после участия в заговоре был препровожден в Тауэр, а в 1572 году там же и казнен. Взойдя на эшафот, он воскликнул: «Я первый страдаю в царствование Ее Величества. Дай Боже, чтобы я был последним!» Однако спустя 14 лет Мария Стюарт все же была обезглавлена. В 1601 году та же участь постигла Роберта Деверо, графа Эссекского, бывшего фаворита Елизаветы, вздумавшего поднять против нее мятеж. Сидя в Тауэре, Деверо писал королеве письма прощения, но они оставались безответными. Ему отсекли голову на Тауэр-хил. Одна из башен теперь носит его имя.

Знаток философии, истории и древних языков, бретер и игрок, завсегдатай кабаков, первая рапира Англии, Уолтер Рэйли вызывал восхищение современников. Сочиненные им песни приводили в восторг Эдмунда Спенсера, а Бен Джонсон советовался с ним в вопросах драматургии, Бэкон считал за честь состязаться с ним в красноречии, Майерн брал у него уроки физики, а корабелы учились у него строить морские суда. Сам лорд-адмирал Англии однажды оказал ему неслыханную честь, смахнув пыль с его сапог. Рэйли завез в Англию табак и картофель.

Уолтера Рэйли бросали в королевскую тюрьму трижды. Большая часть его заточения прошла в Кровавой башне и Садовом доме, где одна из террас до сих пор называется Прогулкой Рэйли. Современники говорили, что за время его пребывания в Тауэре «королевская тюрьма превратилась в Академию наук и искусств». В тюрьме его посещали поэты, ученые и изобретатели; в Садовом доме Рэйли дистиллировал спирты и эссенции, здесь же он изобрел свою знаменитую тонизирующую микстуру, названную его именем, нашел способ перегонки соленой воды в пресную и написал свои фундаментальные труды: «Трактат о кораблях», «Прерогативы парламента» и многотомную «Всемирную историю».

Вряд ли вызовет удивление тот факт, что он был фаворитом Елизаветы. Впрочем, она же и заточила его в Тауэр в первый раз — за то, что он тайно женился на Элизабет Токмортон. И только счастливый поворот судьбы принес Рэйли и его жене освобождение.

В 1603-м умирающая Елизавета утвердила наследником престола сына Марии Стюарт шотландского короля Якова VI — и тот стал английским королем Яковом I. Ничтожный и трусливый, к тому же католик, симпатизирующий Испании, он вызвал недовольство английских патриотов. Среди них был, разумеется, и Рэйли. За что и попал в Тауэр во второй раз. Казалось, его ничто уже не могло оттуда вызволить.

Но в 1616-м Рэйли сообщил Якову о том, что ему вроде бы известно о существовании в Гайане золотых рудников, и просил позволения уехать туда, чтобы начать разработку. И король согласился. Прибыв в Южную Америку, Рэйли разграбил испанские колонии и утвердил там британский флаг. Взбешенный испанский король потребовал от Якова для королевского пирата смертной казни, и Рэйли в третий, теперь уже последний раз, очутился в Тауэре. Вскоре Яков подписал смертный приговор. Тюремщик зачитал этот приказ Уолтеру Рэйли в 8 утра 29 октября 1618 года. Тот вскочил с постели, поспешно оделся и вышел из комнаты. В дверях его встретил брадобрей: «Сэр, мы еще не завивали вашей головы сегодня». «Пусть ее причешет тот, кто ее возьмет», — ответил Рэйли.

На эшафоте он вел себя с обычным пренебрежением к смерти. Когда все было кончено, в толпе среди общей тишины кто-то воскликнул: «Где мы найдем еще такую голову, чтобы снести ее с плеч?»

В правление Карла II (1630—1685 годы) ирландский авантюрист полковник Томас Блад, герой Гражданской войны, сражавшийся на стороне Оливера Кромвеля, попытался похитить драгоценности английской короны. 9 мая 1671 года Блад с двумя сообщниками явился в Тауэр под тем предлогом, что ему и его друзьям очень хочется взглянуть на королевские регалии. А сделать это Бладу было нетрудно — незадолго до этого он вошел в доверительные отношения с хранителем и уж совершенно усыпил бдительность последнего, предложив заключить брак между его дочерью и своим племянником. Когда ни о чем не подозревавший хранитель показывал посетителям королевские регалии, те неожиданно сбили его с ног и, прихватив сокровища, пустились наутек. Однако довести до конца свой дерзкий план им так и не удалось — вскоре все трое были схвачены и заключены в тауэрскую темницу.

