- Ребята, что у вас за шум в такую рань? Кто балуется, самолёт трясёт?
- Значит, уже началось, - констатировал бывалый майор, - в машине и в самолёте толчки лучше чувствуются. Одевайся, Лида, возьми котят, они уже замёрзли.
- Толчки?
- Да, землетрясение начинается. Нет, Серёжа, не нужно костёр разводить!
Лида спрыгнула на землю, посмотрела на небо полное нарезающих круги и голосящих уток, подхватила пищащих и расползающихся котят и засыпала Павла вопросами:
- Тут, что, бывают землетрясения? А это опасно? Мне спросонья показалось, будто грузовик проехал. А потом, думаю, какой тут может грузовик? А…?
И в этот момент ударило. Казалось, застонали горы, земля ушла из-под ног друзей, Пётр и Сергей, всё ещё держащий в руках мешок с древесным углём, упали на траву. Павел устоял, и они вместе с Лидой, вцепившейся одной рукой в стойку колеса «Данилы», а другой прижимающей к груди котят, увидели потрясающее зрелище: каменистая поверхность долины пошла волнами, подобными морским, взлетели фонтаны пыли. Земля под ногами заходила ходуном. Утробный подземный гул продолжался вряд ли больше двух-трёх секунд и вдруг всё стихло. Налетел ветер, несущий клубы пыли запорошившей глаза и упорно лезущей в глотку и в нос. Несколько минут в лагере только и слышался кашель и чихание. Наконец эта напасть закончилась, пыль улетела дальше, и люди смогли привести себя в порядок после удара стихии.
- Вот это да! – первое вразумительное высказывание принадлежало Лиде. – Павел Васильевич, это уже всё?
Павел взглянул на Барсика, кстати, тоже устоявшего во время толчков на широко расставленных лапах, а теперь спокойно умывающегося и ответил:
- Кто знает? Обычно, после землетрясения бывают ещё толчки, чаще слабые, но, иногда и не уступающие… Петя, полей Серёже из канистры, а то он на чёрта похож!
Действительно, Сергей с растрёпанными со сна волосами, вдобавок. угодивший во время толчков лицом прямо в рассыпанный из мешка уголь являл собой зрелище необыкновенное. Со смехом, поддержанном и Лидой, Петя поднял упавшую на бок канистру, открутил крышку и, вручив товарищу мыло, взял на себя роль старательного мойдодыра:
- Лучше намыливай, – приговаривал он, – давай сполосну. Так, хорошо, ещё раз намыль, весь лоб чёрный… - и вдруг замолк, только продолжала журчать вода из канистры, всё льющаяся в образовавшуюся лужу.
- Куда ты льёшь? – возмутился стоящий между тем в характерной позе умывающегося, с намыленным лицом и безуспешно ловящий руками струю воды Сергей.
- Колпак перекосило! – ответил ему смотрящий в сторону Пётр и, опомнившись, плеснул воду на руки друга. – Дядя Паша, колпак свернуло!
Действительно, стоящий рядом с лагерем бетонный колпак сидел теперь в земле заметно косо. Петя бросил не домывшемуся другу полотенце, и все подошли поближе. Колпак действительно осел в почву одним своим краем, противоположный же наоборот, вылез из земли.
- Давайте сетку и монтировки, - скомандовал Павел, - может быть…
Когда верх колпака накрыли рыболовной сетью и осторожно сдвинули бетонную плиту крышки в сторону, стало понятно, что он имел в виду. Лишь только открылось отверстие, как из него посыпались вверх снарки. Приподняв середину сетки, они образовали удивительную, схожую с виноградной гроздь, стремящуюся прорвать путы и устремиться ввысь. Вдобавок и лучи солнца, вышедшего из-за горы осветили эту картину. Но люди крепко держали сетку.
- Вот это добыча! – воскликнул недомытый Сергей. – Землетрясение побило все наши рекорды! Сколько их тут?
- Да, уж, побольше, чем мы наковыряли все вместе! Похоже, от толчков обвалились все стенки и потолок, – ответил ему Пётр. – Всё, больше не осталось, - констатировал он сдвинув крышку на самый край колпака и заглядывая в жерло. Посветив в тёмную шахту фонариком, друзья увидели сквозь завесы пыли печальное зрелище: бетонные кольца, составлявшие стенки вертикального тоннеля перекосило, теперь они наезжали друг на друга, некоторые полопались и выпирали решётками ржавой арматуры с кусками цемента на них.
