— Так это правда? — прошептала она. — Он сказал, что советники убили его брата Джавана и всех остальных, а его самого оставили в живых только для того, чтобы дать жизнь наследникам.

— Если он поведал вам это, то значит, он вам доверяет, — промолвил Тиег. — Но поверите ли вы нам? Нам нужно знать все про его рану.

Прикусив губу, Стэйси потрепала пса за ушами.

— Вы должны знать кое-что еще, — выдохнула она наконец. — С рукой дело плохо, на нее наступила лошадь, и все кости раздавлены… Но, думаю, его беспокоит не только это. Он написал бумагу, в которой дядю Сигера и моего кузена Грэхема назначил регентами.

— Документ? — изумленно воскликнул Джесс, переглядываясь с Тиегом.

Юный Целитель подошел ближе к Стэйси и ласково и серьезно взглянул на молодую женщину.

— Сударыня, у нас много вопросов и совсем мало времени. Я думаю, вы сознаете, точно так же как и мы, насколько отчаянно положение короля. Мы знаем, что ваша мать была Дерини. Позволите ли вы прочесть в вашем сознании все, что я должен знать? Клянусь своим священным саном Целителя, что не причиню вам вреда, и прочту лишь то, что имеет отношение к королю.

Слабая улыбка тронула ее губы.

— У тебя голос мужчины, но по возрасту ты никак не можешь быть Целителем.

Он тоже улыбнулся в ответ с несколько самодовольным видом.

— Мои наставники говорят, что это особый случай. Мой отец был Целителем, его звали Райс Турин. Возможно, вы слышали о нем?

— О, да, — теперь и она широко улыбнулась в ответ. — Райс Турин и вся его родня были преданы Халдейнам. Я сделаю то, что вы мне скажете.

— Тогда присядьте на корточки рядом со мной, — предложил он, опасливо покосившись на волкодава. — И, пожалуйста, заверьте вашего приятеля, что я не желаю вам зла.

— Это ты о Конни? О, да он просто большой младенец. Он тебе ничего плохого не сделает.

Она присела, спиной опираясь о парапет, и волкодав тут же развалился у ее ног, опустив огромную голову хозяйке на колени. Джесс устремил взгляд на равнину, чтобы вовремя заметить, когда вернутся мужчины, а Тиег присел рядом со Стэйси.

— Постарайся быстрее, — шепотом велел ему Джесс.

— Ну, конечно, — подтвердил тот.

Стэйси закрыла глаза даже прежде, чем Тиег коснулся ее висков. Защиты, которые ощущали они с Джессом прежде, растаяли при первом же прикосновении, и она лишь тихонько вздохнула, когда он взял контроль над ее сознанием. Заблокировав ее скромные способности, он двинулся глубже, поглощая все воспоминания, накопленные со дня прибытия Райса-Майкла. План короля можно было бы назвать блестящим, если только он сработает… но он также был очень опасен. И все же теперь, когда они знали обо всем, то, возможно, сумели бы помочь привести этот замысел в исполнение, невзирая на все сопротивление королевских сановников.

Однако состояние раненой руки короля внушало опасения, даже хотя Тиег заключил, что этот «тациль», который вручила Райсу-Майклу повитуха Стэйси, скорее всего, был ничем иным, как снадобьем под названием «таллицил», которое Целители всегда применяли в подобных случаях. Он бы сам предложил именно это. Жаль только, что с собой у него таллицила не было, чтобы дать его Стэйси взамен утраченного, а со смертью деревенского Целителя не осталось никого, кто смог бы приготовить его заново.

Тем не менее, теперь он знал все, что необходимо. Вернув Стэйси ее способности, — которые сводились лишь к слабеньким защитам и зачаткам чар истины, — он поспешил ее заверить в том, что все друзья и союзники короля, если понадобится, окажут поддержку келдорцам. Она изумленно взглянула на него, когда Тиег вывел ее из транса.

— Моя мать была куда способнее меня, — прошептала она, вновь принявшись почесывать за ухом своего волкодава. — Не знаю, чем я сумею помочь королю.