Но арестованный Блад заявил, что разговаривать он будет только с самим королем. Содержание той беседы осталось тайной, но после нее Карл II назначил ему пенсию в 500 фунтов и выделил земельный участок. Некоторые историки полагают, что именно Карл намеревался с помощью полковника похитить королевские регалии, чтобы инкогнито продать их «на сторону», так как в то время очень нуждался в средствах. Смотритель же сокровищ за понесенный моральный и физический ущерб получил от короля 200 фунтов.

Восстания шотландцев, вызванные отстранением Стюартов от власти, привели к тому, что Тауэр заселили шотландские лорды. Шестеро из них были приговорены к смертной казни. Когда наутро комендант тюрьмы отправился в Наместничий дом, чтобы зачитать смертникам указ, обнаружилось, что одному из лордов удалось бежать. Его жена подкупила стражу, проникла в тюрьму, переодела мужа в женское платье и вывела его оттуда. Узнав об этом, король Георг I, понял всю комичность происшедшего и лишь развел руками: «Для человека в положении милорда действительно больше нечего было делать». Видимо, к XVIII веку Тауэр стал не столь уж неприступен...

После поражения в апреле 1746 года принца Карла Эдуарда Стюарта при Каллодене 50 знатных горцев были признаны Парламентом виновными в государственной измене и повешены, а шотландский лорд Саймон Ловат после недолгого заключения стал последним обезглавленным на Тауэр-хилл человеком благородного происхождения, побывавшим в стенах королевской тюрьмы.

В 1820-м Тауэр «посетил» депутат Фрэнсис Бардет, проповедующий «свободу, равенство и братство». Десять недель Бардет жил в Тауэре, причем вместе с семьей, там его посещали и друзья. Охранники смотрели на него как на своего друга. Перед тем же как покинуть Тауэр, Фрэнсис отправился к коменданту и горячо поблагодарил его за любезное обращение.

Потеря Тауэром «королевского статуса» усугубилась еще и делом «заговорщиков с улицы Кэто» — нескольких голодранцев, задумавших «обустроить» Англию, убив всех 15 министров. Суд приговорил их к смертной казни, после чего они очутились в Тауэре: хорошая еда, прислуга, камин и чистая постель сделали несколько последних дней их жизни гораздо приятнее, чем обычно бывало на воле...

В XIX веке Тауэр на время перестал быть королевской тюрьмой. И хотя на долю Ее Величества королевы Виктории выпало немало восстаний и покушений на монаршью жизнь, она придерживалась того мнения, что жажда царственной крови является признаком умопомешательства. Поэтому за долгие годы ее правления все мятежники препровождались в Бедлам (сумасшедший дом).

XX век добавил к числу узников Тауэра несколько новых имен, причем преимущественно немецких. В 1915-м первой жертвой нового времени стал Карл Ганс Лоди — 39-летний морской офицер, обвиненный британскими властями в шпионаже в пользу кайзеровской Германии и приговоренный к расстрелу на «стуле смерти» — таким образом в рутину тауэровских экзекуций было внесено некоторое разнообразие.

В сентябре того же года в Тауэр был брошен 25-летний Фернандо Бушман, скрипач, также обвиненный в шпионаже. Рассказывают, что всю ночь перед казнью он играл на скрипке — за всю тысячелетнюю историю Тауэра его мрачные казематы никогда не слышали Моцарта.

Наиболее «громким» узником Тауэра в XX веке стал Рудольф Гесс, личный секретарь и заместитель Гитлера по партии. В 1941 году он прилетел в Лондон с предложением мира (так называемая «миссия Гесса»). Его продержали в Домике Королевы с 17 по 21 мая 1941-го, после чего перевели в другую тюрьму.

Со времен Вильгельма Завоевателя каждый заключенный королевской тюрьмы заносился в «Книгу узников». В результате «Книга» составила несколько массивных томов, куда были помещены имена всех осужденных, их приговор, время пребывания, место заключения. Список только наиболее почетных, высокопоставленных узников составил 730 человек, в том числе 17 женщин. За всю историю Тауэра здесь сидело 10 узников королевской крови, из которых 6 были казнены. Из высокопоставленных особ в королевской тюрьме умерли 6 человек, причем один покончил жизнь самоубийством и один умер от разрыва сердца, узнав о собственной реабилитации.