Переход от конкретного определения тотемизма к формальному его определению фактически начинается у Боаса. Еще с 1916 г. он оспаривал как Дюркгейма, так и Фрэзера в том, что феномены культуры могут быть приведены к единству. Понятие «миф» — это категория нашего мышления, произвольно используемая нами, чтобы объединить под одним и тем же термином попытки объяснить природные феномены, творения устной литературы, философские построения и случаи возникновения лингвистических процессов в сознании субъекта. Так и тотемизм искусственное единство, существующее лишь в мышлении этнолога и которому вовне ничего специфического не соответствует.
В тотемизме смешивают две проблемы. Во-первых, проблему идентификации человеческих существ с растениями или животными, отсылающую к весьма общим взглядам на отношения человека и природы; таковые интересуют искусство и магию, а также общество и религию. Вторая проблема — использование в поименовании групп, основанных на родстве, животных, растительных или других названий. Термин «тотемизм» покрывает лишь случаи совпадения обеих проблем.
Оказывается, что в некоторых обществах распространена тенденция постулировать интимные отношения между человеком и существами либо природными объектами, которая используется для конкретного определения классов или родственников или считаемых таковыми. В целях существования таких классов в специфической и устойчивой форме требуется, чтобы подобные общества обладали стабильными брачными правилами. Следовательно, можно утверждать, что так называемый тотемизм всегда предполагает определенные формы экзогамии. Здесь Ван Геннеп исказил Боаса: тот пытается утверждать логический и исторический приоритет экзогамии над тотемизмом, не настаивая на том, чтобы тотемизм был ее результатом или следствием.
Сама экзогамия может мыслиться и практиковаться двумя способами. Эскимосы сводят экзогамную единицу к семье, определяемой реальными узами родства. Хотя состав каждой единицы строго фиксирован, демографическая экспансия вызывает создание новых единиц. Группы статичны. Поскольку они определяются по содержанию понятия, то у них нет возможности к интеграции, и они существуют при условии проецирования, если можно так выразиться, индивидов вовне. Эта форма экзогамии несовместима с тотемизмом, так как общества, где она применяется, лишены — по крайней мере в этом плане — формальной структуры.
Напротив, если экзогамная группа сама способна к расширению, то форма групп остается постоянной, но каждая из них увеличивается по составу. Становится невозможным определить принадлежность к группе прямо, посредством эмпирических генеалогий. Отсюда необходимость: 1) недвусмысленного правила филиации, такого, как унилатеральная филиация; 2) названия или хотя бы отличительного знака, передаваемого посредством филиации и замещающего знание о реальных связях.
Как правило, в обществах последнего типа происходит постепенное уменьшение числа образующих их групп, поскольку демографическая эволюция влечет за собой угасание некоторых из них. При недостатке институционального механизма, позволяющего расщеплять расширяющиеся группы, что восстановило бы равновесие, такая эволюция приводит к формированию обществ, которые сводятся к двум экзогамным группам. Это может быть началом так называемых дуальных организаций.
С другой стороны, отличительные знаки в каждом обществе должны быть формально одного* и того же типа, различаясь при этом по содержанию. Иначе какая-то группа определялась бы по названию, другая — по ритуалу, третья — по геральдике… Впрочем, такие случаи встречаются действительно редко, доказывая, что критический анализ Боаса простирался недостаточно далеко. Но он находился на верном пути, заключая: "…гомология в отличительных знаках социальных подразделений внутри одного племени доказывает, что их использование имеет своим источником тенденцию к классификации" (Boas 2, р. 323).
В итоге тезис Боаса, не признанный Ван Геннепом, возвращается к тому, что образование какой-либо системы является в социальном плане необходимым условием тотемизма. Именно в связи с этим исключаются эскимосы, у которых социальная организация несистематическая, и требуется унилинеарная филиация, поскольку лишь она одна структуральна (к ней можно добавить билинеарную филиацию, являющуюся развитием первой путем усложнения, но ее часто ошибочно смешивают с недифференцированной филиацией).
То, что система прибегает к животным и растительным названиям. можно считать частным случаем способа дифференцированного поименования, характерные черты которого сохраняются, каков бы ни был тип используемого обозначения.
Возможно, именно здесь формализм Боаса теряет цель: ибо если обозначенные объекты должны, по его утверждению, составить систему. то способ обозначения, чтобы полностью выполнить свою функцию, сам также должен быть систематичным. Правило гомологии, сформулированное Боасом, слишком абстрактно и лишено содержания, чтобы удовлетворить этому требованию. Известны общества, не соблюдающие правило гомологии. Это не исключает, однако, что используемые ими более сложные дифференциальные промежутки также образуют систему. Наоборот, вопрос состоит в том, чтобы узнать, почему животное и растительное царства представляют привилегированную номенклатуру для обозначения социологической системы и какие отношения логически существуют между обозначающей и обозначаемой системами. Животный и растительный мир используются не только потому, что они есть в наличии, а потому, что они предлагают человеку способ мышления Сцепление между отношением человека к природе и характеристикой социальных групп, которое Боас оценивает как случайное и произвольное, кажется таковым лишь потому, что реальная связь между двумя порядками непрямая, она проходит через Разум. Разум постулирует гомологию не столько в рамках денотативной системы, сколько между дифференциальными промежутками, существующими, с одной стороны между видом Х и видом Y, а с другой стороны — между кланом «а» и кланом "в".
Известно, что изобретателем теории тотемизма был шотландец Мак Леннан, обосновавший ее в статьях в "Двухнедельном обзоре", озаглавленных "Почитание животных и растений", где имеется знаменитая формула: тотемизм — это фетишизм плюс экзогамия и матрилинейная филиация. Однако потребовалось едва ли не 30 лет, чтобы не только был формулирован критический подход, близкий к тому, что определен в терминах Боаса, но и сделаны дальнейшие шаги, показанные нами в конце предыдущего раздела. В 1899 г. Тайлор опубликовал b своих «Заметках» десять страниц по тотемизму. Раньше, чем Боас, Тайлор высказал пожелание, чтобы, оценивая место и значение тотемизма, "учитывали тенденцию человеческого ума исчерпывать универсум посредством классификации (to classify out the universe)" (с. 143).
С этой точки зрения тотемизм может определяться как ассоциация какого-либо природного вида и одного человеческого клана. Но, продолжает Тайлор: "То, против чего я не колеблясь протестую, — это способ, каким помещают тотемы в основу религии или близко к тому. Тотемизму, как таковому, а именно — как побочному продукту теории права, изъятому из огромного контекста первобытной религии, стали приписывать значение, несоразмерное его истинной теологической роли" (с. 144).
И он заключает: "Более мудрым будет подождать… пока тотем в теологических схемах человечества не будет приведен к пропорциям, являющимся его собственными. И у меня вовсе нет намерения предпринимать обстоятельное обсуждение привлекаемых социологических наблюдений для придания тотемизму социологического значения, еще большего, чем в религиозном плане… Экзогамия может существовать, и она действительно существует, без тотемизма… но частота их сочетания на 3/4 территории земного шара показывает, насколько должно быть древним и эффективным действие тотемов, чтобы консолидировать кланы и связать их друг с другом вплоть до образования более широкого круга племени" (с. 148).
А это есть способ постановки проблемы логической мощи денотативных систем, заимствованных из природных царств.
