— У нас запас хода всего на десять минут при. полной скорости...

Неизвестно, что хотел еще добавить командир «микрофлота», как называли на линкоре отряд миниджетов, только Беркли в нетерпении перебил.

— Знаю! Но больше нам и не потребуется. Через пять минут крейсера будут обстреляны артиллерией средней мощности. Комендорам нужно совсем чуть-чуть, чтобы начать вести прицельную стрельбу.

— Извините, командор. Случайно сболтнул лишнее...

Но Беркли не стал слушать извинений майора, вновь оборвав его на полуслове.

— Туда и обратно! Не позвольте им провести атаку на рудодобытчиков. Две минуты боя, не больше. Потом мы рискуем накрыть собственные джеты.

Даже игнорируя извинения своего офицера, Беркли понимал, что поставленная задача не совсем типична для этого класса мини-кораблей. Хотя напоминание расчетного времени действия джетов прозвучало более чем некорректно.

Потом он отдал команду комендорам 2-й. палубы левого борта, с удовлетворением отмечая скорый старт восемнадцати дежурных «Вариоров».

— Наряжайте своих дам. Сегодня бал! Два кавалера нуждаются в их внимании.

Потом обратился к рудодобытчикам, успокаивая всполошившиеся вольнонаемные экипажи. Потом...

Вспомогательное судно «Метео-4» зафиксировало сразу четыре следа финиша из только что возникшей приливной точки. Эти следы принадлежали еще четырем крейсерам Бессмертных, на этот раз «Кросроудам», более усовершенствованным звездолетам, способным в таком количестве представлять угрозу даже для линкора.

Иногда некоторые слова оказываются проклятыми. Но без них никак. Следующее «потом» наступило минуты через три, когда атакующие «Вариоры» вплотную приблизились к «Букименам» и принялись трудиться. Вот только труд их обещал стать напрасным...

Восемь финишей! Из четырех приливных точек! Точнее — новых четырех приливных точек на разных полусферах линкора. Восемь финишей — восемь «Кросроудов». Вся идиллия первозданного пространства в этом секторе, тревожимая ранее разве что черточками лазерных буров рудодобытчиков, оказалась загажена скопищем крестообразных кораблей врага.

Едва появляясь из новосотворенных Приливов, «Кросроуды» тут же производили запуск торпед. От торпедной атаки с дальней дистанции линкор способен отмахнуться, как от чего-то несущественного. Расчетчики прослеживали курс каждой торпеды, и им наперехват отправлялись средства противодействия: противоторпеды с собственными генераторами гравитации. Но вот только всем почему-то стало понятно, что это цветочки. Ягодки — вот они...

...Двадцать следов финиша. «Кнопки». Форсируют скорость и рвутся в ближний бой, как это делали только что «Вариоры» для своего линкора. Двенадцать крейсеров при поддержке двадцати истребителей, это уже более чем серьезно. Вдобавок оба «Букимена» уже стряхнули с себя «Вариоров» и начинают сближение. Значит — четырнадцать крейсеров. Было бы неразумно в таких условиях атаковать «Букимены» по прежнему плану — гравитационной артиллерией всей 2-й. палубы одного борта. «Кросроуды» сейчас только этого и. ждут, а «Инку» может не хватить времени на перезарядку генераторов.

«Вариоры» улепетывают со всех, если так можно выразиться, ног. Но им наперехват уже ринулись несколько истребителей. Слаженная торпедная атака, и. джеты, не имеющие собственных средств противодействия, оказываются разметанными над планетой-шатуном, стремясь укрыться в астероидных кольцах. Пять или. шесть джетов сбиты. Потом Беркли услышал, как Джамиль отдает приказ на вылет всем «Вариорам», имеющимся на линкоре. Командор словно воочию видит своего майора, лично возглавляющего безрассудную, но очень, очень нужную сейчас линкору атаку. Потом...

Вот оно! Вновь проклятое слово! Беркли кинуло в пот. Ему показалось, что он весь изошел этим потом, пока не сработал индап.

Семнадцать минут с момента первого предупреждения об опасности! Как далеко отсюда можно было оказаться за семнадцать минут, если бы он не был столь самонадеян!

Мысль появилась и исчезла с тихим хлопком инъектора. То же самое происходило на всех палубах звездолета: индапы всего личного состава вели охоту на тоскливые мысли, заставляя людей делать то, что они единственно могли и. должны были делать в сложившихся условиях. Беркли, как и любой другой астронавт КС, не любил еще одно проклятое слово — «воевать». Он называл это работой...

