– Опять? Сказано же – думать! С чего ты решил, что речь идет о планете? Вполне вероятно, что нас просят покинуть бункер. И все. И вообще, кто знает, что у них за мышление?

– Так оно и есть, – согласился Джокт. – И мышление наверняка другое, и особенности изложения мыслей… Я не имею в виду речевые способности.

– Это глупо! – Барон гнул свое. – Глупо считать нас такими идиотами, которые клюют на первую же приманку! Они сделали грубую попытку, но мы не должны…

– Никто и не говорит, что мы клюнули. Но в принципе можно и согласиться… Время ведь нужно тянуть? Одна из заповедей войны – удивить противника. Сделать не то, что он от тебя ожидает. Думаю, эта универсальная аксиома подойдет и сейчас… А сказать можно что угодно. Важны не слова, а возможности. И в этом Бессмертные нас пока превосходят.

Увидев, что Джокт уже потянулся к сенсору подготовки пакета, Барон заволновался.

– Э, э! Что ты делаешь? Мы еще не решили…

Но Джокт не стал дослушивать.

– Блестящий Седьмой! Мы имели приказ прийти сюда. Мы пришли. Приказа уйти у нас нет. Если вы прекратите действия ваших флотов во всех секторах, возможно, нам разрешат это сделать. Этим мы хотим убедиться, что ты имеешь полную силу. – Джокт не стал употреблять слово «полномочия». – Прошу поторопиться, у нас есть и другие приказы! – и нажал кнопку отправления.

Возникла пауза, которую затем нарушил Балу.

– Вот это да! Джокт, да ты прирожденный дипломат! – заявил он. – И немножко поэт. Как ты сказал? Мы пришли! Приказа уйти нет! К тому же выставил все-таки свой ультиматум!

Барон вначале был другого мнения, но высказываться не стал, а только пробурчал что-то неразборчивое. В конечном итоге между ними возникло согласие в том, что Джокт не сказал ничего недозволенного. А дальше, под давлением Балу, Барон вынужден был признать: ответ получился великолепным и Джокт со своими вынужденными обязанностями пока справляется, поэтому есть надежда, что будет справляться и дальше.

– Получится у него выявить намерения Бессмертных, не получится… Время он протянуть сможет. А самым главным пока остается разобраться с управлением пультами. Потому что, действительно, без реальной демонстрации силы все может закончиться в любой момент да еще – совсем не так, как нам хотелось бы, – внушал Барону майор.

– Проводник с группой отправился! – прервал их разговор связист.

Сразу вслед за этим хорошая новость пришла и от поисковой команды, что ощупывала и осматривала стены.

– Есть дверь! Даже не одна! Зал, полный каких-то резервуаров, и… кажется, тут у них было место для отдыха.

– Если в емкостях – кислород, считайте, нам уже повезло! – отозвался Балу. – Только не останавливайтесь, пошарьте хорошо и в этом помещении, могут быть другие двери. Душ, туалет, столовая – пофантазируйте! Думайте, что это обычный штабной бункер, рассчитанный на длительное пребывание персонала, тогда искать станет легче.

Балу оказался прав. Почти сразу же обнаружилось несколько санитарных блоков. Сомнений больше не осталось: кем бы ни были создатели бункера, они явно походили на людей. Навряд ли Бессмертным или каким-нибудь другим разумным тварям понадобились для отправления естественных нужд унитазы, точная копия обычных унитазов, что имеются в каждом административном или жилом здании Солнечной. Размерами и формой они совпадали полностью.

Кто-то из штурмовиков пошутил по этому поводу, что теперь можно отыскать отпечатки чужих задниц, и тогда все станет ясно, и что еще стоит попробовать взять анализы из трубопровода.

Шутка-шуткой, но от истины пехотинец оказался недалек, потому что при отсутствии других следов, органика – любая органика – рассказала бы многое.

– Блестящий С-седьмой здесь!..

Аппарат-лингватор Бессмертных, похоже, и впрямь имел функцию самообучения. Шипения стало заметно меньше, появились кое-какие речевые обороты и выделения фраз. Хотя не все еще получалось гладко, речь говорящего стала богаче. Да и объем пакета увеличился.

