— Владыка Драффут, битва закончилась?

Драффут повернул голову к дальнему концу Озера.

— Мои машины все еще трудятся без перерыва. Битва продолжается. Из того, что я слышал от животных и людей, проклятый демон, скорей всего, одерживает победу, хотя, если бы ее исход зависел только от мечей, Запад бы выиграл.

— Тогда у нас остается мало времени. — Чап попытался встать, но он чувствовал себя немногим крепче, чем отблески света.

— Твое лечение еще не закончено. Погоди, вскоре ты будешь достаточно силен, чтобы встать. Что ты имеешь в виду, говоря, что мы должны действовать?

— Мы должны выступить против того, кого ты называешь «проклятый демон», — если ты действительно такой враг демонов, как утверждаешь и как я слышал.

Драффут высоко поднял руки, затем снова уронил их вниз с громким всплеском.

— Демоны! Это единственные живые существа, которых я убил бы, если бы мог. Они губят человеческие жизни и глумятся над их телами. Не ради выгоды, а просто из злобы они крадут целебную жидкость из моего озера и издеваются надо мной, когда я прихожу в ярость, но не могу и схватиться с ними.

Теперь Чап был в состоянии сесть на уступе более прямо, и его голос окреп.

— Ты убил бы Запраноса?

— Его прежде всех! Из всех демонов, что мне известны, он причинил живым существам больше всего вреда.

— Я знаю, где он спрятал свою жизнь.

Вокруг была тишина, только, словно море в ракушке, шумело озеро. Драффут, стоя абсолютно неподвижно, так долго и так пристально глядел на Чапа сверху вниз, что тот начал беспокоиться, не впал ли в транс.

Затем Драффут наконец заговорил.

— Здесь, в цитадели? Мы можем до нее добраться?

— Он прячет ее здесь, в цитадели, где может все время приглядывать за ней. И где мы можем до нее добраться, если будем достаточно сильны и жестоки.

Руки владыки животных, сжатые в кулаки размером с бочки, поднялись из озера, роняя капли.

— Жестоки? Я могу быть достаточно жесток по отношению к кому угодно, по отношению к мертвой материи, демонам и даже к животным, если необходимо. Я не могу причинить вред человеку. Даже — даже если он должен быть причинен.

— А я могу и сделаю это снова. — С огромным усилием Чап встал, шатаясь. — Сому и его демонолюбивой шайке… как только снова смогу держать меч. Владыка Драффут, повелители Востока больше похожи на демонов, чем на людей. — Подняв слабую руку, Чап показал на отдаленный берег, где над людьми хлопотали высокие, нечеловеческие фигуры. — Кто они?

— Это? Мои машины. По крайней мере, они были машинами, когда я был молод. Все мы изменились с тех пор, работая в этой пещере, находясь в постоянном соприкосновении с Озером Жизни. Теперь они живые.

У Чапа не было времени удивляться.

— Я имею в виду те существа, которых лечат. Если ты собираешься сразить демонов, срази людей, которые им помогают, повернись против Востока. Прикажи своим машинам, существам или кому там еще, прекратить лечить воинов Сома.

В ответ на это Драффут сверкну на него глазами.

— Я никогда не видел Сома, я лишь знаю его как властелина, и мне нет до него дела. Люди приходят к моему озеру, пользуются им и уходят. Я остаюсь. Задолго до Востока и Запада я жил здесь. Со времен Старого Мира я лечил человеческие раны. Оружие тогда было другим, но раны были почти такие же, а люди и вовсе не изменились — хотя для меня они тогда были богами.

Были кем? Чап был поражен; он никогда раньше не слышал этого слова.

Драффут продолжал говорить, словно изливал свои мысли в словах после слишком долгого вынужденного молчания.

— В Старом Мире я не был таким, каким ты видишь меня сейчас. Тогда я не мог мыслить. Я был гораздо меньше и бегал среди человеческих существ на четырех лапах. Но я мог любить их, и я любил, и должен по-прежнему любить их. Повернуться против Востока, говоришь ты? Я не часть этого отвратительного разделения! Я был здесь до того, как сюда пришел Сом — задолго до этого — и собираюсь здесь остаться, когда его не станет. Я пришел сюда, когда создавалось целебное озеро, создавалось людьми, которые думали, что их война будет последней. Когда они обезумели и бежали, я оказался заперт здесь вместе с машинами. Я рос. И когда пришли новые племена, я был готов дать им ожерелья и помощь валькирий, чтобы они могли исцеляться после битв. А затем — затем пришли другие…

Верховный владыка Драффут остановил свою гневную речь.

