А пространство вокруг дрожало огнями далеких звезд, и даже сливаясь в черточки при активном маневрировании, звезды были прекрасны! Прекрасны, но равнодушны ко всему, что сейчас должно произойти. Индап ввел Джокта в состояние странной эйфории, когда хотелось говорить со звездами, просить их, чтобы острие атакующих крейсеров не расплющилось о толстый брус вражеской защиты… Чтобы где-то рядом открылась дорога домой, к Крепости, и им было позволено уйти…

– Лидер! – Его вызывал Смоки, разом нарушив призрачную идиллию. – Наши действия?

Ну вот, отметил Джокт, вот и весь мой авторитет… Не командир, а только лидер. К тому же зазевавшийся от бездействия. Хотя чего можно ожидать от более опытного, наверняка разменявшего сотню вылетов, офицера?

Оба ведомых явно пребывали в растерянности, не имея, как и Джокт, ни малейшего представления о том, что им надлежит сделать. И вернулась та самая мысль – безумная и смешная… Планета вместе с группой вражеских линкоров уже близко. Выставить еще одну полосу отчуждения, пускай вспомогательными калибрами, – задача по силам носовым постам головного линкора. Но даже без этого к тройке Джокта уже метнулось десять «Кнопок», что никак не облегчало задачу остальных «Зигзагов».

Первая часть фокуса с незаметно подкравшимся стадом слонов прошла успешно. Потом оказалось, что все слоны рухнули в огромную яму-ловушку. Жаль, что сейчас нельзя послать еще один сигнал «я – свой!». Нельзя послать сигнал…

Мысль оформилась. Нет, не перестала выглядеть безумной. Правда, смешного в ней поубавилось, потому что отдать приказ ведомым он сумеет, но разгадают ли его замысел скрытые невидимостью мониторы? Пусть даже их антенны принимают и прослушивают переговоры, звучащие на открытой волне. В том-то и проблема, что нельзя ничего говорить напрямую. Если Бессмертные разгадают… А они, твари, сейчас настороже и разгадают обязательно… Но ведь не дураки управляют мониторами? Далеко не дураки! И ведомые – Смоки со Спенсером, на дураков никак не тянут.

– Спенсер, Смоки, что бы вы стали делать с перебежчиком?

Молчание. А секунды идут. Вот-вот откроются носовые порты ближайшего по траектории схождения линкора!

– Что бы вы стали делать с товарищем, который решил перестать быть вашим товарищем?

Разъяснять нельзя, очень вероятно, что Бессмертные давно понимают человеческую речь, звучащую в открытом эфире, научились ведь они использовать синтезированные фразы в радиоэлектронной борьбе! Поэтому – разъяснять нельзя, только косноязычно… Теряя время и невнятно… И ждать ответа уже некогда.

Джойстик на себя, потом – в провал, с заваливанием. Тьфу ты! Опять получилось влево! Но это сейчас – как к заднице дверца. Ведомые теряют его на секунду, потом Спенсер открывает огонь.

– Умница! – орет Джокт, подставляясь с кормы.

Нас не учили пилотировать «Кнопки». Мы не знаем, когда пилот – Бессмертный – чувствует себя наименее защищенным. Но вот они, на удивление разумные черви, усвоили, как легко атаковать «Зигзаг» с кормы, особенно – выпустив две торпеды, врубив боевой лазер и долбанув плазмогенераторами. Что-нибудь обязательно зацепит. Причем торпеды идут не прямо в хвост, а к обтекателям движков, ведь движки нельзя одновременно сориентировать в разные точки одной плоскости!

Половина сделана, с облегчением подумал Джокт, когда его «Витраж» тряхнуло близким срабатыванием торпеды. Все верно. Самоликвидатор. Замечательная штука! А вот – два потока плазмы по корпусу, отчего садится половина отслеживающей аппаратуры и начинает барахлить навигационный экран. На нем, впрочем, уже неясно, где желтые точки, а где – бирюзовые. Перестарался Спенсер, но, может, оно и к лучшему!

Рыская из стороны в сторону, выписывая синусоиду, при которой вибрация добирается сквозь СВЗ к ребрам и колотит по ним, будто отбойным молотком, «Витраж» рвался к «Кнопкам» и линкорам Бессмертных, как к самой желанной гавани.