– Джокт! Ты говоришь – мы, не говоришь – я! Но ты уже делал один выбор. Ты сказал – пришли, не нужно уходить. Я отдал приказ. Я сказал – не надо атаковать везде! Мы прекратили. Вы – оставляйте. Мы – пропускаем…

– Опять за свое? – Барон с досадой в голосе высказал то, о чем подумал и Джокт. – И что обидно, нам никак не проверить, прекратили они действия у форпостов или нет!

– А мне странно другое… Почему он удивился, что я исполняю приказы? Бессмертные наверняка осведомлены о существовании воинской иерархии в войсках и во флоте Солнечной.

Джокт откинулся на спинку кресла, которая тут же заботливо подалась назад, и попыталась обхватить наплечники скафандра.

– Наверное, это тоже как-то связано с тем транспортом. Ты мог атаковать, но не стал. Вот он твой выбор. Бессмертные просто неверно истолковали тот поступок.

– Наверное, – согласился Джокт, – но стоит ли сейчас все объяснять?

– Конечно, нет! – В голосе Балу отчего-то прорезалось веселье, будто ему удалось сделать удачный ход в какой-то игре. – Вдруг твоя – жалость, что ли, единственный повод к переговорам? И если наш Блестящий полномочный поймет, что такое минутная человеческая слабость…

– Нет! Не нужно о слабости! – Барон отвлекся на секунду, упустив нить разговора, и теперь не понял, о чем ведет речь Балу. – Нужно о силе!

– Где же сейчас ее возьмешь, силу? Сидим, как ананасы в консерве, фантазируем, попутно древние тайны пытаемся разгадывать!

Джокт выпрямился в кресле. Ему надоела ненужная забота истосковавшейся по хозяину бытовой автоматики.

– А если проверить? Согласиться вывести только часть звездолетов? Там, на орбите, – крейсером больше, крейсером меньше, разницы нет. Интересно, согласятся?

– Попробовать можно, – сказал Балу, – Только как мы узнаем, даже если они согласятся, что крейсер благополучно попал в какое-нибудь безопасное место? И что это будет за место? Бессмертные, раз уж они могут открывать Приливы, с легкостью отправят корабль куда угодно, только не туда, куда нужно. Или еще хуже – выведут в свободный сектор, к ближайшему прилегающему к нашей территории Приливу, оттуда крейсер пошлет сигнал, что все в порядке, а потом его просто уничтожат. После того, естественно, как закроют Прилив.

– Не угадаешь. Какие еще мысли будут? А то мне отвечать как бы уже пора.

Никаких мыслей не было. Джокту снова пришлось импровизировать:

– Я могу говорить и от своего имени, и от имени остальных, это еще один выбор. Я рад, мы рады, что сейчас никто не убивает. Когда вы нападаете, мы защищаемся, мы нападаем – вы защищаетесь. Кто был первым?

Джокту показалось, что у него получится выудить ответ о причинах нападения, но он ошибался. Когда Бессмертный вышел на связь, ответом было лишь то, что он – Блестящий Седьмой – не нападал. Дальнейший его ответ огорчил еще сильнее, так как Блестящий признался, что приостановление боевых действий не приносит ему радости. Все это можно было оценивать по-разному.

Например, так: сам-то Блестящий, ведущий переговоры, действительно не участвовал в первых атаках Бессмертных, но вот дальше готов сражаться хоть целую вечность. Спросить напрямую – к чему вся эта война? – Джокт пока не решался, хотя его так и подмывало это сделать. Но пока необходимо было ждать прибытия инженеров. А потом надеяться со всеми вместе, что им удастся подчинить запирающие поля и выпустить в сторону врага хотя бы куцый поток частиц, причем так, чтобы не задеть ни одной «Кнопки», но чтобы враг наверняка засек это действие.

Инженеры со станции прибыли. Входя в зал по одному, они тут же начинали обмениваться восклицаниями, увидев, что собой представляет бункер, и мигом забыв, какие испытания им только что пришлось преодолеть.

– Почему только семеро? – удивился Балу. – Сказали, отправляют восьмерых.

Лейтенант, исполняющий обязанности проводника, красноречиво махнул рукой: