– Вот и отлично, – удовлетворенно кивнул Тагиров. – Значит, так. Завтра в городе Чисторецке открывается фестиваль народной музыки и самобытного исполнительского мастерства. Фестиваль международный, на него приедет чертова прорва иностранных граждан. Участники соберутся со всех концов света.
Повисла пауза, во время которой Лайма, Корнеев и Медведь успели обменяться недоуменными взглядами.
– Понимаю ваш невысказанный вопрос, – бодро продолжил Тагиров. – И постараюсь объяснить. В городе Чисторецке помимо прочих достопримечательностей есть институт прикладных нанотехнологий. Новый институт, молодой. Он создан меньше года назад на базе одного местного оборонного НИИ. Вы наверняка в курсе, какое значение придают сегодня этой перспективнейшей научной отрасли на самом высоком уровне.
– Премного наслышаны, – согласился Корнеев, нахватавшийся знаний в Интернете.
– Пару месяцев назад сотрудники этого института, заместитель директора по науке Полянский и его правая рука, один из ведущих специалистов Мельченко полетели на международный симпозиум по нанотехнологиям в Брюссель. Событие вроде бы рядовое, однако оно сопровождалось некоторыми подозрительными происшествиями. Сначала из аэропорта исчез багаж ученых, который потом волшебным образом объявился уже в отеле. Далее. На протяжении всего пребывания российской делегации в Брюсселе было отмечено необычайно пристальное внимание к ней со стороны довольно странных благотворительных организаций и даже одного культурного фонда: попытки завязать дружеские и деловые контакты, попытка заинтересовать финансовой поддержкой, грантами и так далее. В завершение всего зафиксирована хакерская атака на компьютерную сеть отеля, где остановились наши представители. Все было похоже на традиционную шпионскую суету с целью по случаю выведать какие-нибудь секреты. Но определенные выводы мы сделали.
Теперь самое любопытное. То, что именно в Чисторецке послезавтра откроется фестиваль народной музыки и самобытного исполнительского мастерства, может показаться случайным совпадением, однако есть одно настораживающее обстоятельство. Как мы выяснили, два года подряд этот фестиваль проводили в Сызрани, и все там было замечательно. Но вдруг туда приходят новые зарубежные спонсоры с очень большими деньгами, вводят в оргкомитет несколько своих людей и меняют место уже привычной дислокации под тем предлогом, что хорошо бы фестиваль гостил каждый год в новом городе. А для начала выбрали Чисторецк, где, по их сведениям, очень много самобытных народных коллективов.
– А их правда много? – спросил наивный Медведь.
– Не больше, чем в других местах. Даже меньше. Когда мы наводили справки, нам в управлении культуры сказали, что есть какой-то народный ансамбль бабушек-чечеточниц. И все.
– Они же наверняка в лаптях! – воскликнул Корнеев. Как же они лаптями чечетку отбивают?
Тагиров на секунду задумался, потом досадливо отмахнулся:
– Слушайте, ну что вы все выдумываете какую-то чепуху? Какие лапти?!
Лайма потянулась, чтобы снова ущипнуть Корнеева за локоть, но он немедленно дернулся и заранее сказал:
– Ай, больно же! Слушайте, я уже все понял. Нас зашлют на фестиваль и заставят там что-нибудь выделывать. Думаю, основная нагрузка падет на плечи Ивана. Слышь, Иван? Ты же рассказывал, что умеешь играть на пиле, балалайке и стиральной доске!
– Вы это серьезно? – с живым любопытством спросил Тагиров, и глаза его азартно сверкнули.
– Ну, умею немного, – подтвердил Медведь. – Наша часть стояла в одном городке. Так там дедок был – кочегаром у нас в котельной подрабатывая. Виртуоз по части игры на всякой утвари – ложки, плошки, пилы, стиральные доски. А нам, как обычно, делать нечего было, он нас и обучал понемногу. Если бы не передислокация, я бы сейчас такой класс показывал!
– Отлично, отлично, – сказал Тагиров. – Уважаю людей, которые проводят досуг с пользой. Практика показывает, что ни один приобретенный навык не пропадает даром – рано или поздно подворачивается случай его применить.
– Вы серьезно, да? – расстроился Медведь. – Я думал, силовая операция. А тут – на пиле играть…
– Да дайте же человеку договорить! – рявкнула Лайма.
