– Берта, что ты здесь делаешь? – Эта фраза могла бы привести в уныние даже скалу, но Берта – только обольстительно улыбнулась и поплыла к Говарду. – Боже милостивый, Сесил! – Уэйн-младший застыл на месте.

Кто-то ослабил натяжение невидимых нитей, и у Сесил задрожали колени.

– Я уже ухожу, мистер Уэйн. – Голое дрожал тоже. Это слышала не только она, но и Говард, на губах которого заиграла жесткая усмешка.

– Мистер Уэйн? – саркастически повторил он. – Нет, мисс Киган, вы никуда не уйдете!

– В самом деле, Го, милый, сегодня же уик-энд. Я уверена, что у девушки могут быть занятия поинтереснее секретарских.

Кажется, Берта здесь единственная, кто не понимает подтекста, с отчаянием подумала Сесил. А подтекст, между прочим, достаточно зловещий.

– Я не его секретарша!

– Она не моя секретарша!

Два пылких ответа прозвучали одновременно.

– Тогда кто она такая? И почему оказалась здесь? – недовольно спросила блондинка. Берте не нравилось, когда центром внимания становился кто-то другой.

Говард прищурился и с интересом посмотрел на Сесил. Ори этом тонкие морщинки вокруг его глаз стали глубже.

– Хороший вопрос. Кто ты такая, Сесил, и почему здесь оказалась?

Он наслаждался ее смущением. Позже, когда Сесил пыталась восстановить в памяти события дня, ей приходили в голову ответы, которые могли бы стереть с его лица самодовольную улыбку, но в тот момент она не нашла ничего лучшего, чем снова воспользоваться прозрачной уловкой.

– Я принесла твоему отцу документы на подпись.

– Какие документы? Где они? – Говард осмотрел комнату, уверенный, что никаких документов не существует в природе.

– Го, думаю, они на столе у отца. Ты ужасно выглядишь. – Сесил казалось, что он выглядит потрясающе, но она понимала, что именно имеет в виду его мать. Глаза Говарда были воспалены, на подбородке пробивалась щетина; честно говоря, теперь он больше походил на ангела-хранителя Кэм, чем на звезду адвокатуры. – Где ты пропадал?

Сесил бросила на Холли Уэйн благодарный взгляд. Поддержка была нужна ей как никогда.

– Я провел два часа у подъезда Сесил.

– Я тут ни при чем, – раздраженно заметила она, увидев его пылающий взгляд. – Если тебе нравится тратить время даром, это твое дело!

– Ну что ж, тогда поговорим о деле… – протянул он.

Не смей! Темные глаза смотрели на нее с насмешкой. Посмеет. От стыда и неловкости у Сесил свело живот.

– Что я должна была делать? Сидеть и ждать, думая, что могу тебе понадобиться?

– Слово «могу» здесь лишнее.

Его иронический намек был слишком прозрачным. Никогда в жизни Сесил не испытывала такого унижения и не впадала в такой гнев.

Когда Говард увидел ее порозовевшие скулы, его улыбка стала шире.

– Если тебя не интересуют мои чувства, ты мог бы проявить элементарную вежливость и не смущать своих родных! – яростно прошипела она.

Уэйн ответил ей спокойным взглядом, в котором не было и намека на угрызения совести.

– Я вовсе не смущена, – весело заметила Беатрис.

Тут до Берты, наконец, что-то дошло.

– Но она… – Девушка наморщила точеный носик и сравнила свое отражение в зеркале с менее рослой и более пышной фигурой Сесил.

– Она уходит, – огрызнулась Сесил, не желая, чтобы блондинка смотрела на нее сверху вниз.

В отличие от Берты, она не могла надеяться, что соответствует вкусу многоопытного Говарда. Должно быть, он проклинает тот день и час, когда связался с ней. Можно представить себе, какое он испытает облегчение, когда узнает, что «поступать по совести» нет необходимости. Похоже, его отец хорошо знал, на какие кнопки следует нажать, горько подумала она.

– Ты не уйдешь, пока я этого не позволю, – заявил Го ледяным тоном, в котором не было и намека на учтивость.

Сесил услышала дружный испуганный вздох и чей-то нервный смешок, но не успела заметить, кому он принадлежит. У нее зазвенело в ушах от прилива крови.

– Я уйду, когда захочу, и, если ты попробуешь остановить меня, я…

– Что – я? – издевательски спросил Го.

