— Одни трусы должны стоить десять долларов, — похвасталась Светка, — а обошлись всего в семь. Нравится?

— Тебе идет, — стараясь быть дипломатичной, прокомментировала я. — А животу не холодно?

— Зря ты не поехала с нами, — вмешалась Нелька. — Тебе бы тоже пошло.

Я улыбнулась. Вот уж, ни за что б подобное не надела!

— А, ты имеешь в виду, что денег нет? — неправильно истолковала мою улыбку Нелька. — Ерунда! Продала б пару лишних картинок и купила бы.

Нельку вообще удивляет, почему возможность сдавать в салон свои работы я не использую на всю катушку. Она очень практична.

— Но у меня же полно одежды! — напомнила я. — Зачем мне еще?

— Как зачем? — изумилась Светка. — Ты ведь хочешь модно одеваться?

— Да нет, — подумав, честно ответила я. — Красиво одеваться — в этом еще есть определенный смысл, а модно-то зачем?

— Например, чтобы над тобой не потешались всякие ничтожества, — спокойно объяснила Нелька.

Я покраснела, вспомнив утренний эпизод с Марго, но решилась возразить.

— По большому счету, они потешаются не из-за одежды, а из-за характера. Разве нет?

— Не обижайся, Машка, — вмешалась Светка. — Мы хотим тебе только хорошего. Но Нелька права. Кто сейчас носит приталенные платья?

— Ну… а почему нельзя? Если у меня есть талия, зачем мне это скрывать?

— Купи модные брюки и топ, вот и покажешь свою талию. Сейчас не то время, когда одежду носили до тех пор, пока материя не продырявится. Она же морально устаревает, понимаешь! Все твои шмотки давно пора выкинуть. Слушай, а давай их выкинем и купим тебе новые? Такие, как у всех.

Я вздохнула.

— А мне всегда жалко выбрасывать то, чем еще можно пользоваться. Подумайте, сколько трудов стоило вырастить хлопок или лен, убрать урожай, сделать ткань, сшить из нее кофточку. И все эти труды пойдут на помойку только из-за того, что какой-то модельер решил, что с нынешнего года нужно носить другой фасон. Это неправильно! В мире столько народу голодает, даже в нашей стране, а мы вместо того, чтобы выращивать рожь или пшеницу, вынуждены занимать землю льном.

— Ну, ты даешь! — развела руками Светка. — В цирк ходить не надо. Ты что, министр сельского хозяйства? Какая тебе разница, чем занимают землю? Сейчас рынок и конкуренция, так что все происходит, как надо. И вообще, мне без разницы, что на тебе одето. Ходи хоть в кримплене, ему сносу нет. Но ты сама разве не чувствуешь себя гораздо увереннее, когда на тебе что-нибудь новенькое?

— Не знаю. А почему уверенность должна зависеть от одежды? Я думала, она зависит от внутреннего мира.

— А потому, что встречают по одежке, а провожают по уму, — поддержала подругу Нелька. — Вот погоди, познакомишься с парнем, который тебе понравится, а он ужаснется твоему старомодному платью и не захочет больше встречаться. Вот если б стал встречаться, постепенно узнал бы твой замечательный внутренний мир и влюбился бы, но для этого как минимум надо чем-нибудь его сразу привлечь. Вот зачем мода, понимаешь? А то он посмотрит на твою домостроевскую косу и решит, что на тебя бессмысленно тратить время. А была бы модная стрижечка, так не было бы проблем.

Это било не в бровь, а прямо в глаз. Я познакомилась вчера с Максом и переживаю, что оттолкнула его своим глупым поведением, но возможно, ситуация гораздо хуже? Возможно, еще до того, как я открыла рот, вид моей старой куртки навек зачеркнул надежду на следующую встречу? Всего несколько дней назад я бы решила — ну, и ладно! Глупец, для которого куртка важнее человека, мне не нужен. Но сейчас рассуждать подобным образом я была не в силах. Я вообще была не в силах рассуждать. Мне стало тошно, слезы подступили к глазам.

А девчонки, заметив действенность последних аргументов, обрадовано удвоили натиск. Они настолько убежденно рисовали контраст между мною и хорошо одетой красиво подстриженной женщиной, которая умеет понравиться мужчине, что постепенно мне стало казаться: не только Алена с Марго презирают меня, но и соседки тоже, только из деликатности раньше пытались это скрыть, а теперь чувства вырвались наружу. Трудно поверить, что столь горячий энтузиазм и впрямь вызван таким пустяком, как одежда!

