— Поверьте, мне бы очень хотелось, чтобы и вы и ваши совы мирно порхали там, где им заблагорассудится. Вы думаете, я с радостью взялся за строительство в этой дыре? Я сначала вообще отказался. У меня были свои планы. Но после того, как я так поступил тогда с Джульет, черт подери, мне надо было как-то исправить положение. Она-то считает, что строительство этого завода в глуши — лучшая в мире идея. Вот я и согласился, решив, что после того инцидента… хм… это хотя бы как-то…
— Ничего не понимаю. Что же вы такого ужасного сделали? Растратили деньги, принадлежащие компании?
— Хуже. Гораздо хуже, — мрачно произнес он. Потом поднялся, подошел к окну и хмуро наблюдал, как голова Хаммерсмита мелькает за стеклом — вверх-вниз, вверх-вниз.
— Вы раскрыли кому-нибудь секреты вашей фирмы, да?
— Нет, еще хуже.
Линди пыталась убедить себя, что ей нет дела до проблем Ника Джарретта. Но ничего не получалось. Любопытство разбирало ее.
— Так что же вы все-таки сделали?
— Я дал слово Джульет никому об этом не рассказывать. Как-никак, мы с ней столько вместе проработали…
Голос его звучал совсем тихо. Казалось, он забыл, где находится, ушел в свои мысли. Но, спустя мгновение, продолжил:
— Джульт создавала «Олдридж Авиейшн» с нуля. И когда ей захотелось расширить компанию, я вошел в нее как партнер. Она разбирается в самолетах чуть ли не лучше меня. Видели бы вы, как она летает на своем стареньком трехмоторном. Она выходит из виража так, что хвост самолета даже не дрогнет. Если вам кажется, что это легко, попробуйте сами сесть за штурвал.
Линди ощутила острый укол ревности. Это было так неожиданно, что привело ее в замешательство, и она вскочила. Что же с ней происходит? Как она может ревновать к совершенно неизвестной ей Джульет Олдридж? Правда, эта женщина послала кого-то шпионить за Линди в магазин военного обмундирования и в магазин, где она покупала мороженый йогурт. Уже за одно это можно было невзлюбить ее.
Несмотря ни на что, Линди чувствовала к ней настоящую зависть, услышав восхищение в голосе Ника. Сама Линди не умела летать ни на каких самолетах. Ей больше нравилось прочно стоять ногами на земле. Любоваться тем, как летают ее совы. Но… этим Ник Джарретт не стал бы восхищаться, не прельстишь его какими-то совами…
— Ради Бога, — воскликнула она, — хватит уже! Ник взглянул на нее.
— Вот и я говорю: хватит уже. Мне пора приниматься за работу — меня ждет строительство. Вот так.
Запихнув руки в карманы своих мятых брюк, он стоял — упрямый, непримиримый… и очень красивый. Солнечные лучи, пробивавшиеся в окно, золотили прядки его взъерошенных волос. Его мужское начало подавляло все в этой маленькой кухоньке. Он был чужим в этой тесноте. Его место было там, под открытым небом, среди дикой природы.
Линди закинула ремешок сумки на плечо. Она оказалась такой тяжелой, что Линди склонилась на бок, но устояла и, выпрямившись, смотрела на Ника Джарретта.
— У вас еще есть возможность начать со мной переговоры о размещении вашего завода. Пока не поздно, пока я не предприняла последующих шагов.
— И что же вы собираетесь делать? Начнете кидаться в меня камнями? Послушайте, профессор, вы должны разумно отнестись к этому делу. Мне жаль ваших сов. Ужасно жаль. Но я ничего не могу поделать.
Похоже было, что он действительно сочувствует ей. Линди допускала это. Но все же… он оставался ее врагом, отказывающимся идти на компромисс. Она согнула ободок своей кепки.
— Это только начало, Джарретт. Вам предстоит долгая и трудная борьба со мной. И в конце концов я выиграю. Потому что я права.
Он чуть улыбнулся.
— Ну как же! Положительные герои против отрицательных. Справедливость против несправедливости. Приверженцы ревеневого джема в борьбе с заядлыми любителями кофе.
— Вы, конечно, можете обратить все в шутку, если хотите. Но это не шутка! Над невинными существами нависла угроза только потому, что вам захотелось подзаработать.
Он нахмурился. От его шутливого настроя не осталось и следа.
