Нужно будет сразу определиться с радиусами и с двигательными заслонками. Не скорость, так маневр, не оружие, так хоть возможность уйти в полет-кувырок. Что-то же должно у него остаться на самый крайний случай? Это только в штабе считают, что район, куда его отправляют, напрочь безопасен. То же самое думали когда-то про Плутон.

— Удачи, пилот! — снова прорезался сквозь невеселые мысли голос медика, ответственного за эксперимент. — Пойми главное! Это не боевая операция! Это очень и очень важная исследовательская работа. Четко следуй инструкциям с «Прометея», не отвлекайся ни на какие другие вещи. Думай только... Ты знаешь, о чем тебе думать в Приливе. Все, до встречи! Передаю связь «Прометею»!

Вот-вот, и все «Летучие голландцы» Вселенной налетят на запах моей мысли, как мухи на сладкое!

— Ну что, пилот? Поищем твою галлюцинацию? — возник другой голос, и Джокт чертыхнулся.

Особист-то здесь зачем? Что нужно от меня злому гению разведки? Боится, что сбегу? Наверняка ведь его идея — раздеть и обездвижить «Зигзаг», посадить подопытного, или поднадзорного, как угодно, словно куклу в люльку, и гонять туда-сюда. Спасибо еще, на дистанционку не поставили. Хотя, может быть, все еще впереди. Просто время не пришло. Как придет, засунут в спасательный бот, встанут два таких Ушастых по обе стороны одного Прилива и начнут перекидываться ботом, как шариком для пинг-понга.

— Ты чего отмалчиваешься? Не рад меня слышать или все никак не можешь решить, что для тебя было бы лучше, простое медсканирование или такой вот эксперимент?

— Я бы выбрал сканирование, — ответил особисту Джокт, — но меня, наверное, забыли спросить. Или я не расслышал, когда предлагали выбирать. Но вы не стесняйтесь! Это же во благо, я понимаю...

— Точно! Не расслышал! Всего, что я вчера говорил. Давай без истерик, пилот. Мне еще меньше улыбается целый день шнырять туда-сюда, присматривая за твоим хвостом, а вот видишь — приходится.

— Какие истерики? Какие обиды? Спал и видел этот счастливый день во снах!

— Ну и замечательно.

— Значит, Ушастый... то есть «Прометей»...

— Пойдет за тобой след в след. Вернее, перед тобой. А за корму «Зигзага» перед каждым новым погружением в Прилив будет запускаться зонд. Так что дистанция должна быть выдержана строго: между тобой, исследователем и зондом. Две сотни километров, не больше, поэтому на «Зигзаге» установлено ограничение скоростного режима. Входить — на двух сотых, а дистанция действительно невелика, и выдержать ее, повторяю, нужно в точности. Так что потребуются все твои навыки. Запомни: двести тысяч метров, ни больше ни меньше, иначе все насмарку! А один час полета «Прометея» обходится дороже того же часа работы эскадры линкоров. Так что постарайся. В своих же интересах...

В моих, в моих! Еще немножко — в интересах самого особиста, что приставлен ко мне, хорошо, если не пожизненно! Немножко — в интересах штаба ВКО, чуть-чуть — в интересах тайной спецслужбы хайменов. Знать бы, чья доля тут больше?

«Прометей» обозначил начало движения топовым сигналом, тут же продублированным вспыхиванием навигационного экрана, и джойстик удобно лег в руку (опять палка-копалка!), а педали ответили звоном, который умеют различать только пилоты истребителей.

Навигатор «Прометея» рыскал вправо и влево, уходил в провал и поднимал Ушастика в крутую горку. К тому же менял скоростной режим и дважды погасил инерцию, компенсируясь до полной остановки. Видимо, желал проверить реакцию Джокта.

«Наивный щенок!» — Почему-то думать о себе самом хотелось как о матером пилотище, умеющем продевать истребитель сквозь «игольное ушко».

Был такой тренировочный финт: обруч, диаметром в сотню метров, сквозь который нужно провести «Зигзаг» на половинной скорости. Правда, о таком тренинге Джокту доводилось только слышать, потому что предназначался он для «Фениксов» и «Саламандр», элиты истребительного флота. Обычные фронтовые «Зигзаги» не имели для прохождения «игольного ушка» необходимого уровня чувствительности управления, да и лишних полтора года на овладение этим трюком — откуда их взять?

«Щенок!» — еще раз мысленно повторил Джокт, следуя за исследователем как приклеенный.

