В СССР усилиями "архитекторов" была создана система с положительной обратной связью относительно конфликтов. Каждое противоречие, вырождающееся в конфликт, благодаря культурным, экономическим и репрессивным действиям системы стало автокаталитически разрастаться. Если прежняя система автоматически тормозила и гасила конфликты (независимо от личных качеств и ресурсов отдельных начальников), то нынешняя с такой же неуклонностью и автоматизмом конфликты разжигает.8
И ничто в поведении демократов не изменилось. Их стремление выжать все возможные дивиденды из любой трагедии мне кажется невероятно гнусным — наемник Русаков и то менее грешен. Даже если бы мы забыли, что "чеченская бомба" кропотливо создавалась Бурбулисом со Старовойтовой и всей их командой, хватит и того, что они делают сегодня. Чего стоит одно только выдвижение С.А.Ковалева на Нобелевскую премию! "Миротворец", который разрушал СССР, прекрасно зная, что этим открывает стране вены, что те ручьи крови, которые уже пустил Горбачев, станут реками.
Послушаем, какие он выбирает слова, обосновавшись в бункере Дудаева и питаясь с его стола: "Русские танки давят чеченских женщин и детей! Русские самолеты бомбят мирные жилища!". Из горящего Грозного, что придает слову Ковалева особый авторитет, он старательно представляет конфликт как этнический: русские против чеченцев! Это не просто ложь, это испытанный способ стравливания. А назавтра он запускает в мир новую мину: в Грозном он выполняет секретное поручение Козырева, предлагающего переговоры Дудаеву. Кто же такой Козырев? Министр иностранных дел. Иностранных! Так что Ковалев, Козырев и вся их клика заявляют: переговоры с Дудаевым они рассматривают как прерогативу Министерства иностранных дел, ибо Чечня — иностранное государство, против которого развязана агрессия России (которую другой демократ, Э.Паин, называл "внешним врагом Чечни"). Тут же выскакивает крестный отец Дудаева Бурбулис: Чечне надо предложить отношения с Россией на правах конфедерации. Дальше — больше, с подачи С.Ковалева начинаются стенания о том, что надо пригласить цивилизованных миротворцев — хоть какие-нибудь голубые каски. Пока что речь об ООН или СБСЕ, а завтра заговорят о НАТО. Люди должны привыкнуть к тому, что еще вчера показалось бы чудовищным.
А вдумайтесь в слова члена Президентского совета Смирнягина: "Блиц-криг против Чечни не удался". На какую реакцию он рассчитывает, переходя на язык гитлеровских стратегов? Против каких еще областей России разрабатывают наши "демократы" свои планы "Барбаросса"? Но вдуматься наша либеральная интеллигенция не желает.
Уничтожение государства. Всей программе демократов была присуща крайняя антигосударственность. По замыслу "архитекторов", государство не только должно было утратить в глазах человека всякий священный смысл — оно было превращено в коллективного "врага народа". Проклятия в адрес государства и всех его институтов стали почти обязательным довеском к уверениям в лояльности к демократическому режиму.
Уже с первых лет перестройки атаки на все подсистемы государства приобрели такой жесткий характер, что не вызывает сомнения — было задумано не его реформирование, а слом. Причем слом отнюдь не окостеневшего, а эволюционирующего государственного организма. Можно было быть недовольным темпами эволюции, можно было всеми доступными средствами ее ускорять, но невозможно отрицать, что на протяжении одного поколения и общество, и тип власти, и весь государственный уклад менялись очень существенно — пусть наиболее активные сегодня 50-60-летние интеллигенты пробегут мысленно историю своей жизни. Нет, не в окостенелости дело, а в душевной склонности именно к революции как антиподу плавного развития.
Под огнем оказались буквально все элементы государства — от органов хозяйственного управления, военно-промышленного комплекса, армии и милиции до системы школьного образования и детских домов. Л.Баткин, призывая к "максимальному разгосударствлению советской жизни", задает риторические вопросы: "Зачем министр крестьянину — колхознику, кооператору, артельщику, единоличнику?.. Зачем министр заводу, действительно перешедшему на хозрасчет и самофинансирование?.. Зачем ученым в Академии наук — сама эта Академия, ставшая натуральным министерством?" ("Иного не дано"). В лозунге "Не нужен министр заводу!" — формула колоссального по масштабам проекта разжижения общества, превращения России в бесструктурное образование, которое в принципе долго существовать не может.
