Территория Вайоминг, июль 1882 года

Опять он наблюдает за ней.

Из-за спины своего партнера по танцу Сюзанна Калхоун бросила взгляд на мужчину, который укрылся под тенью развесистой дикой яблони. Он стоял совершенно неподвижно, прислонившись к белому дощатому забору, в стороне от веселой компании, собравшейся на барбекю. Последние три часа Сюзанна постоянно чувствовала на себе его взгляд и, как ни старалась, не могла заставить себя не обращать на него внимания.

Мэтт Гомес, партнер Сюзанны по виргинской кадрили, наверняка посчитал, что ее щеки разрумянились из-за танца, но Сюзанна знала, что разволновалась и раскраснелась она вовсе не из-за кадрили.

И он, мужчина, не сводивший с нее дерзкого взгляда, тоже это знал.

Музыка смолкла. Мэтт выпустил Сюзанну из объятий и повернулся, чтобы похлопать музыкантам. Сюзанна проделала то же самое, машинально улыбаясь. Но все ее мысли были заняты Джедидаей Брауном.

– Принести тебе пунша? – Мэтт не скрывал своего восхищения Сюзанной.

– Было бы неплохо, спасибо, – отозвалась она. Мэтт направился к столу с закусками, а Сюзанна, после непродолжительного колебания, пересекла танцплощадку и направилась к дикой яблоне.

Все это просто смешно! – раздраженно подумала она. Джедидая Браун был упрям, как мул, и не имел представления о хороших манерах. Сюзанна считала его грубым и невыносимым, а он ее эгоистичной и тщеславной. И, тем не менее, их единственный поцелуй не выходил у нее из головы. В тот день, когда Джедидая коснулся ее губ своими, в ней что-то изменилось, и теперь Сюзанна решила, что будет жалеть всю жизнь, если не разберется с этой странной тревожащей связью, что возникла между ними.

Когда она ступила под сень дикой яблони, трепещущий свет фонарей осветил его черты. Высокий и худощавый, с гривой выгоревших на солнце рыжеватых волос и карими глазами, Джедидая Браун напоминал льва. Его лицо, покрытое загаром, представляло собой пленительное сочетание высоких скул, чувственных губ под аккуратно подстриженными усами и выгнутых бровей, придававших Джедидае слегка удивленный вид. А едва заметные морщинки возле глаз и рта делали его черты еще более выразительными. Без шляпы, в простой белой рубашке и коричневой куртке, он почти ничем не отличался от остальных мужчин. Однако Сюзанна знала, что он другой…

Сердце ее бешено забилось, когда она остановилась перед ним, словно Джедидая Браун и в самом деле был львом, а она полевой мышкой, приготовленной ему на обед.

– Добрый вечер, мисс Калхоун. – От его протяжного южного говора, тягучего, как черная патока, Сюзанна почувствовала слабость в коленях. Никогда ничего подобного не происходило с ней в присутствии других мужчин, Браун же действовал на нее по-особенному.

– Добрый вечер, маршал Браун, – отозвалась Сюзанна, изобразив свою самую приветливую улыбку. – Как вам отдыхается?

– Донован и ваша сестра определенно знают толк в вечеринках, – ответил он.

– О да. Только я не заметила, чтобы вы танцевали, маршал. Вас все еще беспокоит рана?

– Нисколько. Я и забыл об этой царапине. – Он дернул плечом, простреленным несколько недель назад. Рубашка натянулась, обрисовав его мускулистый торс.

Сюзанна смущенно отвела взгляд от тугих мышц, бугрившихся под тонкой тканью.

– Прекрасный вечер, не правда ли? – поспешно сказала она.

Джедидая усмехнулся:

– Хотите завести со мной светскую беседу, мисс Калхоун?

– Большинство людей сочло бы это за элементарную любезность, – парировала Сюзанна не без ехидства. – Надеюсь, вы слышали о такой?

– Об элементарной любезности? Дайте подумать… – Он потер подбородок. – Это когда я говорю вам, как вы красивы, а вы со мной соглашаетесь?

– Неужели мы не можем обойтись без пикировки? – резко бросила Сюзанна. – Я пытаюсь быть вежливой, а вы продолжаете дразнить меня.

Джедидая выгнул брови.

