В этот момент появилась Сильвия и со словами благодарности взяла их. Француженка поспешила к себе в комнату, и тут глаза Сильвии неожиданно встретились с моими но лишь на секунду. Думаю, я слегка покраснел. Меньше всего мне хотелось бы копаться в подробностях ее переживаний, но я чувствовал, что она не сможет быть со мной естественной, и почти радовался необходимости из-за пожара отложить объяснения.
Сильвия направилась в свою комнату, а я бегом бросился к окну в дальнем конце коридора, которое, слава Богу, оказалось незарешеченным. Распахнув его настежь, я высунулся наружу. Было ясно, что пожар распространяется с огромной скоростью: прямо подо мной из окна валили клубы дыма и сыпались искры. В саду я увидел людей и позвал их. Голос Лонгдона ответил мне:
— Это вы, Дэй? Мы считали, что вас уже нет в живых. Сколько человек с вами?
— Сильвия Шэйн и восемь «ангелочков», — крикнул я ему. — Мы заперты за стальной дверью в конце верхней лестницы. Вы можете взломать ее?
— Нет, — откликнулся он. — Мы десять минут пытались это сделать, но тут нужен динамит. Здесь нет лестниц, поэтому вяжите веревку из простыней.
— Ладно! — рявкнул я и захлопнул окно.
Меня вовсе не воодушевляла эта перспектива. Чтобы спустить вниз девять женщин, надо немало времени, а дым уже вползал в коридор из-под двери комнаты мисс Палестины.
Сильвия первая появилась в коридоре, потому что была уже частично одета. Она выглядела нездоровой и усталой, но не была испугана, хотя опять быстро отвела в сторону взгляд.
Я немедленно сказал ей, что надо делать, и она тут же принялась связывать постельное белье, которое я приносил из комнат.
Вообще говоря, девушки вели себя лучше, чем можно было ожидать, и поняв, что от них требуется, энергично взялись за дело. Вскоре у нас была готова веревка длиной в тридцать футов. Я лично проверил каждый ее узел, а девушки в это время подтащили к окну кровать, к ножке которой я прикрепил конец веревки.
Поскольку мисс Палестина создавала много шума, я решил сначала избавиться от нее и дважды обвязал конец веревки вокруг ее тела.
Она была в таком страхе, что наотрез отказалась вылезать из окна. Я схватил ее на руки и буквально вытолкнул из окна ногами вперед, попросив девушек подержать веревку.
За ней я хотел отправить Сильвию, совсем еще слабую после всего, выпавшего на ее долю, но она и слышать не хотела об этом. Я не стал мешкать с уговорами: из-под двери в коридор уже высовывались языки пламени, а другой конец его скрывался в густом дыму.
Следующей я спустил маленькую негритянку, в широко раскрытых глазах которой читался беспредельный ужас, хотя все это время она молчала, словно испуганный зверек. Затем внизу оказались мисс Греция, мисс Англия и мисс Турция, но каждая операция отнимала несколько минут, а у меня на руках оставались, помимо Сильвии, барышни из Франции, Китая и Танганьики.
Сильвия продолжала отказываться, и я отправил вниз мисс Танганьику. Обернувшись, я обнаружил, что прекрасная китаянка упала в обморок. Тяжело дыша и спотыкаясь, мы обвязали вокруг нее веревку и вытолкнули безжизненное тело из окна.
Мои глаза слезились от дыма, а в пятнадцати футах позади уже бушевало пламя, прорвавшееся сквозь дверь и пожирающее теперь противоположную стену. Я, в общем-то, не склонен к панике, но скорость распространения огня серьезно беспокоила.
Жара становилась невыносимой, по нашим лицам ручьями струился пот, каждый последующий спуск казался длиннее предыдущего, и я начал опасаться, что мы не успеем выбраться отсюда. Пока я держал веревку, спуская очередную пленницу, я заставлял остававшихся девушек высовываться из окна и вентилировать легкие, но сам, торопясь, не делал этого, и моя грудь буквально разрывалась от боли. Коридор позади нас был сплошной стеной огня и, хотя я напрягал всю свою волю, движения становились все более замедленными и неуклюжими.
Я понял, что мне не удастся продержаться и двух минут.
