Чем дальше мы продвигаемся на запад, тем сильнее ощущается разрыв между традиционным укладом, сохранившимся на юго-востоке страны, и «сверхцивилизованным» побережьем. Особенно это заметно в третьей – после финансовой Касабланки и официального Рабата – культурной столице страны. Конечно, за терракотовыми стенами Марракеша (это слово по-берберски означает «прекрасный» или «красный», отсюда же, кстати, и название всего государства) скрывается и самая знаменитая в Марокко медина, и старинная площадь Джема-аль-Фна, где, как и века назад, крутят свои сальто акробаты, выступают заклинатели змей и пытаются вогнать публику в транс все те же гнауа. Однако нам город запомнился более всего разлитой повсюду атмосферой «сладкого безделья»: недаром он уже много лет притягивает знаменитостей, построивших себе здесь роскошные виллы, которые порой лишь угадываются за высокими непроницаемыми заборами.

Как и всегда весной, на пике сезона, Марракеш полон туристов, в основном из Испании и Франции, а также из Израиля (здесь живет много сефардов еще со времен изгнания их из Испании). Не испытывает недостатка в приезжих и все Марокко, что и неудивительно: эта уникальная страна на сегодняшний день являет собой редкий образец безопасного арабского мира: мусульманская монархия, в которой мирно уживаются разные народности и религии. Порой в поселках можно увидеть рядом и характерную магрибскую мечеть с единственным минаретом (тогда как в других арабских странах их обычно четыре или шесть), и христианский храм, и синагогу.

Нашей компании, состоящей из людей мирных и толерантных, эта страна очень подходит.

Александр Гафин

ссылка на оригинальный текст статьи

Первый сюрприз, свидетельствующий о многосоставности канадской культуры, ожидал меня сразу по прибытии. Судите сами: столица страны Оттава находится в англоязычном штате Онтарио. Соответственно облик ее сильно американизирован, для обозначения улиц используется слово «стрит», а персонал гостиниц и торговых центров говорит исключительно по-английски.

В центре города, на берегу реки Оттавы, возвышается холм, увенчанный знаменитым неоготическим зданием канадского парламента. А как раз напротив него, на другом берегу, разместился Канадский музей цивилизации. До него рукой подать – надо только перейти старинный чугунный мост. Однако, сделав это, вы попадаете не просто в другой город (Гатино), но и фактически в другую «страну» – провинцию Квебек. Ведущие к музею транспортные артерии теперь именуются «рю», в ресторанах готовятся изысканные парижские блюда, а местные жители норовят заговорить с вами на французском языке. Красота, да и только…

Радует глаз и облик самого музея, виднеющегося уже с моста. Суперсовременное здание причудливо «растекается» вдоль реки, своими зооморфными формами напоминая лениво разлегшееся крупное животное. «Или нет, скорее, – индейский тотем», – подумала я, подойдя поближе, чтобы разглядеть фасад. И оказалась недалека от истины.

Выставочный комплекс выстроен на том самом месте, где несколько веков прямо в чаще девственного леса располагалось индейское святилище, украшенное столбами с резными изображениями божеств. Парламентский холм тогда еще пустовал, по Оттаве скользили каноэ, а о белых людях никто слыхом не слыхивал.

С тех пор прошло очень много времени. Теперь самый богатый экспонатами, самый компьютеризированный, набитый всяческой техникой и просто наиболее посещаемый музей Канады имеет уже солидный возраст и в то же время очень юн. Ему одновременно 150 и 15 лет – это как посмотреть. Первая коллекция, посвященная канадским истории и культуре, была представлена на всеобщее обозрение местным Геологическим обществом в 1856 году. К 1927-му она разрослась до Национального музея Канады, позже переименованного в Национальный же музей человека (Museum of man). Но двадцать лет назад набиравшие силу феминистки обратили внимание общественности на обидную двусмысленность названия (оно могло толковаться и как некий «Музей мужчины»). Тогда, ко всеобщему удовлетворению, нашлось нейтральное и в то же время более масштабное название: «Музей цивилизации». Наконец, в 1989 году разросшееся за полтора века собрание переехало в специально спроектированный «дворец» и тем самым обрело новую жизнь.

В конкурсе на строительство нового помещения принимали участие лучшие мастера со всего мира, но победил канадец Дуглас Гордон. Он предложил сложную «смесь» из фольклорных мотивов и последних «писков» постмодернистской архитектуры. В результате комплекс из двух корпусов получился не просто функциональным, но и внешне эффектным.

Оба здания построены из желтоватого известняка, добытого в карьерах провинции Манитоба, и отделены от берега живописным каскадом зеленых террас. Кураторское, выделенное под кабинеты сотрудников и хранилища-запасники, – более скромно. Сама экспозиция размещена в главном, том, что похоже на тотемную маску и диковинное чудище одновременно. Впрочем, по словам архитектора, эта форма подсказана особенностями местного ландшафта и ассоциироваться должна с ветром, овевающим извилистые берега северных рек, с отрогами гор, причудливыми очертаниями тающих ледников и прочими природными красотами... А также – напоминать об уязвимости и хрупкости человека в этом огромном прекрасном мире.

Не менее величественная картина предстает глазам посетителя, и когда он попадает вовнутрь. Здесь его встречают и гигантские коридоры с прозрачными стенами, откуда открывается чудесный вид на Парламентский холм, и лабиринты залов, ведущие буквально «в глубь» истории, и лестницы-эскалаторы, увлекающие в подкупольные пространства с росписями на темы индейской мифологии…

«Музей цивилизации» – это звучит гордо. Переехав в новое здание, дирекция кардинально изменила принцип построения и направление деятельности музея: он отошел от узкоместной специализации и начал осуществлять международные проекты. Чтобы композиционно объединить локальное и глобальное, Совет кураторов пошел по испытанному пути: сочетал постоянную экспозицию, которая по-прежнему представляет Канаду, с масштабными гостевыми выставками из самых разных уголков мира. В то время как три интерьерных «кита»: залы индейской культуры, аборигенных народов и канадской истории (о них речь пойдет ниже) – занимают большую часть выставочного пространства и всегда доступны, несколько галерей, расположенных на разных этажах здания, как бы предлагают публике образную «информацию для сравнения и размышления». Причем объем этой вечно обновляющейся информации необычайно широк: в разные годы музей рассказывал своим посетителям наглядные истории о скандинавских викингах и рукописях Мертвого моря, о культуре Сибири и Аляски, об исламском искусстве Кувейта, о Древнем Египте и габсбургской Австрийской империи. Наш визит совпал с демонстрацией бисерной вышивки народов Восточной и Южной Африки, не так давно завершился проект, посвященный международному дизайну 1960-х, а за стеной уже развешивалась грандиозная экспозиция «Петра: затерянный каменный город», организованная под патронатом иорданской королевы. В 2007 году сюда приедут сокровища древнекитайского искусства из Пекинского национального музея, почти никогда не покидающие пределов Поднебесной, а в планах на более отдаленное будущее – интересный проект совместно с нашей страной – «Древние степи». Два музея – тот, по которому мы в данный момент гуляем, и Самарский областной историко-краеведческий, создадут единую экспозицию, посвященную первобытной жизни на степных просторах южной России и в канадских прериях. Цель выставки, показать которую предполагается по обе стороны океана, – сравнить механизм адаптации человека к сходному ландшафту в двух областях. По словам сотрудницы Канадского музея Елены Пономаренко, ни до чего подобного никто в музейном мире еще недодумывался.