Литмир - Электронная Библиотека
A
A
Примечания:

1. Ж. Медведев, Р. Медведев, Солженицын и Сахаров. Два пророка. М., 2004, с. 279.

2. Там же, с. 279-280.

3. Там же, с. 280.

4. Там же, с. 282.

5. Там же, с. 277.

6. Там же, с. 287.

7. См.: Тарасов А.Н., Черкасов Г.Ю., Шавшукова Т.В., Левые в России: От умеренных до экстремистов. М., 1997, с. 14.

8. Л. Алексеева, История инакомыслия в СССР (1983 г.), глава "Социалисты".

© Copyright 1999-2008, World Socialist Web Site

2000 - Реставрация в России

Биография и книги - pic_2.jpg

Издательство "Эдиториал УРСС", 2000. 376 с. 91 руб.

117312, г.Москва, пр. 60-лет Октября, д.9, к.203,

Институт Системного Анализа РАН,

телефон/факс: (095) 135-4423, 135-4246

http://www.urss.ru

e-mail: [email protected]

Содержание книги

Предисловие

I Необходимая реакция

1 Россия и Восточная Европа: новая периферия мирового капитализма

2 Логика реакции

3 Российская интеллигенция между "западничеством" и "почвенничеством"

II Беловежская Россия

4 Власть и ее герои

5 Лица власти

6 Народ

7 Оппозиция

III От стабилизации к катастрофе (1994 -1998)

8 Слово и дело

9 Корпоративная модель и социальный конфликт

10 Постсоветские левые

11 Путь к дефолту

IV Закат "Второй республики"

12 Левый дрейф

13 Война за кремлевское наследство

14 После Ельцина

Заключение

Для чего пишутся предисловия к книгам?

А для чего к дому пристраивают крыльцо? И как через крыльцо удобней входить в Дом, так и через Предисловие легче входить в Книгу. Кроме того, крыльцо - это своеобразная визитная карточка Дома, а предисловие - визитная карточка Книги. Несомненное преимущество предисловия в том, что оно короче. И его, соответственно, легче прочесть. И нередко предисловия бывает достаточно, чтобы опытный читатель смог определить: стоит ли читать труд автора.

Наверное, для усиления интереса было бы нелишне, чтобы предисловие к книге Б.Караглицкого написал Е.Гайдар или В.Новодворская, словом, человек, на 99 или на все 100% не согласный с позицией и основными идеями автора. Мне, в основном разделяющему оценки и видение происходящих в России (или точнее сказать с Россией?) процессов, написать предисловие-провокацию, скандально стимулирующее желание прочесть книгу, гораздо сложнее.

Попытаюсь, тем не менее, помочь потенциальному читателю, выделив те особенности книги и ее автора, которые противопоставляют их множеству аналогичных монографий и публикаций.

Во-первых. Эта книга не просто труд аналитика и публициста, черпающего суждения и оценки из газетных статей и политологических книг. Изощренный читатель всегда отличит академического политолога от человека, знающего политику не понаслышке. В данной книге рефлексия собственной политической деятельности автора, бывшего деятеля левого социалистического фланга, российского "неформального" движения времен Московского Народного Фронта, лидера Социалистической партии, одного из активистов Партии Труда, бывшего депутата Моссовета и т.д. Но не того "профессионального революционера" или "профессионального реформатора", сделавшего политическую активность способом бизнеса, которому все равно какую партию "лепить" и какие программы писать, лишь бы "навар" был погуще и гонорары повыше. Мне, например, не хватает фантазии, чтобы представить Кагарлицкого придворным аналитиком, спичрайтером или имиджмейкером какого-нибудь Мавроди (хотя некоторые из его бывших сподвижников зарабатывали деньги именно таким образом). Или в роли советника нижегородского плейбоя в ранге вице-премьера, типа Немцова. Для некогда "христианского демократа" и патриота Аксючица такие метаморфозы возможны, для Кагарлицкого, мне кажется, - нет. И дело даже не только в его принципиальности или порядочности, а в том, что идеи для Кагарлицкого - нечто большее, чем просто инструмент пропаганды или убаюкивания собственной совести. Кагарлицкий не "прагматик", имея в виду тот новый смысл этого слова, в которое новое поколение российских политиков оборачивают цинизм, полную беспринципность и идейную всеядность.

Во-вторых. Автор книги стоял у истоков зарождения российской политики как таковой. Под зарождением политики я имею в виду тот момент, когда понятия "политика" и "политика КПСС" перестали быть синонимами.

Многих из ныне действующих на политической арене лиц он знал или знает лично и знает им действительную цену. Автор не особенно стесняется в характеристиках, но эта не та беспардонность и безапелляционность, характеризующая многих авторов политологических и публицистических книг, для которых существует лишь два мнения: свое собственное и неправильное. Резкость Кагарлицкого в большинстве случаев представляется обоснованной и оправданной, будь то характеристики резидентов МВФ в России или думских оппозиционеров из КПРФ. Хотя оценки, скажем, правозащитников Ковалева и Якунина мне показались незаслуженно комплиментарными, трудно сочетающимися с их реальной политической и этической траекторией последних лет. Я объясняю эту неточность характеристик авторским опытом личного общения. Не призываю читателя верить Кагарлицкому на слово везде и во всем - он субъективен и не особенно скрывает своих симпатий и пристрастий. Но я хотел бы обратить внимание на то, что субъективность, которая у нас слывет чуть ли не ругательством или, по меньшей мере, синонимом предвзятости, антиподом "объективности", есть в данном случае не недостаток, но достоинство анализа и оценок автора. Выгодно отличающие авторскую позицию от рыбьей беспристрастности иных литераторов.

В-третьих. С исчезновением из вузовских программ философии, социально-политической теории (даже в вульгарно-догматических вариантах МЛФ или многократно изруганного научного коммунизма) приходится констатировать резкое падение методологического уровня подавляющего большинства постсоветских социально-политических работ. Авторы нередко демонстрируют журналистскую позитивистскую поверхностность, когда даже обилие импортных терминов и словечек не могут прикрыть смысловое убожество и бессодержательность текстов. А неуловимость сугубо российских проблем понятийным инструментарием, порожденным западными реалиями, объясняется заведомой иррациональностью и "неправильностью" "этой страны" и ее народа. С другой стороны, попытки заполнить возникший "методологический вакуум" разработками в русле сугубо отечественных теорий пассионарности Льва Гумилева или геополитических изысканий а-ля А.Дугин пока оказались практически бесплодными и скорее более запутывающими суть российской ситуации, нежели ее проясняющими. Книга Кагарлицкого не относится ни к жанру "переводы с английского", ни к паранаучным мистическим штудиям, несущим на себе отпечаток кондового провинциализма и непрофессионализма, появляющимся на лотках почти на каждом политическом мероприятии.

Книга написана в русле марксистской и неомарксистской традиций, которые официальные придворные аналитики и политологи поспешили объявить устаревшими. Но не того марксизма, который из-под палки "проходили" в вузах бывшие комсомольцы, а ныне министры и президенты банков. А марксизма как метода, как открытой системы, органично впитывающей все достижения передовой мировой социальной и, прежде всего, социалистической мысли. Для которой нет авторитетов кроме истины.

9
{"b":"107005","o":1}