Когда-то давно, как утверждали старослужащие, имели место случаи дезертирства. Это еще до индапов. Конечно же, ни о каких попытках предательства речи не шло, просто не всем пилотам удавалось справиться с накатывающей паникой. Секундное помешательство приводило к тому, что такие пилоты кричали «не стреляйте!», адресуя свой крик врагу. Тогда еще ничего не было ясно – кто противник, какие у него намерения, зачем вся эта война? И Бессмертные не стреляли…

Заполучить в целости «Молнию» или «Комету» – истребители того времени, наспех переделанные из малых исследовательских кораблей, – считалось врагами за удачу. Ведь вместе со звездолетами им доставалось много еще чего любопытного: аппаратура связи, кодировщики сигналов, координаты форпостов, занесенные в бортовой компьютер. Потом – схемы доступных человечеству Приливов, тогдашние модели скафандров высшей защиты – и… содержимое этих скафандров для анатомических исследований! Только потом появились индапы, исключающие панику, вычеркивающие ее из списка человеческих эмоций. И такие случаи прекратились. А «Зигзаг», подобранный вражескими эвакуаторами после боя, это вовсе не то же самое, что полностью сохранившаяся машина. Так, хлам. Развалившийся корпус, расплавленные панели, и мертвая мумия, с которой свисают лохмотья и обломки стальных ребер скафандра.

Джокт не очень то доверял подобным байкам насчет «перебежчиков», но все же слышал о них. И вот – пригодилось. В любом случае, его расчет оказался верным. В бою, особенно при сближении на контркурсах, когда все внимание приковано к вырастающим в размерах звездолетам врага и тело и сознание ждут единственно возможных действий, то есть начала оружейной дуэли, любая неожиданность, любое нестандартное действие вызывает в первую очередь замешательство. Перед тем как сделать такой рискованный ход, Джокт представил себе ситуацию, в которой одна из «Кнопок» вдруг вырывается из общего строя и на форсаже улепетывает от своих соратников, а ей уже высвечивают дорогу боевые лазеры и летят торпеды. Что бы тогда сделало командование флота Солнечной? Какое решение принял бы любой пилот или комендор? Пропустить, прикрыть собственной боевой мощью такой корабль, а разобраться – отчего да почему? – можно и после. Именно так и собирались сейчас поступить противники. Только одно звено во всей этой непонятке осталось им неведомо. Группа мониторов, скрытно подбирающаяся на расстояние убийственного залпа, залпа в упор!

Джокт, стараясь сохранить целой зубную эмаль, уже ничего не мог говорить. Едва удерживая истребитель на курсе, он активировал кормовую турель. Повредить ведомым это никак не могло, ну, а для убедительности – вполне сойдет…

У «Кнопок» имелась сотня возможностей выпустить навстречу ему торпеды, и тогда «Витраж» не спасло бы ничего. Но они не выпустили торпеды. Едва сумев из-за критической вибрации сфокусировать зрение на экране тактического анализатора, Джокт успел заметить, что «Кнопки» расступаются, пропуская поврежденный «Зигзаг». Головной линкор тоже делает движение навстречу и дает пристрелочный залп. Но тугая волна гравитации проходит над «Витражом», чуть-чуть не доставая ведомых. Спенсер со Смоки выпускают еще по торпеде и бьют плазмогенераторами, на этот раз – «в молоко». И отваливают, выписывая полукружья на малых радиусах разворота.

– Лежать нам в лазарете рядом! – с каким-то восторгом отметил Джокт.

План сработал. Безумная мысль, сумасшедшая импровизация – все удалось!

Носовые орудия линкора задействованы, ищут возможность ударить на опережение, пытаясь задеть два уходящих истребителя хотя бы на излете. Вычислители, или что там есть у червей, загружены работой. Теперь линкору будет не так то легко провести перенацеливание: снять прежнюю боевую задачу, взять координаты новой цели, приступить к выполнению другой задачи…

Одна из «Кнопок» разлетается в рыбью чешую, столкнувшись с невидимой преградой. Не научились еще, значит, Бессмертные локировать хитрые поля инженерных станций! И кокон снят, на доске появляются сразу шесть запасных ферзей. Если даже не ферзей, то хотя бы башен, что никак не облегчает участь врага. Еще на подлете мониторы сориентировали артиллерийские палубы на прямолинейную курсовую стрельбу. Сейчас шестерым комендорам остается только привести в движение первую и вторую фаланги указательных пальцев…