Бой — слишком опасное время суток для эмоций. Линкор в бою — слишком опасный противник даже для своры из четырнадцати крейсеров, и черт с ними, с истребителями! Против «Кнопок» вышел весь «микрофлот» — пятьдесят с чем-то оставшихся «Вариоров». Запас хода в десять минут на полной, двадцать — на половинной скорости. А все эти ограничения из-за того, что джеты производят «атмосферный старт», вылетая в космическое пространство из внутренних ангаров линкора. Но все равно этого достаточно, чтобы «Кнопок» стало в два раза меньше. А вот сами «Вариоры»...

Иногда командор ловил себя на мысли, что смотрит на пилотов миниджетов, словно на смертников, и на языке вертелось уже не проклятое, а вообще запретное слово, сохранившееся с древних времен, которое и не вымолвишь при. собеседнике — «человекоторпеды»!

Джет — да, имеет вооружение. Оснащен уменьшенной копией прямоточного плазменно-гравитационного движка полноценного гусара войны — истребителя «Зигзаг-52». И в случае внеатмосферного старта радиус действия будет ограничен только кислородным запасом. Вот только вооружение миниджета исключительно наступательное: две торпеды МПКТ-МР, те же мультипараметрические контактные, но только — малого радиуса, применяются на скорости не выше одной сотой световой. И два плазмогенератора: носовой и кормовой. Никаких имитаторов ложных целей, никаких гравитационных ловушек. А кислородный запас — все, что хранит в себе полетный СВЗ, к тому же — сильно упрощенного варианта. Запас кислорода в нем много меньше, чем у штурмового СВЗ (сто восемьдесят минут), и не такой, как у пилота истребителя (те же сто восемьдесят, плюс система воздушной регенерации, плюс собственный запас кислорода в машине — на пару суток, с регенерацией!). Меньше. Не стыдно и повториться: не просто — меньше, а много меньше! Всего сорок пять минут. Без регенерации. Обусловлена такая вопиющая несправедливость исключительно предназначением джетов. Взлетели, отработали у самого корпуса своего линкора, отогнали врага, пошли на посадку. Смена отрядов — как в хоккее меняются пятерки игроков — прямо посреди игры. Пока одни играют, другие восстанавливают силы (то бишь восполняют кислородный запас, запасы гравиквазеров и торпед).

Всего сорок пять минут... Что будут делать уже через двадцать восемь минут те оставшиеся пилоты «Вариоров», что укрылись, лишенные поддержки линкора, в астероидных кольцах? И что будут делать пилоты всех остальных «Вариоров», если линкор проиграет бой? Уйти в Прилив? Если бы! До точки — минуты четыре полного хода. Плюс тысяча двести семьдесят две секунды полета в Приливе. Плюс (он же минус, причем смертельный!) еще пять минут хода к следующей приливной точке, потому что выбраться отсюда можно только через цепочку Приливов. Там еще одна Постоянная Пикшина. Но дальше можно и не считать. Кислород у них закончится во время второго перехода. Они просто умрут в Приливе. А рискнуть уйти в первый Прилив можно только при условии, что их там будет кто-то ждать. Но вот только никто не ждал. И не мог ждать, потому что зона между выходом из ближнего Прилива и входом в другие пристреляна отрядом мониторов дальнего действия. Поэтому любой выход нужно было согласовывать с мониторами, чтобы не угодить под обстрел.

Это не чья-то глупость и не пустая, неоправданная трата энергии. Один из последующих Приливов вел прямиком к Марсу, откуда рукой подать до Земли. А израсходованные на обстрел запасы квазеров должны были с лихвой пополнить те самые рудодобытчики, ради которых и находился у темного шатуна линкор «Инк» под командованием командора Беркли.

Если бы не действие индапа, самое время было бы ему вспомнить лишний раз о потерянных семнадцати минутах. Линкор — ничто по сравнению с драгоценным грузом, который скопился в квазерохранилищах рудодобытчиков. Этого груза хватило бы не только на пополнение арсеналов отряда мониторов, но и на оснащение целого флота линкоров. Ему, Беркли, была доверена такая важная и ответственная миссия, а он, командор которому всегда и во всем везло, ее провалил.