщалось в газетах. Предельно скупые в те страшные дни октября 41-го года сводки Совинформбюро монотонно и глухо сообщали о «напряженных боях на Можайском, Малоярославецком и Калининском направлениях». Ничего не писалось про «ивановский бунт» и в последующие шесть десятилетий. Да и сегодня, после того как бывший архив ЦК КПСС (ныне РГАСПИ, фонд 17, опись 88, дело 45) раскрыл одну из своих тайн, мы не можем достоверно сказать – насколько уникальными (или, напротив, типичными) были эти события.
Осенью 1941 года, после эвакуации управления Наркомата текстильной промышленности из Москвы в Иваново, этот город окончательно превратился в «текстильную столицу страны». Вот только с женихами стало совсем худо: мужчины в городе остались (как становится очевидно из тех документов, что будут приведены ниже) только среди начальства, простых мужиков почти поголовно забрали в армию.
В начале сентября (документ не позволяет установить точную дату) инструктор Козлов и ответорганизатор оргинструкторского отдела ЦК ВКП(б) Сидоров направили в Москву докладную записку «О положении на текстильных предприятиях Ивановской области». Положение было весьма тревожным, проще говоря – предзабастовочным:
«… В последнее время имели место волынки отдельных групп рабочих, самовольно бросавших работу до окончания рабочего дня. Такие факты имели место на трех фабриках Вичугского района… на двух фабриках Фурмановского района… и на некоторых других предприятиях Ивановской области (многоточиями заменен длинный перечень крупных фабрик с числом работающих от 7 до 12 тысяч человек. – М.С.). Рабочие высказывают резкое недовольство, а иногда и антисоветские настроения. Обычные разговоры на фабриках, передаваемые друг другу, о том, что на той или иной фабрике забастовали и им увеличили норму хлеба до килограмма.
На собрании рабочих фабрики им. Ногина работница Кулакова заявила: «Гитлер хлеб-то ведь не силой взял, ему мы сами давали, а сейчас нам не дают, ему, что ли, берегут?» Работница Лобова высказала следующее: «Ходим голодные, работать нет мочи. Начальство получает в закрытом магазине, им жить можно». Пом. мастера Соболев и мастер Киселев (это единственные две мужские фамилии, все остальные «волынщики» – женщины) заявили: «Если нас возьмут в армию, мы покажем коммунистам, как нас морить голодом». Работница прядильной фабрики комбината «Большевик» заявила коммунистке Агаповой: «Сохрани Бог от победы советской власти, а вас, коммунистов, всех перевешают».
Констатируя факты столь «нездоровых настроений», а также и некоторые причины, такие настроения порождающие («в столовых непролазная грязь, в большинстве столовых нет бачков и кружек… качество обедов крайне низкое, меню в большинстве состоит из пустых щей (вода с капустой без лука, без всякой приправы) и ячневой каши, сваренной на воде без всяких жиров»), Козлов и Сидоров ограничились следующими предложениями:
«Ввести в обкоме и горкоме секретарей по снабжению… заменить слабых секретарей парторганизаций… руководство агитколлективами поручить ответственным работникам обкома и горкома… направить в помощь обкому партии группу квалифицированных лекторов и докладчиков…»
Успела ли «группа квалифицированных лекторов» прибыть в Иваново, успели ли они объяснить голодным ткачихам, почему в рабочей столовой «непролазная грязь, а начальство получает в закрытом магазине», – неизвестно. Зато доподлинно известно другое: 2 октября немецкие войска начали крупномасштабное наступление, и неделю спустя более 60 советских дивизий были окружены в двух гигантских котлах – у Вязьмы и Брянска; еще через неделю последние очаги организованного сопротивления окруженных были подавлены, 16 октября в Москве началась массовая паника, грабежи магазинов и беспорядочное бегство населения на восток по всем доступным дорогам. Одним словом – началось именно то, что предшествовало падению Минска, Смоленска, Пскова, Орла, Харькова… Казалось, еще немного – и в этом трагическом списке появится и город Москва.
В ситуации, когда прорыв немцев к Волге, Ярославлю и Нижнему Новгороду представлялся вполне реальным, было принято решение об эвакуации предприятий Иваново. И вот тут-то начался бунт.
«Ивановский обком ВКП(б) в дополнение к сообщениям по телефону считает необходимым более подробно информировать ЦК ВКП(б) о фактах антисоветских выступлений. Беспорядки имели место в г. Иваново на Меланжевом комбинате, на фабриках им. Дзержинского, им. Балашова и в известной степени на фабрике «Красная Звезда», а также в г. Приволжске на Яковлевском льнокомбинате.
Наиболее характерными являются события на Меланжевом комбинате. Никакой разъяснительной работы среди рабочих по вопросам эвакуации проведено не было. В результате 18 октября рабочие, придя в 6 часов утра на работу, увидели в цехах часть разобранного оборудования… Начался шум и выкрики: «Оборудование увезут, а нас оставят без работы. Не дадим разбирать и увозить оборудование»… Чтобы избежать дальнейшей неорганизованности и беспорядка, было объявлено о созыве собрания рабочих. Собрание началось в 14 часов. На него прибыли секретарь горкома т. Таратынов, секретарь обкома т. Лукоянов, секретарь Кировского райкома т. Веселов, директор комбината т. Частухин (стоит обратить внимание на то, что здесь и далее все начальники – мужчины). Станкообходчица, член партии Бутенева взяла слово и в своем выступлении заявила: «Уж если вы жалеете станки, так надо сначала вывезти семьи. Вывозить оборудование не дадим». Группа активных участников беспорядков начала разбивать ящики с оборудованием топорами и молотками.
Утром 19 октября события на комбинате начали принимать более острый характер. Около 9 часов утра та же группа ткачих снова начала разбивать ящики с оборудованием. Попытки противодействия, предпринятые руководителями комбината, ни к чему не привели. Многие работницы стали бросать работу. Примерно 150 человек ворвались в кабинет заведующего прядильной фабрикой Растригина, который от них убежал и спрятался в сортировке под брезентом. Сбежал домой и заведующий ткацкой фабрикой Николаев, испугавшийся угроз убить его за грубость с рабочими.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