Тагиров посмотрел на нее с благодарностью и продолжил:
– В общем, появились эти спонсоры словно из ниоткуда – и вдруг такой размах. Проверки пока ничего не дали: как ни посмотри, все честно и построено на чистом энтузиазме и безграничной любви к народному творчеству всех стран мира. Но очень хотелось бы понять, отчего вдруг для проведения фестиваля выбран именно Чисторецк – маленький, небогатый. Да и с дорогами там проблемы. Чтобы подготовить площадку для фестиваля и разместить всех гостей, новым спонсорам пришлось вбухать столько денег, что на них можно было построить рядом новый город, побольше и посимпатичнее. В общем, есть опасения, что весь этот фестиваль – большая дымовая завеса для каких-то темных дел.
– То есть вы связываете фестиваль и разработки института в одну цепочку? – спросила Лайма.
– Не то чтобы связываем… Мы просто настороже. Ведь институт еще только начинает свою деятельность: формируется коллектив, идет реконструкция помещений и строительство второго корпуса, завозится оборудование. Строго говоря, никаких серьезных разработок там пока не ведут, только примеряются к проблемам. Поэтому и красть нечего.
– Документы, секретные материалы? – коротко спросил Корнеев, покосившись на Лайму.
– Ничего, что могло бы заинтересовать столь решительных господ, – твердо ответил Тагиров.
– Может быть, их интересуют сами ученые? – предположил Корнеев. – В смысле убить их хотят или похитить.
– Вряд ли. Если убить, то с какой целью? Ученых убивают редко. Это все равно что убивать кур, несущих золотые яйца. Похитить – практически исключено. Судя по Брюсселю, с ними хотят о чем-то договориться. Но и это еще не все. Из одного, хм, ненадежного источника нам стало известно, что в ближайшее время в страну въедет тройка террористов. Как въедет, когда, куда и с какой целью – мы не знаем. Некоторые наши аналитики считают, что этот факт нельзя упускать из виду.
– Так почему же вы не разворачиваете настоящую операцию? – спросил Медведь изумленно. – У вас же силы есть.
– И наверняка полно средств, – поддакнул Корнеев.
– Я же сказал: источник ненадежный. Предположения туманны. Мы держим ситуацию под контролем, но не хотим особо светиться.
– Чтобы не спугнуть подкрадывающегося хищника, – подытожила Лайма. – Понятненько.
– А спросить самих ученых нельзя? – поинтересовался Медведь, любивший во всем ясность. – Что они думают по этому поводу?
– Не все так просто, – покачал головой Тагиров. – Если они честные люди – обидим. Если что-то скрывают – себя раскроем раньше времени. Тем более не знаем мы ничего толком. Конкретики никакой, одни подозрения и догадки. В любом случае вокруг этих ученых в последнее время происходит слишком много возни.
– Они под подозрением? – жестко спросил Корнеев, изображая заправского шпиона, каким он представлял их по голливудским фильмам.
– Не под подозрением, но в центре внимания, – ответил Тагиров. – Сейчас я вам немного о них расскажу.
Итак, лет двадцать назад группа ученых, трудившихся в одном из крупных НИИ оборонной промышленности, билась над непростой задачей: как нанести предполагаемому противнику серьезный ущерб, не используя ядерное оружие, баллистические ракеты и прочие дорогостоящие и сложные в доставке устройства. Только вот необходимых результатов не получили, поэтому все их проекты временно прикрыли. Затем грянули перемены в стране – перестройка, разоружение в одностороннем порядке, конверсия и все такое. Коллектив этого института разбежался. Время, помните, какое было? Зарплат не платили, научные работники на рынках торговали, картошку выращивали. Распалась и эта группа, которую возглавлял физик-теоретик Михаил Семенович Полянский, академик, когда-то специально переехавший из новосибирского Академгородка в Москву для того, чтобы возглавить проект. В группу также входил его близкий друг и единомышленник Мельченко Григорий Борисович, признанный химик, хорошо известный в научных кругах своими яркими публикациями в специализированных журналах и шумными выступлениями на международных симпозиумах и конференциях. Третьим членом команды был Иван Сергеевич Шатков, ученый-геолог. Его пригласил в проект Мельченко, с которым они часто общались на крупнейших научных мероприятиях.