Осознав это, я неожиданно разрыдалась.

— Ты чего? — испугалась Светка. — Обиделась? Честное слово, мы не нарочно. Да успокойся! Хочешь, я подарю тебе свой джемпер? Тот, черный? Ты в нем сразу станешь очень даже. Хочешь?

Я отрицательно замотала головой. Разве дело в джемпере?

— Почему, ну почему меня никто не любит? Почему?

— Ты имеешь в виду мужчин или вообще? — деловито уточнила Нелька.

— Вообще.

— Как раз любят. Правда, Светка? А на Марго не обращай внимания. Она ведет себя просто неприлично, с этим все согласны, кроме Алены. И все на твоей стороне. А если речь о мужчинах, то рано или поздно все тоже наладится. Сейчас ты, конечно, еще дурочка, но с возрастом поумнеешь. В конце концов, тебе же не обязательно, чтобы в тебя влюбились прямо сегодня? Годика через два оглянешься назад и удивишься, насколько ты переменилась.

Данные вполне логичные утешения почему-то возымели прямо противоположный эффект. Я зарыдала пуще.

— Ладно, — не выдержала Нелька, — наверное, нам лучше уйти и дать тебе выплакаться. Это все нервы. Или нам лучше остаться? Нет?

Не услышав ответа, девчонки тихонько удалились. Вот я какая! Выжила людей из их собственного дома. Они хотели мне добра, а я повела себя, словно все на свете передо мной виноваты. А ведь так не бывает. Если все перед кем-то виноваты, значит, главный виновник — он сам. В таком случае надо постараться исправиться, правда? Стать менее обидчивой, менее неблагодарной. Я должна быть благодарна соседкам за желание мне помочь. Светка вон даже предлагала подарить свой черный джемпер с блестками. Она вообще щедрая душа и никогда не считает расходы. Нелька, та другая, более разумная. Но и она стремилась утешить, дать добрый совет. А я оскорбила их своими слезами! Надо попросить прощения, показать, что осознала ошибки.

Я схватила карандаши и живо нарисовала обеих девчонок, нарядив их в самые шикарные туалеты, какие только были доступны моему воображению. Получилось очень красиво. Им должно понравиться! Я наносила последние штрихи, когда снова отключили свет. Неужели началось то же, что в январе? Значит, следующим этапом у нас вырубят отопление. Сейчас, правда, потеплее, но все равно не хотелось бы. Вылезти, что ли, в коридор, разведать обстановку? Нет уж! Один раз в подобной ситуации я уже стала посмешищем всего общежития, с меня довольно. Пусть кто другой натыкается на пьяных сокурсников, спешащих от него удрать!

Похоже, остальные тоже не жаждали проявлять инициативу. Естественно. Они уже знали, что ничем не могут помочь. Скоро Ольга Николаевна вызовет аварийщиков, те привычно обругают нас за неумеренное пользование электроприборами и приступят к работе.

Поэтому, закрыв глаза, я принялась вспоминать любимые сцены из «Джен Эйр», причем в роли мистера Рочестера мне упорно мерещился Макс. От приятного времяпрепровождения меня отвлекла Нелька.

— Можно войти? — спросила она. — Сейчас уже без пяти одиннадцать.

— Конечно. Извини, что я так… не знаю, что на меня нашло.

— Я думаю, это последствия легкого сотрясения мозга, которое ты получила позавчера. Тебя ведь подташнивало, я помню. Я бы на твоем месте все-таки посетила врача. Травмы головы — дело нешуточное.

— У меня уже ничего не болит. Я вообще никогда не болею.

В этот момент включили свет.

— Смотри! — Я тут же протянула Нельке свой рисунок.

Она взяла его не без удивления, однако, едва бросив взгляд, тут же впилась глазами. Даже румянец появился на обычно бледных щеках. Я ждала комментариев, но она молчала. Вскоре открылась дверь, и появилась Светка, нагруженная двумя большими пакетами. Она, не церемонясь, сунула нос в листочек, затем выхватила его и принялась изучать.

— Вам нравится? — уточнила я, несколько смущенная странной реакцией на мой жест примирения.