И как-то даже не задумался, что за навигаторской панелью «Прометея» — один из бывших «Фениксов», возвратившийся в строй после полугода скитания но госпиталям и хирургическим отделениям. А ведь легко было догадаться, кому еще можно доверить управление кораблем, напичканным сверхдорогой экзотической аппаратурой стоимостью в два-три линкора? По поводу аппаратуры Джокту представился случай убедиться, когда на подходе к первой приливной точке доминирующая система позиционирования исследователя вдруг вывела на экран «Зигзага» полную проводку курса, вплоть до места прибытия.

— Вот это да! — выдохнул Джокт, увидев, что «Прометей» локирует разом едва ли не все пространство, контролируемое Солнечной.

Теперь он мог видеть на экране при изменении масштабирования и «Австралию», и «Азию» — да что там! — все пять Крепостей и даже рудный район, прикрываемый «Европой», куда прямо в эту минуту спешили сразу десять транспортов со штурмовой пехотой под прикрытием эскадры крейсеров и истребителей.

Даже пространственные локаторы «Австралии» были на порядок слабее, охватывая взором только подответственный район и краешек зоны ответственности «Африки».

Изображение исчезло, видимо, это был просто короткий, но очень уж действенный акт демонстрации возможностей исследователя. Причем далеко не всех возможностей. Потому что в следующую секунду другой, незнакомый голос с «Прометея» осведомился:

— Это ты обо мне так плохо подумал? Нехорошо...

Навигатор! Точно он! Это что же означает? Что они на Ушастом уже и мысли читать умеют?

— Удивлен? Вот то-то же. Извини, что погонял тебя, как мальчишку. Нужно же было как-то убедиться, что у меня надежный ведомый.

Нет, в самом деле, дистанционное чтение мыслей! Это же, это же...

— Не переживай, Прима! Сканируется только твой эмоциональный фон. Вначале ты был раздражен, теперь — удивлен. Остальное отгадать несложно. Если из чайника валит пар, значит, вода закипела, а не замерзла. Верно?

Так Джокта впервые назвали когда-то общеупотребительным, а ныне почти забытым словечком на пилотском сленге. Секунд — второй, Прима — первый лейтенант. В отрядах «Фениксов» и «Саламандр» явление крайне редкое, если даже на подхвате у них работают сплошь капитан-лейтенанты. Кэпы. В Крепостях же три четверти флотского состава — лейтенанты. Первые и вторые. Поэтому слово перестало звучать.

— Молодец, кстати, шустро пляшешь... — Это он о маневрировании, догадался Джокт, вовсе незнакомый со всем набором словечек у элитаров. — Майор Куман, экс-«Феникс». Еще раз извини за проверку. Уклонение вправо надо бы тебе отрихтовать...

— Почему? — вступил в разговор Джокт, а сам подумал: какой странный день, все перед ним извиняются, но ему почему-то не становится легче.

— Все очень просто, пилот. Судя по полету, ты — типичный правша. Уклон влево ведешь нормально, вправо — амплитуда чуть меньше.

Надо же! Такое подметить — немалое мастерство требуется, и взгляд наметанный. Причем очень большое мастерство, и очень наметанный взгляд.

— На самом деле это характерно для всех правшей, так что ты не тушуйся. Инстинкты, пилот, инстинкты... И в бою, если будет без разницы, куда сваливаться, влево или вправо, ты уйдешь влево. Потому что твой мозг знает о том, что ты правша. Значит, правая рука сильнее и развита лучше, а самое главное — все действия подсознательно подгоняются для использования правой руки. Атавизм! Как у краба движение боком. Тем боком, где клешня побольше.

— Я учту, — коротко ответил Джокт, удивляясь, почему никто из инструкторов раньше не подмечал эту особенность в пилотировании?

— Учти обязательно. Не подумай, что какой-то списанный болтун решил поучить уму-разуму новичка, просто так, от нечего делать. Бессмертные-асы, а рано или поздно ты с ними встретишься, вступают в бой вторым эшелоном. Удобно. Под удар подставляются менее опытные пилоты, и есть время проанализировать действия и намерения противника. То есть наши действия. Угадав, кто из пилотов левша, а кто правша, они начинают атаковать из невыгодных позиций, пользуясь уже этим знанием. И если у Бессмертного появится выбор — как лучше произвести стрельбу, зная о том, что ты с наибольшей вероятностью уйдешь с курса туда, куда тебе привычней уходить, он обязательно рубанет справа. Для тебя — слева. Туда, где ты окажешься, подставляясь под торпеду или энергетические излучатели.