- Да, теперь туда не спустишься, - констатировал Сергей, - а ты, Петя, и «миноискатель» на дне оставил?
- Ну! Да ещё и свежие батарейки вставил! Кто же знал?
- Теперь завалило его… Ладно, понадобится, ещё один сделаю.
- Вряд ли понадобится, - заметил Павел, - по-моему, снарков уже хватит и на самый крупный химзавод и на самолёт и ещё останется…
В этот момент из шахты раздался стон рвущегося металла и скрип. В свете фонаря друзья увидели, как кусок бетона вывернулся из стены и рухнул вниз, ударяясь в полёте о стены. Через несколько секунд раздался звук падения.
- Давайте-ка закроем, - сказал Павел, - да и вообще, лагерь нужно срочно переносить, а то вся пещера обвалится, и мы очутимся в яме.
Начался аврал. Палатки, мало пострадавшие во время землетрясения, быстро скатали и запихали в багажное отделение. Туда же наскоро утоптали кучу экспедиционных причиндалов: канистры, одеяла, спальники. Едва дымящийся костёр залили. Павел завёл моторы и жестом приказал садиться. Развернув самолёт, он направил его к дальней части долины, но сначала проехал взад и вперёд по бетонке, чтобы убедиться, что она не сильно повреждена. В покрытии появились огромные трещины, впрочем, не препятствующие взлёту.
Место для нового лагеря оказалось каменистой равниной с редкими купами травы, неизвестно как гнездящейся в трещинах почвы. Невдалеке начинались скалы, сначала отдельные валуны, а затем уже почти вертикальные утёсы.
- Кажется тут, - сказал Павел Васильевич, - мы пойдём с Серёжей посмотрим, а вы пока не разгружайтесь, вдруг я спутал место.
Это место Павел присмотрел с воздуха, сверху оно, кажется, подходило для испытания снарка в качестве ракетного двигателя. Оказалось, что так и есть:
Неширокая, вполне проходимая, извилистая расщелина вела вглубь горного массива, а через сотню метров расширялась и оканчивалась тупиком, скальным колодцем.
- Вот тут установим! – Павел показал на вогнутое гранитное дно, – как считаешь?
- Нормально, прямо стенд! А пронесём?
- Боком пройдёт!
Вернувшись и распорядившись Петру и Лиде приготовить, наконец, какой-нибудь завтрак, поскольку уже приближалось время обеда, Павел и Сергей взвалили на себя самое трудное. Взвалили в буквальном смысле этого слова, поскольку агрегат, извлечённый ими из багажного отсека и представлявший собой снарк в теплостойкой оправке, совмещённый с тензометрическим динамометром на триста тонн весил пятьдесят килограммов. И, хотя и снабжён был ручками для переноски, но ручки эти, по недогадливости присутствующего тут же конструктора, не предусматривали транспортировку прибора в положении «боком», каковое и оказалось основным в узкой расщелине. Так что, довольно лихо дотащив аппарат до прохода в скале, на остальной путь друзья потратили не менее часа. Включая «перемены руки», частый отдых, сопровождаемый изредка, не вполне джентльменскими выражениями в адрес узкого ущелья, ни в чём, впрочем, не виноватого.
Предусматривалось крепление шасси аппарата к скальному основанию, «чтобы не улетело», но на очередной дыре в граните хвалёное «бошевское» сверло сломалось. Кроме того, и аккумулятор дрели подсел. Пришлось ограничиться четырьмя анкерными болтами. Далее от этого массивного стенда по расщелине на равнину протянули два кабеля и подключили их к контроллеру и генератору.
После лёгкого завтрака, состоящего из разогретых консервов, и запитого чаем, Сергей приступил к испытаниям. Сначала, для проверки, он погонял снарк на обычно используемых в лаборатории мощностях. Динамометр работал корректно, и Сергей стал увеличивать мощность. Когда тяга превысила 12 тонн, в поднявшемся за скалами столбе пыли стали изредка попадаться камешки, увлечённые вверх струёй и звонко барабанившие по плоскостям «Данилы» при падении с высоты. Кроме того, едва слышный вначале опыта свист исходящего из снарк-генератора гелия стал теперь настолько громок, что Барсик вообще скрылся в неизвестном направлении, не участвующие в опыте спрятались в кабине самолёта, а Сергей, вынужденно оставшийся снаружи, одел на голову самолётные наушники. В этот момент Павел Васильевич попросил прекратить испытание, ссылаясь на то, что рукотворный пылевой гейзер уже сейчас можно заметить с воздуха на большом расстоянии, а что будет при большей мощности?