— Послушайте, я строю самолеты потому… потому что люблю их, черт подери. И деньги здесь совершенно ни при чем. Сколько труда вложено в «Олдридж Авиашин», чтобы компания добилась успеха! Я не собираюсь жертвовать всем этим.
Линди не отрывала от него глаз. До сегодняшнего дня она боролась с большой безликой компанией «Олдридж Авиейшн». Теперь, когда она познакомилась с Ником, ее враг воплотился в конкретного человека — мужчину с золотисто-каштановыми волосами и голубыми глазами, который по утрам бывает в дурном расположении духа и, кажется, обладает таким же упрямством, как и сама Линди. Он был опасным человеком, он угрожал ее совам. Но опасен он был не только этим. Он уже сумел затронуть в ее душе какие-то уязвимые места. Когда она находилась рядом с ним, это напоминало ей, как она последний раз, совершив ошибку, летела на самолете в каком-то взвинченном состоянии, совершенно потеряв контроль над собой…
Линди перевесила сумку на другое плечо. Она не должна была допускать, чтобы он оказывал на нее такое влияние. Ведь на карту поставлено слишком многое.
— Джарретт, скоро вы узнаете обо мне еще кое-что, только в бумагах Джульет Олдридж вы этого не найдете. Ее шпионы забыли сообщить, что я очень верный человек. Я обещала совам, что буду защищать их. И ничто, и никто не заставит меня отказаться от этого обещания. Вы еще обо мне услышите! — Повернувшись, она прошествовала по маленькому коридорчику, распахнула дверь, с грохотом сбежала по ступенькам, не обратив внимания на Хаммерсмита, который приветствовал ее, радостно лизнув несколько раз языком.
Итак, Нику Джарретту волей-неволей теперь придется бороться с Линди. А Линди, чтобы противостоять Нику, потребуется собраться с силами ради спасения сов и ради себя самой.
Нажав на педаль акселератора, Линди подогнала свою голубую малолитражку к заправочной станции, как бывалый гонщик. Она почему-то лучше управляла машиной, когда ужасно торопилась. Сегодня ей ни в коем случае нельзя было опаздывать. После стычки с Ником Джарреттом прошла почти неделя, и вот теперь наконец ей представилась возможность по-настоящему схватиться с ним. Со скрипом затормозив у свободной колонки, она выбралась из машины. Позади нее остановился грузовик, из кабины высунулся шофер. Не кто иной, как Ник Джарретт. Она сердито посмотрела на него.
— Что это вы здесь делаете? — подозрительно спросила она.
В ответ он тоже нахмурился.
— Я как раз еду на ваше проклятое собрание, разве не ясно? Странно, как это вы не захватили с собой вашего блондина — чудо-собачку, он бы помог вам устроить там переполох.
— Хаммерсмит остался дома и ведет себя очень хорошо.
Линди не стала рассказывать, что как только она собиралась куда-нибудь уходить, Хаммерс обычно обнимал ее за ноги передними лапами и висел так, что нельзя было его оторвать. В этот вечер ей удалось отвлечь его, бросив яблоко в комнату. Он погнался за ним, а она пулей вылетела из дома.
Ник Джарретт подошел к колонке. Линди схватилась за шланг, чтобы опередить его.
— Я приехала первой, — заявила она. — И из-за вас не собираюсь опаздывать на собрание городского совета.
— Зачем это вам понадобилось втягивать в ваш крестовый поход весь город? И вам не поможет, и я только время потеряю. — Достав из кармана кошелек, он пошел расплатиться и вернулся к своему грузовику.
— Сейчас моя очередь. Дайте мне шланг.
— Я уже сказала, что приехала первой.
— А я уже заплатил. Давайте, наконец, сдвинемся с места. — Он ловко схватил шланг и опустил его в свой бак Линди откинула прядь черных волос. Но легкий летний ветерок горячим дыханием тут же, как бы дразня ее, бросил ей на лицо еще одну прядь. Она не сдавалась. Как только Ник собрался закачивать бензин, она схватила шланг и переправила его в бак своей машины.
— Я была первой, и вы это знаете. Я остановилась по крайней мере на секунду раньше вас.
— Неужели вы не знаете, как обычно все делают? — урезонивал он ее. Профессор, это делается так: сначала вы платите, а потом вам наливают бензин. Все остальные стоят в очереди.