— Хватит об этом. Где жизнь Запраноса?

Чап рассказал ему о том, что видел и слышал, и о том, как внешне разрозненные куски совпали друг с другом. Рассказ был закончен быстро, но к этому времени Чап уже стоял прямо; он чувствовал, что его силы прибывают с каждым мгновением.

— Имя девушки то же. Лиза. Хотя я побился бы об заклад, что ее лицо и память были изменены. И она находится здесь как раз около полугода.

Драффут помедлил еще только мгновение.

— Тогда идем, благородный Чап, я дам тебе свою руку. Если на нашем пути встанут люди, с которыми я не могу сражаться, ты справишься с ними. Если то, что ты говоришь — правда, никакие иные препятствия не смогут помешать мне добраться до жизни Запраноса. Давай! Поплыли! — И Драффут повернулся и поплыл прочь, рассекая живительный эликсир мощными взмахами. Чап погрузился в озеро и последовал за ним. Так быстро он никогда не плавал.

Аэростат Рольфа скользнул вниз, зацепился за высокий кустарник, освободился, но высоту не набрал. В тишине было слышно, как газ выходит из оболочки через десяток дыр от стрел. Мевик молча показал на следующую возвышавшуюся над ними изгородь; этой им было не избежать.

Рольф ухватился за край корзины и спрыгнул с нее за миг до того, как они ударились об изгородь. Он оказался на земле с уже выхваченным мечом — но никаких противников не увидел.

Вокруг повсюду снижались аэростаты, высаживая отчаянных вооруженных бойцов, которые рассыпались по внутренним дворам и строениям крепости Сома. Но некоторые шары промахивались мимо стен или продолжали подниматься. В отсутствие джинна и связующих веревок приземлении происходило суматошно. Как только они приземлились, Мевик возглавил отряд из пяти человек, прибывших в аэростате Рольфа. Но Мевик, как и остальные, теперь стоял в растерянности у изгороди; трудно было решить, куда лучше всего было двигаться, чтобы поскорее соединиться с остальными штурмовыми силами. Кроме того, из этого сада им не была видна ни одна достойная цель, стремительной атакой на которую можно было бы нанести ощутимый урон Сому.

Один только Рольф наметил себе цель, и он повернул туда, как только стало ясно, что это направление ничуть не хуже остальных. Он побежал к тому месту, где заметил свою сестру; Мевик и остальные поспешили за ним через безлюдные сады и опустевшие террасы.

Девушка все еще стояла на крыше. Ее лицо было повернуто в сторону поля боя, над которым в воздухе, подобно дыму над горящим поселком, висел повелитель демонов.

— Лиза!

Она оглянулась на окрик, и юноша понял, что не ошибся. Но, когда ее глаза встретились с глазами Рольфа, в ее взгляде не было и тени узнавания, а только растерянность и испуг.

Рольф бросился к ней, но остановился при виде отряда людей в черном, появившихся из-за угла здания, на крыше которого она стояла.

Он позвал еще раз:

— Лиза, попытайся добраться сюда! — Но теперь она не могла этого сделать. Отряд Востока преграждал ей дорогу. Это были обычные солдаты, без ожерелий гвардии, вооруженные различным старым оружием, но их было восемь против Рольфа и его четырех товарищей. Эти восемь вскоре доказали, что боевой дух у них куда ниже, чем у пятерки: оставив одного истекать кровью на клумбе, остальные бросились удирать, зажимая раны, вскрикивая и оставляя за собой алые следы.

Рольф хотел было бросить еще один взгляд на Лизу, стоявшую на крыше, но на это не было времени. Рядом с высокой живой изгородью и стеной здания, примерно в тридцати метрах от них, огромная лопнувшая оболочка шара указывала, где приземлился еще один западный отряд. Им, похоже, теперь приходилось не легко, судя по доносящимся с той стороны выкрикам и шуму. Поспешив туда, они смогли разглядеть сквозь изгородь еще один отряд людей в черном, числом около дюжины.