— Вы можете стать его глазами и ушами в Истмарке, — отозвался Джесс, присаживаясь на корточки рядом с ними, чтобы Тиег наскоро поделился с ним полученными сведениями. — Если Грэхем с Сигером станут регентами после смерти короля, то, по крайней мере, у нас будет хоть небольшая надежда сломить власть сановников. Теперь, когда Альберт с Полином вышли из игры, можно сказать, что процесс начался. Нужно только не дать ему замедлиться.

— Если король умрет, — Стэйси решительно вскинула подбородок, — то Грэхем с Сигером придут к воротам Ремута с вооруженным отрядом за спиной и потребуют уважать свои права и права юного принца. Мы его не подведем, мастер Целитель. Скажите ему это, если его увидите. И передайте то же самое всем его друзьям-Дерини.

— Непременно, сударыня, — заверил ее Тиег.

С того самого дня, как король прибыл в Лохаллин, Джорем велел, чтобы в зале Камберианского Совета на страже постоянно находился кто-то, готовый ответить на мысленный зов Анселя и его товарищей. Когда Тиег попытался нащупать контакт, после того как они с Джессом встретились с хозяйкой Лохаллина, был как раз черед дежурить Кверона Киневана. Спустя полчаса, как он получил доклад Тиега, он собрал всех прочих вождей повстанцев вокруг восьмиугольного стола и рассказал им обо всем, что поведал ему Тиег.

— Замысел с приложением к завещанию просто блестящий, — признал Джорем. — Но сможет ли он осуществить его до конца?

Кверон пожал плечами.

— По крайней мере, у меня возникло впечатление, что Стэйси и ее родичи сделают все от них зависящее, чтобы в случае необходимости исполнить королевскую волю. По счастью, их преданность всецело перевешивает тот факт, что им самим смерть короля принесет определенные выгоды. Поэтому нам не стоит тревожиться о том, вправе ли мы оказать им поддержку.

— Верно, — согласился Ниеллан. — И одной лишь угрозы существования этого кодицилла должно оказаться достаточно, чтобы удержать в узде Рана с Манфредом, поскольку теперь смерть короля не принесет им желанной выгоды, ведь им придется делить власть с келдорцами. Как только они об этом узнают, то думаю, сделают все от них зависящее, чтобы сохранить королю жизнь. Жаль только, что он не смог издать воззвание, в котором бы обличил своих сановников во всех их злодеяниях и призвал верных келдорцев освободить его и всю его семью от гнета советников. Они бы ему помогли, если бы он решил остаться на севере. Увы, но он должен вернуться в Ремут из-за Микаэлы и маленького принца.

— Все мы исходим из того, — заметил отец Рикарт, — что король сможет оправиться от раны. — Молитвенно сложив руки перед собой, он принялся кончиками пальцев постукивать по губам. — Конечно, мы получили сведения даже не из вторых, а из третьих рук, и все же этот жар меня очень тревожит. Мы должны благословлять того неведомого нам Целителя, который оставил таллицил повитухе, но даже этого средства может оказаться недостаточно.

— Вы утверждаете, что рана может угрожать его жизни? — переспросил Джорем.

Рикарт пожал плечами.

— Невозможно утверждать наверняка, ведь я сам не видел короля. У него жар, его терзают сильные боли. Не говоря уже о том, что я отнюдь не доверяю любым лекарям Custodes, я сильно сомневаюсь, что добрый мастер Стеванус сумел как следует выправить сломанные кости. Если рука так и заживет, невзирая даже на прочие возможные осложнения, скорее всего, он никогда не сможет владеть ею в полной мере. И Кверон вам скажет, — а Камлин подтвердит на собственном опыте, — что впоследствии Целитель зачастую оказывается бессилен что-либо поправить.

Камлин невольно потер запястья и кивнул, искренне сочувствуя королю.

— А может, нам послать Целителя, чтобы он мог исподволь затесаться в королевскую свиту? — спросил он. — Если его переодеть…

Джорем покачал головой.

— Все это кончится для нас только потерей еще одного человека… если и не самого Целителя, которого могут схватить даже прежде, чем он встретится с королем, то, возможно, самого короля, едва лишь окружающие обнаружат, что он был чудесным образом исцелен.

— Я думал, мы уже согласились с тем, что существование кодицилла его защитит, — заметил Ниеллан.