– Ну, если бы вы попробовали просто поговорить со мной, вместо того чтобы ходить вокруг да около, возможно, я был бы более любезен.

– А о чем нам с вами говорить? – поинтересовалась она. – Я считаю вас грубияном. Вы считаете меня тщеславной пустышкой. Вот и весь разговор.

– В большинстве случаев я стараюсь оставаться джентльменом, – вкрадчиво отозвался он. – Но я не уверен, что вы из тех женщин, кто хотел бы иметь джентльмена в качестве любовника.

Сюзанна напряглась.

– При чем здесь это?

– При том. – В его низком голосе зазвучали бархатные нотки. – Всю свою жизнь вы были окружены мужчинами, восхвалявшими вашу красоту. И что они получили за столь джентльменское поведение? Ничего хорошего. – Джедидая подался к ней. – Вам нравится моя прямота. И то, что я отношусь к вам не так, как другие.

Сюзанна высокомерно фыркнула:

– Вы спятили!

– Едва ли. Ваши поклонники носятся с вами как с фарфоровой куклой. Я же отношусь к вам как к живой женщине. – Он окинул ее задумчивым взглядом. – Хотя, возможно, вы еще не готовы к этому.

Сюзанна сдержалась, чтобы не нагрубить ему. И почему этому нахалу всегда удается вызывать в ней такой всплеск эмоций? Она кипела от негодования, возмущенная его самонадеянностью. Однако это не помешало ее воображению рисовать недостойные благовоспитанной девушки образы, навеянные его словами. Она вздернула подбородок, изобразив презрение.

– Меня не интересует ваше мнение, маршал.

– А я думаю, интересует. – Он взял ее руку и, прежде чем она успела воспротивиться, поднес к губам. Его усы щекотали ее ладонь, рассылая по нервам огненные импульсы. Сердце Сюзанны забилось быстрее. Джедидая, устремив на нее взгляд своих темных глаз, слегка прикусил кожу у основания ее ладони.

Сюзанна почувствовала слабость во всем теле, и ей захотелось уступить нежной ласке Брауна. Наконец-то она встретила мужчину под стать себе, и какая-то часть ее существа ликовала от этого открытия.

Сюзанна понимала, что Джедидая ощущает гулкое биение ее пульса и сознает, как действуют на нее его прикосновения. Это читалось по его глазам. Он, казалось, знал все, что только можно знать об отношениях между мужчиной и женщиной.

На мгновение Сюзанне отчаянно захотелось, чтобы Джедидая посвятил ее в эту тайну, но он улыбнулся и прижал ее ладонь к своей щеке.

– О, Сюзанна, – произнес он, – вы меня искушаете. Вы как созревший плод, ожидающий, когда его сорвет опытная рука.

Его самоуверенный тон мгновенно вернул ее к реальности.

– Сомневаюсь, что это будет ваша рука, – сказала Сюзанна и выдернула свою руку из его ладони.

Джедидая рассмеялся.

– Поживем – увидим, – произнес он, глядя на нее с откровенным желанием.

Кто-то окликнул Сюзанну по имени. Умом она отметила этот факт, но ее сердце противилось вмешательству. Как бы ни бесил ее Джедидая Браун, в его присутствии она чувствовала себя более живой, чем когда-либо раньше.

– Вас зовет сестра, – сообщил он.

– Слышу, – отозвалась Сюзанна, но не двинулась с места.

– Вам лучше откликнуться, – посоветовал он, но его улыбка подначивала ее сделать все наоборот. Только понимающий блеск в его глазах удержал Сюзанну от того, чтобы ответить на это безмолвное приглашение и шагнуть в его объятия.

Не сказав более ни слова, она повернулась и двинулась прочь от соблазна.

В тот вечер они больше не разговаривали.

На следующее утро, отправившись в город, чтобы еще раз повидать маршала Брауна, Сюзанна узнала, что он уехал. Покинул город на рассвете, не предупредив никого.

Она запретила себе плакать. Джедидая Браун не стоил ее слез. И не заслуживал ее сердца. И хорошо, что она не заявилась к нему, а то бы сваляла дурака. Непременно надо будет поблагодарить его за это, если, конечно, им суждено снова встретиться…

Сюзанна вернулась домой с сухими глазами и с твердым намерением никогда больше не позволять сердцу брать верх над рассудком.