Сесил осмотрелась и увидела, что присутствующие затаив дыхание ждут ее ответной реплики. Ну что ж. Сейчас она закатит ему сцену на глазах у домашних!

– Знаешь что, Го? Встреча с тобой хуже прыщей и свинки! Ты бесчувственный, эгоистичный, коварный… – Она презрительно фыркнула. – Я бы не вышла за тебя даже в том случае, если бы от этого зависела моя жизнь!

– А почему ты думаешь, что она от этого не зависит? – Его квадратный подбородок агрессивно выдвинулся вперед.

– Грейс, ты была права, Я проспорил тебе десятку. Он действительно сделал ей предложение! Чтоб мне…

– Стив! – В голосе Говарда не было и намека на братскую любовь. Он обернулся к только что вошедшему брату и прорычал: – Ну да, сделал! И получил отказ. Похоже, ты не прочь дать мне совет, верно?

Старший брат спрятал улыбку, и его подвижное лицо приобрело торжественное выражение.

– Я пришел сообщить мисс Киган, то есть Сесил… что за ней приехали. – В его зеленых глазах искрился неподдельный интерес.

– Зови его сюда, Стив, – велела Холли Уэйн. – Вернее, их, – уточнила она, когда дверь распахнулась и в комнату влетела Кэм, сопровождаемая своим степенным дядей.

Девочка обвела взглядом комнату, ничуть не смущенная обилием незнакомых людей.

– Тут совсем как в журнале! – восхищенно заметила она, а затем улыбнулась матери. – Привет, ма!

– Так она же старая… – Досада Берты производила почти комическое впечатление. Девушка злобно уставилась сначала на Сесил, потом на Кэм и снова на Сесил, словно хотела прочитать ее возраст по глазам.

И тут Кэм заметила Говарда.

– Го! – Личико ее засияло, и она пулей бросилась к нему.

Я бы с удовольствием сделала то же самое… Эта мысль причинила Сесил боль. На долю секунды она ощутила острую зависть к способности дочери так непосредственно выражать свою радость.

Если она хочет скрыть собственные чувства, надо обдумывать каждое слово, каждый жест. Выражение лица Говарда, наклонившегося и подхватившего Кэм, заставило ее проглотить комок в горле. В искренности его любви к девочке сомневаться не приходилось.

Ошеломленные члены семьи следили за тем, как Говард закружил девочку в воздухе, потом поставил на ноги и пригладил ее растрепавшиеся золотистые волосы.

– А я не мог понять, куда ты исчезла! – Наконец заметив человека, с которым пришла Кэм, Говард разительно переменился. Его лицо стало враждебным, глаза излучали ненависть.

– Я была с дядей Пьером. – Счастливая Кэм посмотрела на человека, молча стоявшего в отдалении. – Мы ездили плавать.

– Ах да, дядя Пьер. – Темные глаза Уэйна встретились с глазами Сесил.

Застывшее в них презрение заставило Сесил инстинктивно сжать зубы и вздернуть подбородок. Наверное, Го решил, что она выдумала еще одну историю, чтобы избавиться от неудобных вопросов. Но Сесил не могла опровергнуть эту гипотезу, не признавшись во лжи. Она взволнованно смотрела на Пьера и думала о том, чем Берни ответит на враждебность Го. Было ясно, что того сдерживает только присутствие Кэм.

– Кэм отлично плавает, – сказал Пьер, тепло, улыбнувшись племяннице.

– Когда я поеду во Францию, то буду плавать в Средиземном море.

– И когда же состоится эта поездка? – не изменившись в лице, спросил Говард.

Остановить Кэм было невозможно. Девочка принялась взахлеб рассказывать о своих планах. Сесил с растущей досадой слушала ее подробный отчет.

– Мама, вот будет здорово, если и Го поедет с нами!

– Здорово, – уныло повторила Сесил. – Но Го очень занятой человек. Возможно, к этому времени он будет уже далека отсюда. – Пришлось собрать остатки достоинства, чтобы не обратить внимания на насмешку, вспыхнувшую в глазах Говарда.

– Я не связан никакими сроками.

– А я связана.

– У нас открытый дом, и мы будем рады принять у себя друга Сесил.

Она губами прошептала Пьеру «нет» и мимикой показала, что говорить об этом не стоило. Но пантомима оказалась тщетной, и Сесил пожалела, что ничего не объяснила ему утром.