Подумать только, Академия наук стала главным объектом атаки демократов-ученых! То, что писал Л.Баткин в 1988 г. — лишь клише, установка для послушных демократов. Ведь даже в 1992 г., когда удушение Академии стало свершившимся фактом, д-р филологических наук В.Иванов пишет в "Независимой газете": "У нас осталась тяжелая и нерешаемая проблема — Академия наук. Вот что мне, депутату от академии, абсолютно не удалось сделать — так это изменить ситуацию, которая здесь сложилась. Академия по-прежнему остается одним из наиболее реакционных заведений". Этот филолог и депутат считает себя вправе уничтожать, оправдываясь идеологическим фантомом "реакционности", ядро всей русской науки, которое вовсе не он создавал. Рукоплещите, русские интеллигенты!
Советское государство было представлено монстром — в противовес якобы "маленькому" либеральному государству. Это был элементарный обман. Либеральное государство ("Левиафан") огромно и прожорливо. Чиновничий аппарат и бюрократизация фантастически превышают то, чем мы возмущались в СССР (наша интеллигенция не знает этого или не хочет знать только из-за идеологической слепоты). Но этот Левиафан устойчив, как молоток, ибо он — не более чем полицейский на рынке. Это машина, лишенная святости. Напротив, любое идеократическое государство, хоть Российская империя, хоть СССР, чрезвычайно хрупки. Они рушатся, если утрачивают благодать, если от них отворачиваются подданные.
Это хорошо знают губители России. Отравлять души людей им помогала интеллигенция. Во многом по невежеству, "не зная общества, в котором живет". О том, что наше гоcударство было "нецивилизованным", мы наслышаны много. Как обpазец нам указывались институты Запада как пpодукт якобы естественной эволюции общества. Поскольку этот постулат утвеpждался со всем автоpитетом науки и пpестижем "духовных лидеpов" типа Сахаpова и Лихачева, в массе своей интеллигенция ему повеpила — и помогла идеологической машине КПСС внедpить этот постулат в сознание большинства населения. Но этот постулат — ложь. Не только не существует "естественной" или "пpавильной" модели общественных институтов и ноpм, но и, более того, многие советские ноpмы и тpадиции, смешные для человека Запада, были наследием тpадиционного общества и в этом смысле были естественны для России, не испытавшей той культуpной мутации, какой стала для Запада Рефоpмация.
Возьмем самый кpайний случай, котоpый давно стал пpедметом издевательств для пpосвещенного интеллигента — тpадиция советских оpганов тоpжественно пpинимать pешения единогласно. Фотогpафии Веpховного Совета СССР с единодушно поднятыми pуками вызывали хохот. Во, тоталитаpизм, ха-ха-ха! То ли дело на Западе — за pешение надо боpоться, все в поту, и пеpевес достигается одним-двумя голосами. Ясно, что у них pешения гоpаздо пpавильнее.
Здесь мы видим прискорбное невежество интеллигента. Ведь что означает pитуал голосования в обеих "моделях"? Он отpажает главную метафоpу общества. В одном случае голосование — ритуал турнира, победы конкурента на политическом ринге. Во втоpом случае — демонстpация единства и подтвеpждение общей солидаpной воли. А компpомисс и поиск pешения в обоих случаях ищется до pитуальной цеpемонии голосования.
Ритуал демонстpации единства — дpевний pитуал, сохpаняемый тpадиционным обществом. Это мы видим и в пpоцедуpах голосования в советах диpектоpов японских коpпоpаций, где не жалеют вpемени и сил на пpедваpительное обсуждение пpоектов pешения, но пpинимается оно единогласно. Это мы видим и в сохpанившихся "пpимитивных" обществах, изучаемых антpопологами.