Нас спасла Сильвия. Она видела, как я пошатнулся и чуть не рухнул, обвязывая веревку вокруг мисс Франции, и поняла мое состояние. Высунувшись из окна, она крикнула вниз, что мы погибнем, если никто не поднимется нам на помощь. В эту секунду француженка без чувств упала на меня, но нам каким-то образом все же удалось вытолкать ее из окна и удержать в руках дергающуюся веревку. Больше я ничего не помнил и очнулся уже в саду.
Позже нам рассказали, что Лонгдон вскарабкался по веревке, и, когда спускал на землю нас с Сильвией, мы оба были уже без сознания.
Мы настолько были измучены, что едва добрались до машин, а несколькими минутами позже до постелей, и до следующего утра я начисто выключился из происходивших событий.
В суматохе пожара О`Киву, «мадам» и еще дюжине обитателей «Дома» удалось скрыться. Все, кого схватил Хэнбари, оказались мелкой рыбешкой — в основном это были слуги-арабы и охрана. Трое из них были убиты в схватке и еще пятеро опасно ранены, а в наших рядах насчитывалось шесть серьезных потерь, включая двоих мертвых и Мустафу, раненого в правую руку.
Похоже, Гарри был в восторге от схватки, несмотря на то, что у него на лбу красовалась шишка размером с яйцо, и он с удовольствием купался в лучах Клариссиного внимания, граничащего с обожанием.
Она рассказала нам, что Сильвия выглядит лучше, чем можно было ожидать, и даже заявила, что готова сегодня же вернуться в Каир.
Прошлой ночью доктор дал Сильвии снотворное, она хорошо выспалась и больше всего жаловалась на сильную простуду, хотя все ее тело было в синяках и кровоподтеках. До сих пор она ни словом не обмолвилась о случившемся, но нас радовало, что эти ужасные события не сломили ее и она пыталась высоко держать голову.
После ланча она спустилась вниз в одежде, раздобытой для нее Хэнбари которая ей совсем не шла. Казалось, она не вполне твердо держалась на ногах, однако изъявила готовность сделать заявление полиции. Мы позвонили Хэнбари и Лонгдону и собрались было удалиться, но она сказала, что не станет возражать, если мы останемся выслушать ее рассказ.
Считая, что ее везут в полицейское управление, она поехала со лжеполицейским. Как и предполагал Эссекс-паша, машина неожиданно свернула с дороги во двор частного дома, и ворота тут же закрылись за ними. Прежде чем она успела сообразить, что происходит, из дома выскочили несколько человек, ее вытащили из машины и отвели в дом, где насильно сделали укол. После чего она потеряла сознание и пришла в себя уже только на заднем сиденье самолета, одетая в арабскую одежду.
В это месте Хэнбари кивнул и заметил:
— Именно информация, полученная из полиции каирского аэропорта помогла найти вас. Мы никогда не слышали о «Доме ангелов» и были совершенно сбиты с толку, но самолет с «больной женщиной» на борту не прибыл в Александрию, что показалось нам подозрительным. Я вспомнил, что в Исмаилии владельцем частного самолета является лишь один человек — Сулиман Тауфик-бей. Он не пользуется аэропортом Исмаилии, оборудовав взлетно-посадочную площадку недалеко от своего дома. Я навел справки и выяснил, что около четырех часов пополудни там приземлился самолет. По времени прибытия было похоже, что самолет вылетел из Каира, а его описание совпадало с описанием каирской полиции. Дело совершенно прояснилось, когда мне удалось выдавить из слуг Сулимана, что его дом действительно является «Домом ангелов».
Сильвия кивнула.
— И слава Богу. Но я продолжу. Когда меня привели туда, действие наркотика ослабло. В комнате внизу меня встретил, судя по описанию мистера Дэя, сам О`Кив. — Она слегка поежилась. — Это жуткий субъект, холодный, как рыба, и с глазами, как у змеи. Он запугивал меня всем, чем мог, требуя подписать разрешение, позволяющее ему или его представителю изъять из моего банка нижнюю половину таблички. Сначала я, разумеется, отказалась, но они взяли меня наверх и прибегли к легкому нажиму. Тогда я решила не рисковать и подписала все, что от меня требовали. Потом они забрали мою одежду и заперли меня, чтобы я не убежала. В этом-то состоянии мистер Дэй и нашел меня.
